Мужик. История Того Чувака Из Anthrax
Шрифт:
Суть в том, что сердце Джонни больше не лежало к Anthrax. Он проделал долгий путь, и сыграл важную роль в нашем развитии, но Джонни заработал свои деньги, и после этого уже не был таким, как прежде. Бывало, он звонил по пятьдесят разу на дню с новыми идеями. Наверняка, сорок девять из них были глупыми, но обычно одна была хорошей, и мы ее развивали. Вот что мне нравилось в Джонни. У него в животе постоянно бушевало пламя, которое никогда не угасало, но однажды произошло и это. Он заработал уйму денег за свою работу с Metallica. Потом они бросили его и перешли к Q Prime, а Джонни подал в суд и выиграл дело. Он вернул себе комиссионные выплаты за первые четыре пластинки Metallica. Он уже получал огромные чеки за авторские,
Мы взяли на работу Стива Барнетта и Стюарта Янга, который в свое время был менеджером AC/DC, и приступили к написанию песен, надеясь, что следующий альбом наверстает то, что нам не удалось достичь альбому «Sound Of White Noise». Казалось, все идет как по маслу. Мы по-прежнему находились под крылом Elektra, и были решительно настроены дать им то, от чего они не смогут отказаться, и вообще, встать самим у руля и принимать верные маркетинговые решения.
Мы с Джоном по-прежнему кутили каждую ночь, и частенько приезжали на сессии записи позже, чем обычно. Поэтому остальные участники решили, что нам нужно перебазироваться в White Plains, Нью-Йорк, местечко, расположенное всего в двух милях от студии Anthrax в Йонкерсе. Так как в White Plains заняться было нечем, они решили, что мы будем держаться от греха подальше и станем более ответственно относиться к работе. Мы неохотно согласились, потому что понимали, что виноваты в своих опозданиях или что приходили с похмелья во время сессий записи «Sound Of White Noise». Мы неохотно согласились пожить в этой дерьмово обставленной квартире. Она напоминала отель в аэропорту с небольшой стойкой регистрации, диваном и телеком. Тоска и скука те еще. В такой обстановке просто невозможно думать о творчестве. Но у нас была арендованная тачка, чтобы ездить в студию, поэтому через пару дней мы с Джоном стали проезжать по сорок миль до города и тусить в СоХо. Мы ездили в такие модные заведения, как Spy или Wax, куда невозможно попасть, если у тебя нет “своего” человечка. Мы зависали, нажирались до безумия, а потом в 4:30 или 5 утра ехали обратно в White Plains.
У Джона тогда была кликуха “Фантом”, потому что он упивался до такой степени, что потом просто испарялся. Никто не знал, куда он подевался. Когда он жил в городе, ему каким-то чудом удавалось найти дорогу до квартиры, добраться до постели и лечь спать на диване или прямо на полу. Он никогда не говорил, что сваливает. Вот он здесь, а в следующий миг его уже нет. Но я не мог ему позволить в одиночку возвращаться до White Plains. Мы должны были уезжать вместе. Ума не приложу, как получилось, что меня ни разу не остановили полицейские, и я ни разу не съезжал с эстакады на арендованной тачке, ведь я минимум раз десять ездил обожратым в говно, и никому этого не посоветую. Так легко можно стать трупом. Но мне почему-то всегда везло.
Помню, однажды единственное, что меня спасло от гибели, это метель. Джон опять “фантомировал”. Его нигде не было. Наконец я вывалился на улицу, и обнаружил его спящим на еще теплом капоте чьей-то припаркованной машины. Я запихал его в нашу тачку и он тут же отрубился. Снег был такой сильный, что я едва мог видеть проезжую часть через лобовое стекло. У меня практически двоилось в глазах от того количества пива, что я выпил. К счастью, шторм был такой сильный, что ехать быстрее десяти миль в час было просто невозможно. Той ночью мне потребовалась уйма времени, чтобы вернуться в White Plains, но будь погода лучше, а дороги чище, я бы наверняка разбился. На следующий день мы пили кофе, и я сказал ему: “Мы переезжаем в город. Если не сделаем этого, мы или угодим в тюрягу, или убьемся”. Одна только мысль, что нас могут арестовать, была даже хуже, чем тюрьма.
Мы сказали остальным участникам группы, что уезжаем из White Plains и перебираемся в город. Они ответили, что раз мы все успеваем, то ничего страшного. Да, мы успевали. Остаток альбомного цикла мы вовремя приезжали на репетиции и всегда продуктивно работали. Но возвращение обратно в город означало, что мы можем тусить по вечерам. Кроме того это могло сплотить нас как группу. Но как раз в тот момент, когда я хотел сделать Anthrax более сплоченной единицей, Дэнни Спитц стал еще большим фантомом, чем Джон.
Все то время, что мы писали и репетировали материал альбома «Stomp 442», Дэнни почти не появлялся. Он заглядывал максимум раз в две недели, да и то, уезжал в тот же день. Обычно он брал кассету с восьмиканального магнитофона, на который мы записывали свои демки, а потом возвращался спустя две недели с готовыми партиями соло к нашим песням. Когда мы слушали то, что он записал, у нас возникало такое чувство, что он не обращал внимания на то, что мы делаем. Его соло были практически не связаны с тем, что мы играли.
Возможно нам стоило предвидеть такой исход. Некоторые соло на «Sound Of White Noise» были мелодичными находками, которые Чарли сперва придумал, а потом показал Дэнни. Думаю, в какой-то момент гастролей в поддержку «Sound Of White Noise» он просто ушел в отставку, может потому что рядом не было Джои, с которым всегда можно было потусить, и с которым они были приятелями. Как бы то ни было, мы написали весь материал «Stomp» без участия Дэнни, а потом решили выгнать его из группы. Он не понимал, что мы делаем, не знал наших песен и, казалось, ему все было до лампочки. Он будто всем своим видом показывал, что ему неприятно находиться в нашем обществе.
Мы прекрасно понимали, что сможем продолжать без Спитца, никаких проблем. Я и Чарли начали придумывать идеи для соло, а Даймбэг Даррэлл уже сказал, что хочет сыграть на нашей пластинке. Кроме того у нас был Пол Крук, который много лет работал техником Дэнни. Он знал все партии Дэнни, и при этом сам по себе был улетным гитаристом. Но мы продолжали тянуть резину, потому что никто не хотел быть тем, кто вручит Дэнни извещение об увольнении. Было довольно непросто уволить Джои. А Дэнни был с нами практически с самого основания группы.
Мы приехали в Филадельфию, чтобы начать запись с Butcher Brothers, позвонили Спитцу и сказали: “Не приезжай в Филли, мы приняли решение о твоей отставке”.
Казалось, он знал, что его увольнение не за горами, но потом подал на нас в суд с требованием вернуть энные суммы денег, хотя прекрасно знал, что у нас их нет. Ты требуешь миллионы и надеешься что-то получить. Он потерял все – по каждому исковому заявлению, которое составил в наш адрес.
Он даже пытался подать иск на авторские права, и это было просто смешно. Он утверждал, что написал все песни на альбоме «Stomp 442». Его адвокат выслал нам список названий песен, половина из которых даже не были песнями. Одной из них была “A Splendid Time Is Guaranteed For All”, это строчка из песни Битлз “Being For The Benefit Of Mr. Kite”. Чарли написал об этом на демках, которые мы записали для всех участников группы. Дэнни был убежден, что это песня с альбома.
Дело о нарушении авторских прав было направлено в федеральный суд, но оно было настолько кустарным, что судья его выбросил и выругал адвоката Дэнни. “Если вы еще раз положите мне на стол подобное исковое заявление, то я буду вынужден принять меры по освобождению вас от адвокатской практики”. Но при всем при этом это фиаско стоило нам 80000 адвокатских издержек. Нам бы следовало вычесть эти издержки из зарплаты Дэнни, когда он присоединился к Anthrax в реюнионе, который мы устроили в 2005-ом, потому что эти деньги ушли прямо из наших карманов. Мы не признали Джона ответственным в каких-либо судебных издержках, потому что он провел в Armored Saint практически столько же времени, сколько и в Anthrax.