Мужские игры
Шрифт:
– Потому что очень часто возраст умышленно искажается в зависимости от того, за какую возрастную группу спортсмену нужно выступить, за взрослых или за юниоров. Понимаете? Мне известны случаи, когда спортсмен столько раз подделывал и переделывал год и месяц рождения в своих документах, что потом разобраться не могли. Откуда у вас данные о возрасте вашей подозреваемой?
– Из Федерации баскетбола. Но они совпадают с данными из Центрального адресного бюро. Там она тоже числится как родившаяся в шестьдесят седьмом году.
– Не вынуждайте меня объяснять вам очевидные вещи, – профессор снова начал раздражаться. – В адресное бюро сведения поступают из паспортного стола милиции после оформления прописки. Какой возраст в паспорте указан, такой и зафиксирован. А вы подумали о том, на основании чего выдают паспорт? Правильно, на основании свидетельства о рождении. Свидетельство – единственный документ человека, пока ему шестнадцать не исполнилось. А выступать спортсмены начинают много раньше. И подделки дат начинаются еще со свидетельства. Уловили теперь? Вероятно, ваша подозреваемая имеет достаточно крупное телосложение, если в какой-то момент юности или даже детства ее ухитрились «состарить» на целых три года и никто этого не заметил.
– Да, – кивнула Настя, – тут вы совершенно правы. Она очень рослая девушка. Выше меня сантиметров на пятнадцать. Я обязательно разберусь, что это за история с ее возрастом. А еще что вы можете мне сказать?
– Потерпите, не все сразу. Я выдал пока только самые приблизительные данные исходя из анализа сведений о первом из семи потерпевших. Мне нужно посмотреть хотя бы два эпизода, а лучше – три, чтобы сказать что-то более определенное. И, кстати, с датой рождения будет больше ясности.
– Я все равно не понимаю, как вы это делаете, – призналась Настя. – Вы в моих глазах колдун.
– Да бросьте вы, – поморщился Самойлов. – Терпеть этого не могу. Колдун, маг, фокусник… Чепуха это все. Я разработал так называемый хронобиопсихологический метод, применение которого при раскрытии серийных убийств может давать хороший результат, вот и все. Есть определенные закономерности, в основе которых лежит фактор времени. Момент, когда один человек умерщвляет другого человека, это точка пересечения двух линий: времени жизни убийцы и времени жизни его жертвы. На первый взгляд здесь многое кажется случайным, но на самом деле это совсем не так. Серийный убийца совершает преступление тогда, когда наличествует внутренняя готовность, потребность. Необходимость, если хотите. Он не может не убить, поэтому убивает. Но убивает не любого, а только того, кто ему «подходит» либо по признакам внешности, либо как-то иначе. Не путайте серийного убийцу с любым другим, например, с «заказником». Киллер убивает не потому, что не может в данный момент не убить. Ему деньги за это платят, и он убивает, сообразуясь только с двумя факторами: сроками исполнения заказа, которые могут быть весьма ограниченными, и реальной возможностью совершить убийство. Ему приходится ждать удобного случая. Таким образом, к тому моменту, который я называю точкой пересечения, ведет слишком много факторов. И поведение жертвы, и воля заказчика, и способности киллера, и случайные помехи, и множество других. В случаях с серийными убийцами все иначе. Моя методика – результат многолетнего изучения всех серийных убийств, сведения о которых я смог получить. Так что колдовством тут и не пахнет. Вот, смотрите, между первым и вторым убийством прошло четыре дня. Убийца к моменту совершения второго преступления стал на четыре дня старше. Сейчас мы возьмем данные по второму потерпевшему и посчитаем по моей методике возраст человека, лишившего его жизни в тот самый день, когда это действительно произошло. Если методика работает, то мы должны получить примерно такой же показатель, как и в первом случае. Там у нас вышло двадцать шесть лет, два месяца и семнадцать дней плюс-минус десять суток. Посмотрим, что получится сейчас. Вам не очень трудно сидеть молча?
– Нет-нет, что вы. Для меня это нормальное состояние.
– Теперь уже пойдет быстрее, – пообещал Самойлов.
И в самом деле, результат обработки данных о второй жертве душителя не заставил себя ждать. Однако профессор что-то не торопился огласить его вслух. Настя видела, что лицо его омрачилось. Олег Григорьевич недовольно поморщился, смял листок, на котором что-то писал, и выбросил его в корзину, после чего начал считать заново. Но и новый итог его не устроил. Самойлов нагнулся, достал из урны смятый листок и сравнил забракованные записи с теми, что получились при пересчете. Выражение изумления мелькнуло в его глазах и тут же погасло. Он медленно поднял голову, аккуратно сложил свои бумаги в папку, тщательно завязал ленточки и сунул папку в стол. После чего коротким и каким-то брезгливым жестом оттолкнул от себя бумаги, которые ему дала Настя.
– Итак, Анастасия Павловна, извольте сказать мне, зачем вы пришли сюда? Мое время стоит дорого, как и время любого доктора наук, а вы решили устроить себе развлечение за мой счет?
– Подождите, Олег Григорьевич… Что случилось? Почему вы так говорите?
– Потому что у меня есть к тому основания. Зачем вы пришли ко мне? Что за сведения вы мне представили?
– Это сведения о семи потерпевших, задушенных в течение двух недель одним и тем же способом. Я вам объясняла.
– Вы мне солгали.
– Да нет же…
– Вы мне солгали, – с трудом сдерживая ярость, произнес Самойлов. – Я не обладаю государственными секретами и отдаю себе отчет в том, что придумывать легенды для знакомства со мной в оперативных целях никому не нужно. Слава богу, я занимаюсь не космическим оружием, а всего лишь проблемами раскрытия убийств и ни для иностранной разведки, ни для мафиозных структур интереса не представляю. И ваш визит ко мне под явно надуманным, вымышленным предлогом я не могу расценить иначе как дурацкую шутку с пока неясной мне подоплекой. Извольте-ка объясниться, сударыня.
Настя совершенно растерялась. Она не могла понять, что привело профессора в такое раздражение, и от этого не могла найти правильную линию поведения.
– Вы ошибаетесь, – она старалась говорить как можно спокойнее. – Олег Григорьевич, я пришла к вам как к специалисту по серийным убийствам, потому что прочла ваши работы в сборнике научных трудов. Только поэтому. Других причин нет. И я не понимаю, в чем вы меня обвиняете. Никакого второго дна, никакого злого умысла в моих поступках нет. Но ваши слова заставили меня задуматься. Отчего вы рассердились, Олег Григорьевич? Пожалуйста, скажите мне, отчего вы так разгневались.
– Я не позволю делать из себя источник развлечения, – сухо сказал Самойлов. – Мне пора домой.
Настя вскочила из-за стола и подошла к нему вплотную, умоляюще заглядывая в глаза.
– Олег Григорьевич, я прошу вас… Пожалуйста. Поверьте мне, я пришла к вам только потому, что у меня на руках семь человек, задушенных неизвестным маньяком. Есть женщина, которую мы подозреваем в этих убийствах, мы вычислили ее, что называется, оперативным путем. Я объясню, потому что хочу, чтобы вы мне верили. Заключения экспертов заставили нас думать, что убийца – человек очень высокого роста. А наши собственные рассуждения привели к тому, что это скорее всего женщина. Все потерпевшие позволили напасть на себя сзади, никто из них не оказывал сопротивления, то есть они не чувствовали опасности, не ожидали ничего плохого. От женщины обычно нападения не ожидают, правда ведь? И вот мы начали искать эту очень высокую и физически достаточно развитую женщину. Вполне естественно, что в первую очередь мы обратились к баскетболисткам. И нашли среди них молодую женщину со странностями характера. У нее нет твердого алиби на время совершения убийств. Но ведь этого совершенно недостаточно для того, чтобы ее обвинить. К сожалению, с точки зрения криминалистики мы в большом затруднении. Образцов для сравнительного исследования у нас практически нет, слишком много грязи в местах обнаружения трупов. Олег Григорьевич, я хочу понять, где и как искать доказательства. Единственное, что мы сейчас можем сделать, это поискать свидетелей, которые могли видеть интересующую нас женщину рядом с местом убийства. Но даже если такие люди найдутся и с уверенностью опознают нашу подозреваемую, этого будет недостаточно для обвинения и привлечения к ответственности. Помогите же мне.
– Вы хотите добиться ее признания?
– Не обязательно, хотя, конечно, было бы неплохо. Если ваша методика даст мне такую информацию об убийце, которой я сейчас не располагаю, я, может быть, придумаю, где и как искать доказательства.
Самойлов отошел от Насти на несколько шагов и задумчиво потер пальцами виски.
– Я вам верю. Наверное, я не прав, но я вам верю. Может быть, вы – слепое орудие в чьих-то руках. В таком случае мне вас искренне жаль. Вами просто кто-то воспользовался.