Мужские разговоры за жизнь
Шрифт:
— Надо читать, так не объяснить.
— Или рекомендуешь ознакомиться?
— Советовать не берусь.
— Ты, камрад, просто меркантильное КЮ!
— Зычно рыгаю, чешу волосатый живот, озираюсь мутным взглядом.
— Дмитрий Юрьевич, а по каким основным направлениям работают с другими слоями общества?
— В основном — где бы побольше украсть.
— Да и вряд ли в ближайшие 10 лет система опознания лиц заработает нормально. Сейчас компьютеры только-только научились человека от коровы или, скажем, от столба отличать, а так, чтоб одно лицо от другого — нет, тут все еще очень глухо.
— Но есть уже полезные вещи: типа включается только тогда, когда кто-то заходит, а когда никого нет — тупо тормозит. Разрешение повышается, сама аппаратура стремительно дешевеет, ну и вообще, как ни крути, прогресс идет стремительный.
— Я, вероятно, наивный вопрос задам, но как ты считаешь, к лучшему или нет то, что контролироваться станет абсолютно все?
— Да кто нас с тобой спрашивать будет, камрад? Вот сегодня по телевизору показывали какого-то пидораса, и пидорас этот рассказывал о том, какое это чудовищное злодеяние — большевицкая революция. Пидорас ничего не говорил о том, что такое революция вообще, по каким причинам происходит, как случается и какие влечет последствия. Пидорас разглагольствовал о том, какие же негодяи большевики и что они со страной сделали. При этом сам пидорас родился и вырос исключительно благодаря большевикам, у большевиков же получил неплохое образование, позволяющее ему, пидорасу, корчить из себя умного. Дело тут не в том, хорошие большевики или плохие, дело в том, что у революций есть причины и есть последствия. Нас с тобой, что характерно, революция не спрашивает — случиться ей или нет, мы с тобой можем только наблюдать, что происходит. И если повезет — можем остаться в живых. Так и тут — оно идет, а нас никто не спрашивает, и хорошо это или плохо — во-первых, для кого как, а во-вторых — понятно станет только потом.
— «Я когда на метро езжу — машиниста из локомотива тоже не выкидываю и за руль не прыгаю». Но разве началось все не с того, что ты авторитетно заявлял, что знаешь, «как можно ездить на поезде»?
— Дорогой друг. Ты сделай лицо попроще. Если тебе чего непонятно — спроси, мне не трудно объяснить. Не пытайся корчить из себя охуенно умного — ты ведь даже пробелы между строк делать не умеешь, интеллектуал.
— «Дорогой друг. Тебе не приходит в голову, что я в некотором роде специалист в несколько иных областях?» Вот именно, посему мне и несколько удивительно такое неадекватное заявление.
— Лицо, говорю, попроще сделай.
— Goblin, каково ваше отношение к Шаламову?
— Как к литератору — нормальное отношение, отлично писал. Как к документалисту — никакое.
— Д. Ю., ты как-то говорил, что абсолютное большинство подростков — идиоты.
— Следует понимать, что ребенок не виноват в том, что он ребенок. Но иногда это раздражает.
— Некоторые взрослеют, большинство идиотами остаются.
— Следует понимать, что «малолетний идиот» — это не подросток, а состояние души. Большинство граждан живут таковыми до самой смерти.
— С высоты своего опыта теперь можешь сказать, когда начал понимать и воспринимать информацию правильно?
— Например, когда в детстве смотрел фильмы, не мог воспринимать их целиком — для меня это был набор ярких фрагментов, не очень связных. А потом в лет четырнадцать как будто рубильник в голове включили: чик, и фильм сложился в цельную картину. Это было очень странно, но со мной этим никто не занимался, да и мозги растут неравномерно. В смысле — лобные доли у подростков растут по-разному, у многих очень долго, и через это, говорят, с умом у них всякое не очень.
— А согласись, камрад, хочется ведь пару раз в году вернуться на службу.
— У меня, блин, работы столько, что мне уже ничего не хочется.
— Для всех товарищей, которые бросаются умными словами типа PGP, proxy, socks и т. п. Тут не в технологиях дело. Если очень надо будет кого-то найти, то в ход пойдут совсем другие методы. Вы же не с Марса в Интернет выходите — есть коллеги на работе, друзья, родственники, а среди них, понятное дело, хватает «доброжелателей». А у органов как раз налажен контакт с кем надо, и кто надо выдаст вас со всеми потрохами. Правильно ли я понимаю, тов. Гоблин?
— Ну, в общем, пацаны просто никогда не сталкивались с мощью государственных структур, а потом не совсем понимают, о чем говорят. Это не от избытка ума, это от незнания.
— Унитаз-анализатор — это вообще беспредел.
— Здрасьте. А если у тебя диабет или еще чего не так? Это огромная экономия на анализах, поссал — а тебе сразу все написали. Правда, и ганджубас выявят, но это уже приятный побочный эффект.
— Кстати, насчет тотальной слежки. Интересно, долбоебы догадываются, зачем их так активно пытаются перевести на пластиковые карточки, как уже давно сделали в Штатах? Или считают, что это исключительно для их, долбоебов, удобства при расчетах?
— Камрад, это ж не злой умысел. Они действительно полезные, карточки, и удобные. Другое дело, что и для других пацанов они тоже не только полезные, но еще и удобные!!!
— Дима, нет в планах личного обогащения выпускать «Избранное» из комментсов?
— Это надо, чтобы кто-то отбирал.
— Ну, осталось только понять, что первично — удобство владельца или то, насколько удобно за юзером следить.
— Ну, взять, к примеру, железную дорогу. С одной стороны — грузы перевозят, а с другой стороны — зэков ближе к Магадану. Разве мог русский царь загнать на Колыму столько народу, сколько загнал Сталин? Нет, не мог — туда три года пешком этапы шли. А с помощью сатанинской железной дороги Сталин смог уничтожить 100 миллионов ни в чем не повинных граждан. Вот.
— Неправда все это. На самом деле — 200 миллионов.
— Вот — знающие камрады не дадут ошибиться.
— И это еще в Магадане аэропорта не было. Было бы 300.
— «Сибирские авиалинии — доставим с ветерком!»
— А разве на Колыму есть железная дорога?
— В четыре колеи.
— Недавно попал в ситуацию. Шли с другом вечером домой, пили пиво. Остановилась милицейская машина, нас приняли и привезли в отделение под предлогом того, что пьем на улице. В отделении стали предлагать подписать акт о том, что пили водку на детской площадке, мол, им для отчетности нужно, а за это обещали отпустить домой через 15 минут. Мы отказались, нас повезли, продули, привезли обратно в отделение, продержали в камере три часа, попросили подписать акты о том, что были пьяны, и отпустили. Штрафа никакого не выписывали. В 6 утра были дома.
— 1. Не надо пить пиво на улице. 2. Когда подходят граждане милиционеры, желательно не рассказывать им, «как надо жить», а все сделать так, как они говорят. То есть прекратить пить пиво, осознать свою неправоту, пообещать более не делать так. Для многих звучит глупо, но иначе получится так, как ты написал.
— Потом со знакомыми общались, говорят, что не имеют права за такое увозить в отделение даже, могут только штраф выписать. Так ли это? Еще говорили, что есть некий телефон, вроде как службы доверия ФСБ. Мол, если попал в ситуацию, когда кажется, что милиционеры что- то неправильно делают, можно туда позвонить. И вроде как милиция этого побаивается. Тоже правда?