Мужья на блюдечке
Шрифт:
Как ему хотелось сейчас встретиться с тем… ублюдком. Он бы вгрызся в его горло зубами, удар за ударом выколачивая из негодяя жизнь, наслаждаясь каждым мгновением его агонией.
— Прости, брат, что засомневался, — не оборачиваясь, пробормотал он.
Прохладная рука опустилась на плечо.
— Пойдем, Найвен. До утра осталось совсем немного времени. Учитель, приглядите за ней?
— А то.
Как только за повелителями закрылась дверь, Аркарон укрыл девушку толстым пледом, сел напротив нее и подкинул трав в жаровню. Языки пламени лизнули сухие стебли.
Аркарон только хмыкнул, увидев распростертые над спящей девушкой крылья привязанного к ней элементаля и хищный оскал его пасти. Почти прозрачный фантом не сводил с Аркарона злобного взгляда, словно предупреждая того не приближаться к его хозяйке.
— Что ты скалишься? Где ты был раньше, когда ее насиловали? Ты еще слишком слаб, чтобы тягаться со мной, — бормотал Учитель, устраиваясь поудобнее.
Все что мог, он для девушки уже сделал. И плохое — пробудив ее воспоминания. И хорошее — не стерев их вновь. Он надеялся, что его воспитанники все сделают правильно. Будущее этой девочки было сейчас только в их руках.
Его же задачей было — найти ту, которая была свидетелем этой драмы. Кто знает? Возможно, именно она станет ключиком к разгадке тайны странной девочки, свалившейся с неба, но покорившей Ириду настолько, что та ради нее пробудила древнее, давно канувшее в лету существо — дракона-элементаля.
Когда-то, давным-давно, такие существа витали над всеми жителями Ириды. Они одаривали людей магией и долголетием, сами же процветали за счет чувств, расцветавших в сердцах людей. Но наступил момент, когда злоба и гордыня заменили светлые и чистые эмоции, щедро отмеренные Иридой ее питомцам.
Когда брат пошел на брата, обессиливая и истончая душу древних фантомов, и случился большой взрыв. Светило, согревавшее планету, раскололось на три части. Самая малая часть с того момента освещала дорогу путникам глубокой и темной ночью. Две другие — мягкой лиловой и яркой белой звездой пестовали своим светом Ириду и ее жителей днем.
Не обошла кара и участь людей. Элементали уснули. Ни один с тех пор не расправил свои крылья над человеком. Для того, чтобы насытиться магией, обрести могущество и долголетие, людям пришлось договариваться с другими существами.
Часть людей научилась укрощать игозавров и черпать свою силу из той привязки. Чем больше монстров мог приручить воин, тем большей силой он обладал.
Часть людей научилась обмениваться с древними монстрами частичками своих сердец. Так появились драконы-фамильяры и их хозяева-побратимы.
Была еще третья раса на Ириде. Это люди-драконы. Они жили далеко в горах и очень редко спускались в цветущие долины планеты. Они жили обособленно и были крайне жестоки и нелюдимы. Так, по крайней мере, говорили те, кто имел несчастье познакомиться с ними поближе.
Были и те, кто просто обладал магией, не имея возможности ни укротить крылатого монстра, ни стать его побратимом, ни самому обрести крылья. Они утешали себя тем, что именно внутри их душ все еще живы те самые, древние элементали. Именно к этой расе и принадлежал Учитель.
Этой ночью сердце Аркарона билось громче обычного. Он чувствовал, что, возможно, именно эта девочка и послужит ключом к разгадке древней тайны. И даже возможно, вскоре проснется и его собственный элементаль.
19. В погоне за тайной
От запаха горевших в жаровне пряных трав было трудно дышать. Но именно это состояние и было нужно Аркарону. Травы, собранные лично им в далеких Черных горах, пробуждали его магию лучше, чем что-либо другое.
Сейчас он попытался связать невидимой нитью воспоминания спящей девушки и живого человека. Лица мужчины, совершившего насилие, он не видел. А спящая Суоми, как могла задвигала воспоминание об этом человеке в самый дальний угол своей памяти. Только когда девушка стала жалобно поскуливать во сне, Аркарон оставил свои попытки увидеть его. Но оставался еще свидетель той ночи. Плачущая белокурая женщина. Та, которая заставила девушку заснуть и лишила ее памяти.
Стоило только неясному изображению появиться в воздухе, как дыхание Суоми изменилось. Даже казалось, что она вздохнула с облегчением.
— Нола, — тихо позвала она, а вместо кудряшек в облаке дыма показался коротко стриженый белокурый ежик. Да и очков с круглыми стеклами не было видно. В осунувшемся лице Аркарон с трудом узнал женщину из сна.
Лицо Нолы расплывалось, как будто кто-то рябь по воде пускал. Пришлось ему бросить в огонь драгоценную пыльцу с лапок зимних пчел.
Только после этого изображение стало таким четким и ясным, словно эта блондинка с темными мешками под глазами сидела рядом с Аркароном в одной комнате.
Он и сам не понял, почему с таким интересом рассматривает эту особу. Она сидела расслабленно на высоком табурете, придвинутом к грубо обтесанной стене. Голова откинута назад, глаза прикрыты. Можно было бы подумать, что она спит, если бы не медленно шевелившиеся губы.
Аркарон даже подался вперед, попытавшись услышать произносимые ею слова. Оказалось, что женщина поет песню. Слова различить мужчина так и не смог, но грустный мотив заставил его нахмуриться. А когда при этом женщина поднесла ко рту прозрачный сосуд, наполненный мутной жидкостью, он повел носом, невольно пытаясь определить, что же это она пьет.
В это время Суоми снова тихо позвала:
— Нола!
Женщина замолчала и так резко открыла глаза, будто услышала тот зов. Рука с сосудом так и застыла у ее рта.
Замер и Аркарон. Яркие голубые глаза, так не вязавшиеся с изможденным видом и возрастом женщины, уставились прямо на него. Когда же он громко сглотнул, подавшись вперед, женщина нахмурилась и даже попыталась отодвинуться, но только еще больше распласталась по стене. Не было сомнения — она его видела.
Почему-то старому магу вдруг захотелось обаять эту странную женщину. Его лицо задрожало, мышцы непривычно свело судорогой от попытки улыбнуться. Наконец, спустя несколько вдохов ему все же удалось раздвинуть губы в оскале.