Музыкальные диверсанты
Шрифт:
После неудачной попытки в Ленинграде осенью того же года первый в истории СССР успешный угон в Турцию осуществили литовцы, отец и сын Бразинскасы [38] .
«Эпидемия» воздушного пиратства туг же нашла свое отражение в шуточной песне неизвестного автора, которую исполнил Аркадий Северный:
Решили два еврея похитить самолет, Чтобы таки имели надежный перелет. Продумали до тонкости возможные ходы И для конспиративности набрали в рот воды. Купили38
К еврейской эмиграции литовский уголовник Пранас Бразинскас и его сын Альгирдас никакого отношения не имели. При угоне была убита бортпроводница, ранено несколько человек, что не помешало «беженцам от режима» найти приют в США. Но бог не фраер. В 2002 году Альгирдас до смерти забил папашу гантелями и по сию пору пребывает за решеткой.
Узнав о случившемся, Бикель понял, что откладывать задуманное нельзя, и приступил к записи альбома No more silence («Не могу больше молчать»).
Вкладыш пластинки Теодора Бикеля «Не могу больше молчать»
Заглавная композиция называлась «Отпусти мой народ». Обращаясь к фараону олицетворяющему ареопаг советских вождей, герой призывал «отпустить народ еврейский на родину свою».
Наряду с серьезными на пластинке звучали юмористические вещи:
Люблю тель-авивскую тетю, Прислала племяннику вызов, Всех тетей дороже она, К ОВИРу направился я…В инструкциях КГБ Бикель проходил как ярый пропагандист сионизма, что, в общем-то, соответствовало действительности. Достаточно было услышать такой текст:
Здесь нет капитализма и право есть на труд, Но все же на работу евреев не берут, Здесь право есть на очередь за водкой и мацой, Но права нет на очередь за визой выездной…На мой взгляд, самой сильной песней там является переделанная композиция Юлия Кима «Сердце косолапое». В концепции издания она зазвучала абсолютно по-иному:
Ах ты, сердце мое косолапое, Отчего же ты молчишь, кровью капаешь, Кровью капаешь, да в пыль дорожную, Не проси ты у меня невозможного. Ах, Луна, да ты, Луна, за заборами, Псы голодные бегут за которыми, Не могу никак решить одну задачу я: Отчего же у собак жизнь собачья?За такую пластиночку, найденную при досмотре во Внукове или Шереметьеве-2, можно было быстро отъехать в прямо противоположном Тель-Авиву направлении.
Выдержка из приказа Главного государственного таможенного контроля при Совете министров СССР — предметы, запрещенные к ввозу в СССР:
Произведения печати, клише, негативы, заснятые пленки, фотографические снимки,
Тем не менее за железный занавес эти песни перелетели.
В 1977 году в качестве представителя американской актерской гильдии Бикель прибыл на конгресс в Москву. Ускользнув от всевидящего ока КГБ, он, вооружившись полученной в Нью-Йорке инструкцией, отправился навестить известного отказника Владимира Слепака. Как шпион из романов Джона Ле Каре, он разыскал квартиру диссидента и был очень удивлен, когда ему тут же включили его собственную кассету. Но больше всего «туриста» поразило обилие символики Государства Израиль в квартире Слепака. Чего-чего, но такого он никак не ожидал встретить в центре коммунистической столицы. Все свободное пространство занимали израильские флаги, плакаты, звезды Давида, мено-ры и даже календари спортивного клуба «Маккаби».
В ту поездку он, убедившись, что от слежки удалось оторваться, навестил Владимира Слепака второй раз. После традиционного чая и обсуждения «хроники текущих событий» Бикель снял со стены гитару и два часа услаждал слух хозяина квартиры песнями с его любимого альбома «Не могу больше молчать».
Пластинка оказалась во всех смыслах долгоиграющей: до середины восьмидесятых Бикель множество раз принимал участие в демонстрациях у советского посольства в Нью-Йорке, всякий раз распевая «Отпусти мой народ, фараон» и издавая другие «ноты» протеста.
Музыкальный манифест Теодора Бикеля вызвала большой резонанс и несколько раз переиздавался. По воспоминаниям артиста, все средства от реализации диска он направил на учреждение специальной стипендии в Еврейском университете Иерусалима для эмигрантов из СССР. Этот фонд существует и сегодня.
Что ж, дело получилось благое. Но недаром евреи считаются людьми предприимчивыми, и многие из них способны делать деньги на всем.
Музыкальный гешефт
Коллега и соплеменник Бикеля, израильский певец Давид Эшет, привлеченный шумным успехом альбома No more silence, решается продать публике тот же товар, но в другой упаковке. Год спустя, осенью 1972 года, в Тель-Авиве широко анонсируется релиз его диска Forbidden songs («Запрещенные песни»). Чтобы ни у кого не возникало сомнений, где эти самые песни «форбидден», на обложку поместили большую цветную фотографию Красной площади.
Израильский певец Давид Эшет (р. 1933) записал в 1972 году пластинку «Запрещенные песни»
Но если кто-то из покупателей новинки готовился бросаться навзничь и закрыть уши. чтобы не попасть под осколки этой музыкальной «гранаты», то его ожидал лишь жалкий пшик, правда, с примесью веселящего газа.
Давид Эшет включил в издание дюжину вещей (причем в переводе на идиш!), среди которых оказались: «Чубчик», «Эх, Андрюша», «Две гитары», «Бубенцы», «Любимый город» и даже песенка Юрия Саульского и Михаила Танина
«Черный кот».
Жил да был черный кот за углом, И кота ненавидел весь дом, Только песня совсем не о том, Как поссорились люди с котом. Говорят, не повезет, Если черный кот дорогу перейдет, Но пока наоборот: Только черному коту и не везет…