Мы, аристократы - 4
Шрифт:
– Да уж, весело живёте. Что-нибудь ещё, Лонгботтом?
– Нет, я только поблагодарить хотел. Ну, и пообщаться, у нас народ такой, что с ними не поговоришь. Любое моё слово для них - только повод, как они говорят, приколоться. Ты хоть нормально слушаешь...
– Невилл безнадёжно махнул рукой.
– Забей, они того не стоят.
– Если и так, всё равно никого больше нет.
– А чего ты хотел - на Гриффиндоре-то? Тебе надо было на Хаффлпафф, там народ простой и дружелюбный.
– Вот и Шляпа говорила то
Я сказал бы на это, что память памятью, а жизнь жизнью, и что одно не должно вредить другому. Но такие слова говорятся вовремя, поэтому я промолчал.
– Ладно, Поттер, я пойду, - сказал он.
– Спасибо. За всё.
– Пустяки, не за что.
Мы разошлись по своим делам. Внеклассных заданий нам еще не задали, поэтому большую часть дня я провёл, штудируя магловские учебники за соответствующий год - магловская математика была хорошим подспорьем к нашей арифмантике, а физика к астрономии. Знания своей прошлой личности по хогвартским дисциплинам я обновил еще у Малфоев, перелистав только что купленные учебники. Всё-таки хорошо, что в прежней жизни я был отличником.
Вечером я по традиции заглянул к Филчу. Принёс конфет, попил с ним чаю, помог переправить в кладовки доставленные за день продукты. Карта всё еще была у него - видно, все, кто мог её хватиться, считали, что она у меня - и очень облегчала старику ловлю нарушителей. Тед с Дианой появились только к ужину, чтобы показаться ненадолго и снова исчезнуть. Драко, неописуемо довольный, весь вечер просидел в гостиной в окружении восхищённых слушательниц, рассказывая о своей поездке по странам Европы.
Обычно, если близнецы что-то задумывали, на следующий день об этом узнавали все. На этот раз получилось наоборот - затея близнецов оставалась неизвестной, зато о затее Гермионы узнал весь Хогвартс. Когда мы в воскресенье пошли на обед, у входа в Большой зал мы увидели Грейнджер, расположившуюся в коридоре на стуле. Она восседала там с видом председателя Визенгамота, выносящего обвинительный приговор, по бокам от неё стояли Лонгботтом и Уизли. Первый был с пером и пергаментом, второй - с консервной банкой в руках. Около них столпилось несколько учеников, разглядывавших что-то у Грейнджер на коленях. Рональд стоял ближе всех к нам, и Драко мгновенно прицепился к нему.
– Уизли!
– воскликнул он, уставясь на банку.
– Ты всё-таки вышел побираться! Я знал, я знал, что это случится!
Рональд, и без того красный, побагровел так, что сравнялся цветом со своим бордовым свитером-самовязкой.
– Не твоё дело, Малфой!
– огрызнулся он.
– Проваливай отсюда!
– Ты, Уизли, этот коридор еще не купил, чтобы гнать меня отсюда. Продолжай, может, к вечеру тебе накидают столько, что ты сможешь купить один камень от этого
Драко демонстративно полез в карман школьной мантии. Я тем временем пытался догадаться, для чего эта троица устроилась в коридоре. Рональд набычился и, обнаружив, что консервная банка мешает махать кулаками, сунул её Гермионе, говорившей что-то ученикам.
– Что?!
– встрепенулась она, машинально принимая банку - и увидела нас.
– Рон! Стой!
Тот не слишком-то охотно, но подчинился. Драться с Грегом и Винсом было себе дороже, хотя честь семьи вроде как требовала этого.
– Рон, кулаки - это не метод, - громко и поучающе сказала Гермиона.
– Наше оружие - это убеждение и пропаганда. Малфой, не мешай Рону. Он, в отличие от тебя, сознательный и занимается общественной работой.
– Сознательный он наш...
– Драко вдруг заметил на её груди значок и неверяще вгляделся в него.
– ГАВНЭ? Самокритично, Грейнджер.
– Ты о чём?
– Гермиона проследила его взгляд.
– Малфой, это не ГАВНЭ, а Г-А-В-Н-Э. Это название организации.
– Я и говорю - ГАВНЭ. Организация для гр... маглорожденных, так ведь?
– Нет, Малфой, это то, чего тебе не понять, - сердито сказала она.
– Это Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Или ГАВНЭ.
– Я так и подумал, что хорошее дело этим словом не назовут. Грейнджер, а почему восстановление? Ты хоть знаешь, что домовики никогда не жили сами по себе?
– Да, знаю. И это потому, что вы поработили их! Я была в библиотеке и провела тщательное расследование. Порабощение домовых эльфов продолжалось веками и никто ничего не делал, чтобы освободить их! Не могу поверить, как такое могло случиться.
Малфой закатил глаза к потолку и утомлённо вздохнул.
– Грейнджер. Наши традиции складывались веками и их, знаешь ли, не дураки создавали. А ты вчера только вылезла из своей Мугляндии и почему-то воображаешь, что разбираешься в них лучше всех.
Лицо Гермионы вспыхнуло румянцем возмущения.
– Это у вас не традиции, а пережитки прошлого! А такие, как ты, Малфой - это угнетатели невинных и беззащитных! Здесь, в Хогвартсе, до сих пор используется рабский труд, и это как будто в порядке вещей!
Драко посмотрел на меня, словно бы призывая в свидетели.
– Поттер, теперь видишь, как безнадёжны эти маглокровки? Этой голове поможет только хорошая гильотина, а ведь она считается самой умной в Хогвартсе. Может, хоть ты объяснишь ей, а то она всех доймёт.
Столпившиеся вокруг ученики разом уставились на меня, словно я собрался показывать фокусы.
– Малфой, ну почему я?
– Если у тебя не получится, то у остальных и подавно.
Гермиона переводила сердитый взгляд с меня на Малфоя и обратно, чего-то дожидаясь.