Мы будем жить
Шрифт:
Да и работая пилотом-испытателем Панка привыкла существовать на пределе — скорости, высоты, опасности.
Она положила руки на грани пульта. Они засветились, вспыхнули привычным рядом огней, в их глубине замерцали цифры. Панка вручную проверяла состояние систем корабля. Все хорошо. Все нормально. Она доложила об этом наземному Центру.
— Все хорошо, — услышала она спокойный глубокий голос Вара Яны. Маллку сидела сейчас с другими инженерами в диспетчерской, оборудованной для связи, — Панка, телеметрия нормальная. Взлет через пять
— Взлет через пять минут, подтверждаю, — Панка откинулась в кресле.
Должно получиться. Просто должно. Она не подведет. Машина надежна. Она сама, Панка — тоже надежна. Нет никого в мире, кто лучше справится с этой задачей. Ерунда, Рока справился бы не хуже, и Мария тоже… Но и она хорошо справится.
Это важно. Важнее не придумаешь. Надо вывести дисколеты в Космос — только тогда можно будет договориться с земными правительствами, установить на дисках ракеты с ядерными боеголовками. И уничтожить автомат Чужих, как только он появится вблизи от Земли.
Но сначала — выйти в Космос. Не на примитивных челноках урканского мира — на хороших управляемых дисках.
— Начинаю предстартовый отсчет… Десять, девять…
…Диск мягко оторвался от почвы. Для дисколетов не нужны специальные бетонные площадки, никакого огня под дюзами, никаких страстей. Дисколет взлетает буднично, как бабочка с цветка.
Ничего случиться не должно. Панка легко, привычно, ввинчивала машину в голубое небо над Андами. Там, внизу, толпа задрала головы, отслеживая точку, исчезающую в солнечных лучах. Взгляды Вары, Кунтури и еще десятка человек были устремлены на кита, куда передавалась телеметрия корабля и пилота. Панка вслух комментировала свои действия.
— Прошла облачный слой. Много солнца… Первая коррекция, левые маневровые… двигатели отключила, прохожу турбуленцию… температура за бортом падает… вхожу в стратопаузу…
На обзорном экране Панка видела, что происходит внизу — облака превратились в легкую дымку, обнажив четкие линии Кордильер.
— Вторая коррекция курса… отключение маневровых… температура за бортом минус два… температура внутреннего слоя в допустимых пределах…
Состояние корабля на Земле было видно лучше, чем отсюда. Но Панка все же проговаривала основное. Вокруг машины воздух стал разреженным. Теперь уже нельзя было опираться на него, в ход шли другие принципы движения.
— Перехожу на подъем маршевыми. Гравитационное давление два с половиной же. Вхожу в мезопаузу… Гравимоторы держат… — Панка с беспокойством бросила взгляд на грани левой стороны. Запаздывание слишком большое? Или так кажется?
Страшный момент! Если гравимоторы откажут на этой высоте, машина сорвется, а удастся ли снова запустить их в стратосфере — вопрос.
— Панка, спокойно! Латентность в пределах нормы. Сбрось скорость подъема на пол-единицы!
Нет. Панка ощущала — непонятно, как и отчего — что скорость ни в коем случае сбрасывать нельзя, нельзя пренебрегать накопленной кинетической энергией.
— Панка, пол-единицы! Ты слышишь?
— Слышу, — ответила Панка, — принимаю решение увеличить скорость!
— Нет! Это ошибка!
Панка усмехнулась. В урканском мире пилот всего лишь выполняет приказы тех, кто сидит внизу. Но здесь она имеет право решать самостоятельно. И если она ошибется — то… но она не ошибается! И Панка увеличила скорость подъема на пол-единицы.
Машина, казалось, дрогнула, и одновременно сердце пилота подскочило и заколотилось… все? Нет, скорость дисколета выросла, а латентность вернулась к нормальному значению. Двигатели работали ровно.
В верхнем экране возникло черное небо с гигантскими — таких Панка не видела никогда — немерцающими звездами.
— Высота сто пятьдесят две тысячи… сто шестьдесят…
— Панка, поздравляю! Подъем завершен успешно! — воскликнула Вара.
Панка запустила автоматическую съемку. Она в Космосе! Вот и все. Так просто все совершилось. Она, Панка Куси, дочь Анквиллы и Инти, жена Кунтури, первой из амару вышла в черный ледяной вакуум, разделяющий миры.
Первый шаг к звездам.
Панка отключила двигатели. Дисколет плыл в медленном самостоятельном орбитальном полете. Внизу синева океана сменялась пестротой материков…
Наверное, надо ощущать себя как-то по особенному. Космос! Так далеко Панка еще никогда не забиралась. И это здорово!
Но ничего особенного тут нет. Рока поведет второй корабль — и он уже облетит вокруг Луны. После витка Панка посадит дисколет — раз уж он прошел верхние слои атмосферы, то и при посадке не должно возникнуть больших проблем. Она сотни, а может, тысячи раз сажала дисколеты.
Вечером Панка, как и обещала, придет в бар "Черная дыра" на восьмом уровне — и друзья не начнут пить без нее.
Она не станет "новой Гагариной" — и вряд ли даже все ее знакомые будут знать тот факт, что именно она, Панка, впервые в истории вышла в космос на дисколете.
Какая разница, кто это сделал первым? И чем он так уж принципиально лучше второго, который рискует не меньше?
Панке это совершенно не мешало. Она просто не думала о таком. Она высмотрела на глобусе нужную точку и стала медленно приближать корабль к атмосфере.
Германия, июль 2012. Клаус Оттерсбах
Ясное сознание вернулось ко мне впервые за много часов или даже дней.
Я лежу на хирургическом кресле. Руки и ноги зафиксированы. Кажется, я кого-то двинул ногой, припоминаю. Капельница все еще торчит в руке.
Улыбающийся Майер в голубом хирургическом костюме.
— Как дела, Оттерсбах?
— Подонки, — сказал я, — какие же вы подонки.
Голос меня не удовлетворил — звучал он сипло и слабо.
— Нацисты, — добавил я. Майер еще шире улыбнулся.
— У вас есть претензии, Оттерсбах? Вам ведь не делали больно. Всего лишь ввели некоторые вещества.