Мы будем жить
Шрифт:
Не только амару страдают в урканском мире — не менее сильно страдают и те урку, кто проиграл в иерархии, оказался лузером, кого вытеснили и уничтожают более удачливые сородичи.
Марка ничем не напоминала чванное немецкое предместье, но здесь не было и нищего убожества. Аккуратные веселые домики из амарских стройматериалов, палисадники, сейчас покрытые снегом, широкие расчищенные тротуары. Проезжая часть была накатана, по ней ездили быстрые конные сани, мчались всадники, матери везли детишек на санках. Использование ДВС в поселке (как и в самой Лаккамири) было строго ограничено.
Урку выглядели как совершенно нормальные люди.
Лорин уже отличала чистокровных амару, вся родословная которая состояла из жителей Шамбалы, еще несущих кровь древних жителей Земли. Высокие, тонкие фигуры, светлые волосы и кожа, особый ромбовидный разрез глаз, выступающие скулы и узкие лица. Сначала они казались инопланетянами, их вид поражал — а потом Лорин привыкла к ним. В Шамбале их было много, а в Лаккамири они не составляли даже значительного меньшинства, почти все обычные амару ничем на вид от урку не отличались.
Разве что — одеждой, оружием у пояса (Лорин невольно потрогала кобуру "Осы"), и, пожалуй, другим выражением лица. Взглядом. Незримой, но воспринимаемой аурой.
Группа ребят рассредоточилась, рассыпалась по улице, Лорин с Келлой шли сзади, поодаль других. Внезапно к ним подошла молодая женщина-урку, темноволосая, видимо, из Средней Азии или Казахстана.
— Погодите, девоньки-красавицы, — бойко заговорила она, — не хотите ли гостинчику? — и протянула Лорин прозрачный пакетик с козинаками. Лорин неуверенно взглянула на Келлу. Учитель запретил брать подарки, но это всего лишь конфеты! Не то, что хочется конфет, но неловко же обижать человека.
— Нет, не хотим, — отрезала Келла, и схватила Лорин за руку, предательски уже потянувшуюся за свертком, — нам нельзя!
— Ой, да что же вы, ведь я же от чистого сердца! — обиделась женщина, — возьмите, возьмите!
— Кел, ну давай возьмем, — не выдержала Лорин. Они говорили по-русски, как и все в поселке. Но Келла, блеснув глазами, строго ответила на ару.
— Ты что?! Нельзя же!
— Возьмите, возьмите! — почуяв слабину в Лорин, женщина едва не насильно стала пихать ей сверток, схватила за руку, — и зайдите ко мне чайку попить! Я ж добра хочу! Неужели брезгуете? У меня такой чаек, пряники, м-м! Зайдите, девушки, не пожалеете!
— Да нам нельзя, — затрепыхалась Лорин, — мы же с учителем!
— Ну и что же, неужели вас учитель накажет, если вы чайку попьете! — сверток уже был, после непродолжительной борьбы, впихнут в карман Лориного плаща. Женщина перегородила им дорогу. Даже боевитая Келла растерялась и топталась на снегу, не зная, что предпринять. Лорин изо всех рванулась и выдернула руку.
— Не надо! — крикнула она, и девочки, обогнув урку с двух сторон, помчались вперед, догоняя своих.
— Келла, она мне всучила все-таки, — Лорин растерянно посмотрела на подругу. Келла взяла сверток и побежала к Максиму. Подошла и Лорин. Максим ободряюще обнял ее за плечи.
— Ничего страшного, Лорин. Ты научишься. С ними не так-то просто общаться.
— Что она хотела?! — Лорин едва не плакала. Ребята столпились вокруг них. Максим задумчиво повертел пакетик в руках.
— Она хотела заполучить вас к себе в дом, навязать подарки. Урку, живущие в Марке, считают амару, даже детей-амару, высшими в иерархии. Для них вы — носители власти. Может быть, она не хотела от вас сейчас ничего конкретного. Но она хотела расположить к себе вас — именно потому, что вы, по ее мнению, стоите в иерархии выше и потом, может быть, она сумеет получить от вас какие-то блага. Пусть даже чисто психологические — материально урку и так ни в чем не нуждаются. Скажем так, иерархические блага. Это типично для женщин урку — они стремятся расположить к себе власть имущих. Тех, кто имеет власть в их глазах. Таким образом удовлетворяют свое внутреннее беспокойство и стремление к безопасности. Подождите меня здесь!
Максим широкими шагами вернулся назад, к тому дому, откуда вышла молодайка. Постучал. Через некоторое время он вернулся без пакетика, и группа двинулась дальше.
— Что ты ей сказал? — поинтересовалась Келла.
— Ничего. Я просто вернул пакет, сказал, что спасибо, наши дети не нуждаются в подарках.
Они осматривали поселок — двухэтажную чистенькую больницу, в которой работали врачи-амару. Мастерские и парники.
Экономика урканского поселка была совершенно непонятна детям-амару, но для Лорин — привычна. Здесь все принадлежало кому-нибудь, были богатые люди — владельцы мастерских, земли, оборудования. Максим объяснял, что приобретать эти ключевые объекты позволяли наиболее наглым урку, которые еще в той жизни, в обычном мире, обладали собственностью и деньгами.
На этих объектах работали остальные урку, получая за это плату, вполне достаточную для жизни. Амару установили необходимый минимум оплаты, а также обязали Совет Марки выплачивать пособия больным, старикам и тем, кто по каким-то причинам не мог найти работу.
Совет Марки по традиции был выборным, но обычно в нем состояли самые важные мужчины поселка, владельцы предприятий.
Впрочем, голодная смерть никому в Марке не грозила — каждый прибывший получал домик и огород, по желанию — скотину. Работали у хозяев ради зарплаты — чтобы иметь возможность покупать хорошие вещи и и любые жизненные блага. Буквально любые — урку даже разрешали ездить в отпуска по всему миру. Многие урку работали охотно и на хозяина, и на себя — отстраивали себе дома побольше, покупали лошадей и сани, множество хороших предметов быта, технику, одежду — все это можно было заказать через интернет, через подставную фирму в Томске. Амару своими вещами с урку не делились.
Группа посетила школу урку, большую Библиотеку и клуб.
Школа урку была похожа на школу для самых маленьких в Лаккамири. Множество интересных развивающих игр, самые увлекательные книги (впрочем, и серьезные книги тоже были), учителя — как сами урку, так и амару, компьютеры и техника…
Но детей в школе было очень мало. Несколько девочек играли в лото с буквами за столиком, двое мальчишек гоняли на экране компьютерных монстров. В одном классе шел урок арифметики, но за столами сидело всего восемь девочек.
— Мы объявили, что школа для детей урку — на усмотрение их самих и родителей. То есть никто не заставляет их учиться. Если родители не потребуют, конечно. И как видите, особого желания ни у кого нет. Впрочем, с этим экспериментируют, в других имата детей урку пытаются учить по полной программе. Мы просто предоставляем желающим любые возможности образования. Взрослым, кстати, тоже. Но результатов нет.
Библиотека с рядами книг была абсолютно пуста. А вот в клубе несколько молодых урку смотрели видеофильм — японский боевик, еще несколько сидели в интернете.