Мы будем жить

Эмма IL.Vento

– Ход через «Сладкое королевство».

– Наша главная тайна? Секрет, который мы поклялись не выдавать даже под пытками и страхом смерти? Конечно, есть исключительные обстоятельства…

– Сейчас именно такой момент.

Строго взглянув на Джеймса, Лили, вспомнив об обязанностях старосты, пригрозила: – Нам попадет. Как и прежде, Джеймс только улыбнулся. – Не попадет. Во-первых, нас никто не увидит. А во-вторых, – он лукаво прищурился, – с нами староста, и она никому ничего не расскажет. Ты же не хочешь, чтобы Гриффиндор потерял баллы? Лили, я ведь знаю, тебе нравится нарушать правила. Особенно со мной, – он понизил голос. Покраснев, Лили пихнула Джеймса кулаком в бок. – Ладно. Но пить мы не будем. – Не будем, – весело согласился Джеймс. – Вы идите, я догоню, только метлу отнесу. Сириус, опустив руки на плечи девушек, утянул их за собой к замку, развлекая шутками.

Блэк все время косился на Марлин, наблюдая за ее реакцией, а она старательно делала вид, что не замечает, а сама улыбалась в шарф, намотанный до самого подбородка. На середине пути Джеймс, налетев на троицу сзади, сбросил лапу Блэка с плеча Лили, сжал ее ладонь и, толкаясь в узком проходе, они продолжили путь.

Весенний Хогсмид гудел оживленными деловитыми глазами взрослых, звенел радостными детскими криками, трещал от воробьиного чириканья и рассерженного уханья разбуженных сов. В лавках и на ярмарочной площади толпились люди, к витринам «Сладкого Королевства» липли мальчишки и девчонки, стараясь затащить внутрь своих родителей, уличные музыканты играли что-то веселое, паренек в расстегнутой куртке и в смешной шапке торговал свежими газетами, другой, такой же взъерошенный, расклеивал на столбах рекламные объявления, пухленькая улыбчивая цветочница шла по улице, с трудом удерживая в руках огромную корзину с желтыми тюльпанами. Даже мракорборцы в черных министерских мантиях, дежурившие в местах скопления народа, не вызывали чувство настороженности.

В «Трех Метлах» как всегда, было тесно и шумно. Переливаясь через края бокалов, шипело сливочное пиво, повсюду, ударяясь о столы, стучали кружки, за самым большим столом толпа веселых подвыпивших волшебников праздновали чей-то день рождения, у барной стойки судачили о политике, ругали правительство, время от времени эти разговоры прерывались анекдотами и мужчины громко раскатисто хохотали. Приметив, что их любимый столик у окна свободен, Джеймс, махнув Розмерте, отодвинул стул, приглашая Лили сесть.

Приветливо улыбаясь, хорошенькая хозяйка паба поспешила к гостям. Джеймс и Сириус, когда Розмерта наклонилась, подавая им меню, быстро скосили глаза на ее пышную грудь, и, дернув уголками рта, незаметно от Лили и Марлин переглянулись. Не будь здесь Марлин, Сириус бы уже отвесил Розмерте комплимент, он никогда не упускал возможности подкатить к ней, но двадцатидвухлетняя Розмерта только усмехалась, обещая сходить с ним на свидание только после того, как Сириус закончит школу. – Мне кофе. – А мне чай, – Лили поправила рыжую косичку. Замахав руками, Сириус, все-таки послав Розмерте быстрый взгляд, а затем, перебив девушек, заказал сам. – Нам четыре ростбифа с жареной картошкой, две фирменные запеканки, какой-нибудь салат, пирожки с яблоками, шоколадные эклеры, черничный пудинг и одну… нет, и две бутылки медовухи. Усмехнувшись, Розмерта кивнула и пошла между столиков, собирая по пути пустые кружки. – Вы с ума сошли? – возмутилась Лили. – Мы столько не съедим!

Джеймс, перестав наблюдать за тем, как молодой маг, стараясь поразить свою спутницу, жонглирует яблоками, подмигнул Блэку, нашел под столом коленку Лили и опустил на нее ладонь.

– Отлично. Значит, съедим мы! Правда, Бродяга? Нам беспокоиться о своих фигурах не нужно. Сириус тут же подхватил: – Конечно. Мы и так неподражаемы. Правда? Не сдержавшись, Марлин и Лили рассмеялись. Сегодня они были просто студентами-семикурсниками, которые нарушили с десяток школьных правил, сбежав субботним вечером из школы в Хогсмид. Поэтому они хохотали до слез, громко спорили, произносили тосты, наедались сладким до отвала, а в высоких стеклянных бокалах золотилась густая медовуха, щедро приправленная миндальным орехом и корицей. Юные, веселые, красивые – они обращали на себя внимание окружающих, в них била неукротимая жажда жизни и жар молодости.

Когда Хогсмид накрыл вечер, паб забился до отказа. Розмерта повернула ручку радио, старый граммофон скрипнул, прокашлялся и зазвучала музыка, та самая, которая всю зиму лилась из каждого окна и играла на каждой площади, и ты, сам того не желая, запоминаешь мотив и начинаешь напевать слова себе под нос. Вот и шумная компашка, сменившая у барной стойки «философов», жутко фальшивя, затянула удалую песню про волшебника, который отправился на метле в кругосветное путешествие, чтобы найти девушку своей мечты.

Сначала они просто хлопали, а потом тоже подхватили следующую песню, за ними запел следующий столик и так, пока Розмерта не пригрозила закрыть паб, если не станет хоть немного тише. Чем ближе стрелки приближались к одиннадцати, тем прозрачнее Сириус намекал, что им вообще

не стоит возвращаться в замок, а можно отправиться в гостиницу, расположенную поблизости, прихватить с собой бутылочку вина, продолжить праздник, а затем снять по комнате… У Джеймса загорелись глаза, он уже собирался кивнуть, но Лили наступила ему на ногу под столом. Джеймс замолчал и надулся. – МакГонагалл грозилась, что обойдет спальни перед отбоем. Если нас не будет в замке, то Гриффиндор потеряет сотню баллов, а нас накажут до конца учебного года. Вы этого хотите? Нет? Тогда пора возвращаться. Для верности нацепив значок старосты, Лили встала. Но Сириус не собирался сдаваться так быстро. Он удержал Марлин, которая тоже попыталась подняться.

– Брось, Лили, – настойчиво продолжил он. – МакГонагалл так всегда говорит и никогда не приходит. Вот Марлин тоже хочет остаться, да, Марлин? – вкрадчиво улыбнулся Сириус, не сводя с девушки пронзительно-синих глаз.

В отличие от Сириуса, Лили сразу заметила, что МакКиннон от этой идеи не в восторге, Эванс и тащила всех в замок не столько из-за декана, сколько из-за подруги, сообразив, что Марлин пока не готова отправиться с Сириусом в гостиницу. Читая между строк – проснуться в его постели, потому что Блэк рассчитывал именно на такой вариант развития событий. – Я… – начала было Марлин. – Отлично. Вы можете топать в свой замок, детишки, а мы… Поджав губы, Лили ткнула Поттера локтем в бок. Тот вздохнул. – Лили права, Бродяга. Нам, правда, лучше вернуться. Кошка поднимет шум, начнет трясти Лунатика и Хвоста, а Хвост обязательно проговорится. Тогда МакГонагалл превратит нас в мышей и отдаст первокурсникам на эксперименты. Сириус выпучил глаза. – Мы уходим, – с нажимом произнесла Лили, надевая мантию. Пока Марлин и Лили повязывали шарфы и причесывали волосы, Сириус прошипел, схватив Джеймса за рукав: «Ты мне больше не друг, ясно?». Обратно они шли уже без прежнего веселья. Злой Сириус, пиная ледышки, стремительно шагал впереди, Джеймс, которому не хотелось ругаться ни с Блэком, ни с Эванс, сунув руки в карман, тащился следом, а Марлин и Лили шушукались. – Какие вы все зануды, – уже в подземном проходе завел Блэк. – Эванс, вот что ты сделала с Поттером, а? Как так выдрессировала? – уколол Сириус репликой спину Джеймса. – После свадьбы он тебе наверняка еще и тапочки в зубах будет приносить…

Тут уже Джеймс не выдержал.

– Не переживай, заведем себе собачку. Это они у нас любители тапки принести. А если хорошо постараться, то можно научить на задних лапках прыгать. И хвостом еще при этом вилять. Хотя, ты в этом лучше разбираешься. На какой-то момент Лили даже испугалась, потому что у Сириуса было такое лицо, словно он сейчас ударит Джеймса. Но тут они шагнули в коридор замка, и Блэк от души хлопнул Поттера по лопаткам. – Ладно, не бодайся, рога сломаешь. Ну, чего вы тормозите? Надо пошевеливаться, если вы так боитесь МакГонагалл, минут через пять она как раз пройдет здесь, направляясь в нашу гостиную. Лили как в воду глядела. Не успели они влететь в гостиную и устроиться на диване, как декан, даже в такой поздний час одетая в рабочую мантию, перешагнула порог и громко прокашлялась. Голоса смолкли, а МакГонагалл, внимательным цепким взглядом коснулась каждой вихрастой макушки, затем подозвала к себе старост, чтобы те подтвердили, что все студенты или расположились у камина, или уже давно сопят в своих постелях. Отобрав у второкурсников кусачую тарелку и отчитав парочку, которая, по мнению МакГонагалл обнималась слишком тесно, декан, пожелав спокойной ночи, ушла. – Я же говорила, – назидательно отметила Лили, глядя на Сириуса и Джеймса с превосходством. – Теперь ты понимаешь, почему меня нужно слушаться? Джеймс с готовностью закивал, Марлин усмехнулась, а Сириус закатил глаза и откинулся на спинку кресла, обреченно вздохнув.

====== Глава сорок пятая. Римус Люпин. ======

Самое прекрасное в жизни — бред, и самый прекрасный бред — влюбленность.

Евгений Замятин

В теплицах было жарко. От влажной земли шел пар, волшебные огурцы подхватили какую-то заразу и сейчас распространяли отвратительных тухлый запах. Когтевранцы и гриффиндорцы торопились обрезать больные побеги и поскорее покинуть душное помещение. Мадам Спраут возилась с удобрениями, иногда поглядывала на самых шумных студентов, но на этой паре ей можно было расслабиться и не переживать, что семикурсники вцепятся друг дружке в глотки. Среди когтевранцев хватало не только чистокровок, но и тех, кто поддерживал Темного Лорда. Но не зря ученики этого факультета славились своим умом! Пока Слизерин и Гриффиндор выясняли отношения, спорили и ругались, когтевранцы благоразумно помалкивали не поддерживая ни тех, ни других.