My December
Шрифт:
Ленни вздыхает, пораскинув мозгами.
Когда? Да он и сам не знает, когда. Тут уж нужно будет смотреть по обстоятельствам. Предугадать так, чтобы Гермиона вместе с Малфоем были в башне старост, однако в разных комнатах. Страцкий еще не продумал это досконально, так как считал, что изготовка зелья и его прибытие задержатся. Но это лучше, чем если бы план затянулся на пару недель.
— Скажу тебе позже, я еще размышляю над этим, — ответил парень. — Спасибо, что зашла, — он перевел взор на дверь, как бы намекая, что девушке пора пойти по
— Не думала, что мы дойдем до той стадии, что ты будешь выпроваживать меня, — хмыкнула Мария, подняв с пола свои туфли. — Считая с тем, что ты мог валяться в моей кровати часами, — она сверкнула зелеными глазами и направилась к выходу.
— Стой.
Его сердце замирает.
Сам толком не знает, что хочет сказать. Слово просто вырывается из груди, сдавлено и хрипло.
Ленни не хочет, чтобы между ними были какие-то недопонимания и разногласия. Но так правильно, так нужно.
— Да?
— Прости, Мария.
Она кивает и делает шаг к нему. И еще один, пока не стоит в семи сантиметрах от брата.
— Я любила тебя, люблю и всегда буду любить тебя, что бы не произошло. Никто и никогда не заменит мне тебя, — она запнулась, пытаясь подавить прилив слез. — Я буду помнить о тебе и вспоминать те дни, когда мы были вместе в тайне ото всех, потому что ты считал это неправильным. Даже если у тебя появится девушка, а потом и жена.
Мария знала, что Ленни чопорный человек, живущий по правилам. Понимала, что он никогда не согласится на семейные браки. И четко осознавала, что когда-то любовная ниточка между ними закончится, оборвется. И, скорее всего, по инициативе Страцкого. Но она никак не могла предугадать, что это наступит так скоро, так внезапно. Чересчур быстро для нее, потому что девушка еще не успела сполна насытиться им.
— Я сделаю все, что скажешь, но, прошу — согласись на это для меня. В последний раз, обещаю, — она, выждав его реакции, тянется на носочках к родным губам, однако холодная рука медленно касается ее шеи.
— Нет, — грубо говорит он.
Девушка отстраняется, нахмурив брови. В прежде спокойных глазах появляется какая-то ярость и злость. Парень смотрит на сестру каким-то странным, не его взглядом.
— Ленни? — испуганно восклицает она, чуть ли не выронив бутылочку. Для безопасности укладывает ее в свой карман, медленно отходя к стене.
Недобрые огоньки вспыхнули в его глазах. Вены выступили на руках, которые сжимались в кулаки. Ноги железно надвигались на девушку.
Первая мысли у Марии — бежать. Это, вероятнее всего, то состояние, о котором ей говорили в письме с просьбой приехать в школу. И, если эта правда было тем, о чем подумала Финч, то стоило бы запереть дверь с парнем и позвать посланника письма, чтобы тот помог. Однако Мария лишь пятилась назад, испуганно глазея на брата.
— Лен?..
— Убирайся отсюда!
Голос, не похожий на человеческий. Скорее рев медведя, перед которым убили его же детей.
Страцкий смутно видел силуэт
Наказать, наказать, наказать.
Однако какая-то маленькая, тонкая ниточка еще торчала в его мозгу — она же сестра, не тронь ее. Но она была настолько крошечной, что парень почти не мог схватиться за нее. Да и не пытался.
— Убирайся, я говорю тебе!
Но Мария не двигалась с места. Тогда брат, пытаясь усмирить свой настрой, схватился за кровать, сдвигая ее на пару сантиметров. Шторки обвалились, с грохотом упав на пол. Девушка заорала, прижавшись спиной к стене.
— Уходи! — прорычал.
Но из-за страха и любви к нему Мария стояла, поджав туфли под себя. Она словно уменьшилась в росте и размерах под его большой фигурой.
Наказать, наказать, наказать.
И он идет к ней, чтобы выполнить то, что недавно поселилось в голове. Однако останавливается, замечая родной блеск в зеленых глазах. И снова пытается настроить себя на другой лад — успокоится.
Если не хочет идти она, уйдет он.
Сжавшись, согнув плечи, быстрым шагом направляется прочь из комнаты.
Только бы не причинить ей вред, только бы не…
— Куда ты? — визгом спрашивает она, отбросив туфли в сторону. Она хватает брата за плечо, слегка тряхнув тело. — Не надо!
Наказать, наказать, наказать.
Не выдерживает, бьет по лицу. В последнюю секунду замечая такие напуганные, родные глаза. Замечает и хочет остановить движение, однако слишком поздно — Мария летит на пол, при этом навалившись на кровать.
Приглушенно стонет, видя перед глазами черные звезды. Спина невероятно сильно болит — видно, задета поясница.
Наказать, наказать, наказать.
Ленни кричит, ударяет ногой по стене. Пытается уйти, оставив свою “жертву” здесь.
Выбегает к двери, отворяя ее.
Наказать, наказать, наказать.
Ударяет себя по лицу кулаком. Перед глазами слегка прояснятся, и он намеревается покинуть комнату, пока новый приступ не поселился в нем.
— Нет! Стой! Не в таком состоянии, Ленни! Нет!
Она подскакивает, позабыв о боли. И получает новый удар, но уже в грудь. И гораздо сильнее прошлого. Так, что девушка падает в обморок, пока ее брат покидает помещение.
Он несется вдоль каменных стен, не разбирая дороги. Мозг как будто кипит, мысли путаются. Парень даже не уверен в том, где он находится. Такое впечатление, будто кто-то сдавливает череп со всей силы, причиняя боль, ломая кость.
Как же хочется избавиться от этого! От боли, злости, ярости… Словно больше ничего не осталось — только желание убить кого-то, сломать мебель и разнести этот замок к чертовой матери.
Ленни было плевать на то, что сестра лежит там, без сознания и вся в слезах. Была бы у него воля, когтевранец бы делал это раз за разом, пока не станет легче. Пока он не освободится от того, что сжирает его изнутри — мучительно, медленно, растягивая страдание.