My December
Шрифт:
— В полной, — согласился один ученик. — В полной тайне.
— Хочу заметить еще вот что, — хмыкнула девушка, — если я не куплю у вас зелье, вы не получите эти монетки, — Мария показала пальцем на мешочек в ее руках, — а вы в них так нуждаетесь.
Она изобразила гримасу обиды, сделав вид, что плачет.
— Ну так что? Кто еще кому благодарен? — вернувшись к лицу со снисходительностью, задала вопрос новенькая.
— Ладно, — буркнул один. — Но цена старая, как договаривались.
Девушка быстро
Фред протянул ее Марии.
— Это она? — Финч была удивлена, не решаясь взять зелье в руки.
— Именно, — бодро отозвался Джордж. Он очень гордился своим изобретением, взирая на покупательницу сверху вниз.
— Почему такая маленькая? Это даже не четверть стакана! — возмутилась она, оттолкнув протянутую ладонь близнеца. — Вы что, надурить меня решили?
— Лиса, мы похоже на обманщиков? — театрально ужаснулся один из Уизли.
— Мне не до ваших шуток, — грубо буркнула девушка, наблюдая за тем, как начинают собираться ученики в коридорах. — И я просила тебя не называть меня так.
Она уперто стояла на месте, сузив глаза.
Терпеть не могла, когда ей врали. Пусть только эти нищие попробуют ее обхитрить — им не жить.
— А я буду, уж извини, — засмеялся Фред.
— И я, Лиса, — добавил Джордж. — А насчет зелья… Ты что, хочешь отравить парня? Его нельзя принимать в больших количествах. На один раз — более, чем достаточно, — и он вновь показал девушке маленькую бутылочку.
Финч, поддавшись вперед, внимательно глянула на предоставленный предмет.
— Хм… Как знаете, — отстраненно согласилась Мария и приняла напиток. Бросив его в карманчик на груди, она продолжила: — Но, если не дай Мерлину, вы обманули меня…
— И думать не надо! — перебил ее Фред. — Все в за правду.
— Ладно. Ваши деньги, — девушка бросила мешочек прямо в руки рыжему и заторопилась скрыться из коридора, чтобы остаться незамеченной.
Ученики, проходящие мимо, иногда бросали заинтересованные взгляды на троицу.
— Спасибо за покупку, Лиса! — крикнул ей в спину Джордж, смотря, как брат пересчитывает монеты.
— Обращайся, — вместе со звонком ответила Мария, мешаясь в толпе.
***
Гермиона перебирала стопки бумаг, лежащие на столе, раз за разом, пока эти движения не стали автоматическими. Она старалась сосредоточиться лишь на дежурстве, пытаясь не заплакать. Утренняя ссора с Гарри и Роном сильно ударила по девушке, какой бы стойкой она не была.
Было так больно и противно, что хотелось просто зарыдать, уткнувшись красным носом в подушку.
Неужели они не понимают, что Малфой это нечто большое, чем “хорошая девочка запала на плохого мальчика”?
“Он ведь… Мерзкий трусливый ублюдок,
Конечно, она могла понять поведение своих друзей. Общение… связь с Драко для них нечто, сродни предательству. И да, Грейнджер не могла отрицать того, что она вела бы себя точно так же, если бы кто-то из них встречался с Пэнси.
Фу, даже одна картинка в воображении вызывает приступ тошноты.
Но что она можно сделать? Разлюбить его? Открыть глаза на то, какой слизеринец подонок?
Так она и без них об этом знает, но от этого любит Драко не меньше.
Черт его подери…
Угораздило же связаться с таким, как он. Такое впечатление, будто бы на нее западают лишь те, кто любит причинять боль. Что Ленни, что Драко… обоим нравилось унижать и властвовать, оба обращались с ней, как с мусором.
Девушка была словно бутылка, которую туда-сюда швыряет морской прибой. Притянет к себе, завлечет на глубину, и вновь резко выкинет на берег, сильно ударив об острые камни.
Гриффиндорка прикрыла глаза, стараясь представить перед собой море. Она видела его очень давно, когда, будучи маленькой веснушчатой девочкой, проводила время у тети. Она отчетливо помнила запах соли и водорослей, свежий бриз, ласкающий лицо, и невероятное ощущение свободы…
Ее прервало легкое покашливание и чей-то недовольный вздох.
Вот он, стоит с таким видом, будто бы прождал целые сутки, сидя на неудобной кушетке. Глаза потемнели, лицо холодное и бледное, как никогда.
Все вернулось на свои места: нежность к Гермионе парень проявлял лишь тогда, когда был, как говорится, “в стельку”.
— Ты пришел? — голос глухой и сиплый. Отводит взгляд.
Отводит, чтобы не увидеть презрение и ледяную ярость.
Кожа, словно бы стала прозрачной, и никакая мантия не защитит от холода, который волнами исходит от Малфоя. И на секунду ей стало страшно, безумно, неистово страшно.
Вдруг он решился? Вдруг волосок, на котором держалась ее жизнь, оборвался? Неужели это — конец?
Конечно же, глупо, ужасно глупо. Драко ведь не станет убивать девушку прямо посреди школы, он же Пожиратель смерти, а не самоубийца.
Это умозаключение немного успокоило Гермиону, но ничто в данный момент не могло утихомирить звук бешено бьющегося сердца — каждый удар, словно выстрел.
Оглушающий, будоражащий, громкий.
Сглотнула, сжимая край стола с такой силой, что старое дерево стало поскрипывать и трещать.
Почему он молчит? Почему ведет себя так, будто бы готов придушить?
Что-то бежало по венам вместе с кровью — грязной, магловской кровью. Что-то, по ощущениям похожее на кислоту, разъедающее кости, превращающее их в горстку белой пыли; яд, приносящий адскую боль и головокружение.