My December
Шрифт:
Тот, опустив плечи, полностью утратил приобретенную на двадцать минут гордость. Теперь парень выглядел не слишком уж радостным, бросая недовольный взгляд на смеющихся сокурсников.
— Что именно?
Девушка тяжело вздохнула, обращая свое внимание на Поттера.
Он был таким ребенком, не понимая, о чем шла речь. Хотя, вероятнее всего, притворялся, что не понимает. Но все же это был так по-детски — обидой пытаться скрыть настоящие чувства. И вообще Гермиона не понимала, причем здесь брюнет. Ладно Рон — тот переживает из-за ее поцелуя
— То, что вы пришли и даже не поздоровались со мной. А сейчас обмениваетесь взглядами и делаете меня в чем-то виноватой, — произнесла она с натяжкой, взмахнув руками. — Я и интересуюсь, как мне это понимать.
Уизли хотел что-то ответить, с грохотом поставив стакан на стол, но его оглушили хлопки и радостные вскрики с вражеского стола — облаченные в зеленый цвет, слизеринцы поднялись на ноги, махая руками кому-то входящему. Многие сидели на местах, в изумлении вертя головой.
Гермиона перевела быстрый взгляд на Драко — тот, окинув всех презрительным взором, остался восседать на лавочке, смотря, какие радостные вокруг него ученики.
Девушка глянула на дверь и все поняла после того, как они запели песню “С днем рождения тебя”, обращенную к Теодору. Он, будто владел всей школой в целом, прошел с таким видом, будто все вокруг него рабы.
Она пришла в к выводу, что он сегодня празднует знаменательную дату. Однако оставалось непонятным, почему Драко себя так вел, делая вид, что Нотт — самый большой враг по жизни.
Когда аплодисменты окончились, гриффиндорцы вернулись к своим тарелкам, что-то возмущенно бормоча.
— Показуха какая-то, — произнесла девушка, втыкая в свою кашу.
Да и правда — к чему было это пятиминутное шоу-клоунада? Показать, какие “дружные” слизеринцы? Да даже, если бы они на всю улицу закричали, что дружнее коллектива не существует, ни одна живая душа не поверила бы в это. Даже сами представители этого факультета. Так что, выступление о сплоченности было неуместным.
— Как будто кто-то относится к этому всерьез, — пробормотал Гарри, усаживающийся на лавочку.
Девушка обвела всех учеников напряженным взглядом и остановилась на Марии, стоящую около Теодора.
Гермиона топнула от досады. Она не слышала, чтобы Финч относилась к какой-то древней и аристократичной семье, однако ей удалось всего за пару недель подружиться, кажется, со всей школой. Хотя начать общаться со слизеринцами, если ты сам им не являешься, крайне трудно.
Что-то было странное в ней, в этой Марии. Казалось бы, красивая, но не первая же красавица на земле. Найдутся девушки и более привлекательнее. И пусть в ее лице, фигуре не было изъянов, идеальных людей не бывает. Хотя гриффиндорка не отказалась бы обладать такой внешней оболочкой.
Относительно характера, так Гермиона видела ее насквозь — лицемерная стерва, пытающееся угодить всем, но и управлять ими в одно и тоже время. И ей это удавалось, хочу вам сказать. Было видно, что Финч, к тому же, очень хитра и умна.
Грейнджер не понимала, как остальные не раскусили Марию. Например, половина школы, если не больше, сходила с ума по ней. Взять того же Рона — да тот был готов в лепешку расшибиться, только бы с ней заговорить! Хотя он и не знал девушку.
Но Гермиону радовали три вещи:
Первое: Гарри оставался абсолютно равнодушным к когтевранке. Значит, не всем запудрила мозги. Но это еще вопрос времени.
Второе: Джинни ее тоже не любила. На то были свои причины, но факт оставался фактом.
Третье: Драко, какой бы ослепительной ни была Мария, не смотрел на нее влюбленным взглядом, провожая до дверей. И это было самым главным.
— Интересно, — вслух начала Гермиона, — какой у нее знак Зодиака.
— Что? — не понял Рон, все еще смотря на короткую юбку Финч.
— Знак Зодиака — это сродни мифологии, но не в магическом мире. Есть двенадцать знаков, которые могут многое рассказать о человеке.
Девушка задумалась. На стихию Воды Мария точно не подходила — ранимой натурой, жаждущей любви, она не катила. И Земля была не ее стихией — слишком уж она не приземленная, не та, что всегда будет решать проблемы и за себя, и за других. Оставался Воздух и Огонь. И туда, и туда Финч подходила — ветреная, с двуличной маской, всегда смотрит на всех с высока, энергичная, царственная.
В голове у Гермионы всплыло два знака — самый нравственный, высокомерный, идущий к власти, и самый ветреный, двуличный, подвижный — Лев и Близнецы. Определенно Мария была одним из них.
И почему-то вдруг, внезапно, девушка дала ей мысленную кличку — “Царица”. И от этого так передернуло, что на лице отразилось все презрение и осуждение по отношению к Финч.
Странно было то, что Грейнджер слишком много думала о когтевранке. Как бы она ее не не любила, как бы не возмущалась ее поведением, гриффиндорка боялась ее. Того, что Мария сможет заманить Драко, что сможет чем-то выиграть у Гермионы. Было глупо — думать об этом, — но что могла поделать она против такой красавицы?
— Тебя это что, как-то волнует? — с напором задался вопросом Уизли.
— М? — дернулась девушка. — Мария? Ее Знак? Нет, не особо, хм…
Не особо?
Да ее распирало от любопытства к этой персоне. Неизвестно, по какими причинам, но сердце Гермионы чуть ли не разрывалось от странного предчувствия беды от этой Финч, чтобы ее!..
Рон впервые за это день прямо посмотрел в карие глаза девушки. И взгляд его был настолько переполнен болью и обидой, что Грейнджер невольно отвела взор, нахмурившись.