Мы идем к монстрам
Шрифт:
— Девушка слева — это я, — сказала Кеззи.
Чёрт возьми… Мои ноги стали ватными; возможно, у меня действительно закружилась голова от того, что она сказала. Девушка слева была огромной, весила на сто фунтов больше меня. Но чем больше я смотрела на её лицо, похожее на воздушный шарик…
Тем более я видела сходство.
— Я не могу поверить в то, что вижу, но это вы, не так ли?
— В самом деле. В то время я весила двести шестьдесят — двести семьдесят фунтов, в начале первого года обучения. А вот и мой последний табель успеваемости
— Средний балл — один? — сказала я, глядя на оценки.
— Я была ужасной ученицей, Энн, намного хуже, чем ты. У меня просто никогда не было способностей ни к чему, и никогда не было достаточно уверенности в себе, чтобы обрести их, — она протянула мне ещё один табель. — А теперь мой табель успеваемости за первый семестр, когда я была первокурсницей.
Математика, история, английский, латынь, социология — всё отлично. Высший бал 4.0.
— Это прекрасно, — пробубнила я.
— И с тех пор он оставался идеальным, — сказала она. — В конце этого учебного года я закончу колледж с высшим баллом 4,0, двойной степенью по физике и химии, и я получу стипендию с отличием за мою аспирантуру. Йельский университет.
Я не знала, что сказать или даже подумать.
Она вернула книгу на место и отвела меня к столу, освещённому свечами. Я могла видеть очертания её идеального тела через прозрачную ночнушку.
— Я хочу сказать, Энн, что если я смогла это сделать, то ты определённо тоже сможешь. У тебя есть сила быть тем, кем я являюсь, и даже больше, — улыбнулась она. — Мне нелегко признать, что у тебя гораздо б'oльший потенциал, гораздо более явные перспективы, чем у меня, когда я начала Неделю Испытаний.
Потенциал? Перспективы? Она говорила это обо мне?
Обо мне…
— Так что не волнуйся, — она слегка поцеловала меня в щёку. — Просто постарайся завтра, тогда в субботу ты станешь официальной сестрой Альфа-Хаус. Всё будет хорошо, — она снова села.
Теперь мне стало намного лучше. Мои родители никогда не верили в меня, но Кеззи верила. Я собиралась сказать что-то ещё, но потом увидела, что она снова читает эту книгу…
— Мисс Кеззи? Какую книгу вы читаете?
Её лицо светилось в огне свечи.
— Эту книгу можно представить как каталог переводов, Энн. Переводы — или, я бы сказала, транскрипции — были написаны в конце 1600-х годов человеком по имени Джозеф Корван…
— Мужчина на портрете внизу.
— Точно.
— Мне показалось странным, мисс Кеззи, я имею в виду, насколько похожи имена.
— Имена?
— Ну, Джозеф Корван, а затем основатель колледжа Джозеф Карвен. Были ли они каким-то образом связаны?
По какой-то причине она остановилась.
— Да, но только отдалённо. Видишь ли, транскрипции Корвана важны; это не только эта книга, их много, Энн, — она похлопала по книге перед собой, — а оригинальная книга, из которой были сделаны эти транскрипции… Хотела бы ты услышать о ней?
— Конечно, мисс Кеззи.
Она откинулась на спинку старого высокого
— Давным-давно поэт с Ближнего Востока по имени Абдул Альхазред написал книгу в Сирии. Ты можешь представить себе Альхазреда как своего рода мотивационного философа, поскольку в определённом смысле его книга была посвящена мотивационной и философской науке. Название этой книги было «Аль-Азиф».
Я сразу вспомнила.
— Это слово написано под буквой «А» на Альфа-Хаус.
— Ты очень внимательна, Энн, да. Итак, оригинальной копии «Аль-Азифа» больше не существует, но на протяжении веков она была переведена сначала на греческий, затем на латынь, немецкий, испанский и даже английский языки. Эти более поздние переводы были переименованы в «Некрономикон». Но возникла проблема, поскольку некоторые из этих переводов были ошибочными.
— Вы имеете в виду, что кто-то их неправильно перевёл? — спросила я.
Кеззи вздохнула.
— Да, Энн, некоторые из них кто-то испортил, скорее всего, специально.
— Но почему?
— В процессе транскрипции недоброжелатели книги намеренно неверно цитировали её, чтобы уменьшить её силу как… мотивационного инструмента.
Тогда я не знала, почему она остановилась, но всё равно было интересно. Это объясняло, почему портрет Корвана висел на стене, по крайней мере, вроде того.
— Значит, Джозеф Корван каким-то образом сделал переводы, которые не были ошибочными?
— Да, и он единственный в истории, кто смог это сделать, — сказала она. — Видишь ли, Энн, мы рассматриваем «Аль-Азиф» как полевого проводника Альфа-Хаус. Все наши сёстры читают точные транскрипции, как только они вступают в должность, — её глаза сверкнули на меня. — Ты тоже сможешь это прочитать. Это поможет тебе, как помогло мне и любой другой девушке, которая когда-либо будет инициирована в Альфа-Хаус.
Это начинало звучать как какая-то чокнутая псевдонаука, но потом я подумала про себя: «Что мне до этого?» Меня не волновало ничто, кроме попадания в Альфа-Хаус. Но одна вещь пришла мне в голову…
— Я с нетерпением жду возможности прочитать это, мисс Кеззи. Но одного я не понимаю… если все переводы книги были специально испорчены, как Джозеф Корван, ну… перевёл их правильно?
Она снова сделала паузу таким же странным образом.
— Он был учёным, у которого было очень мало конкурентов, он был языковым экспертом.
— О-о-о… — почему я чувствовала себя странно сейчас? — Я пойду, мисс Кеззи. Спасибо, что поговорили со мной; мне стало намного лучше. Спокойной ночи, — но когда я начала отходить, она схватила меня за руку.
Теперь она прошептала, ухмыляясь прямо мне в лицо.
— Я рада, что заставила тебя почувствовать себя лучше, Энн. Для этого и нужны старшие сёстры из женского общества, так же, как нужны друзья. Но ты знаешь, чего я хочу сейчас?
— Что, мисс Кеззи? — мои плечи поникли. — Пожалуйста, не заставляйте меня снова сосать член моего отца!