Мы из подводного космоса
Шрифт:
По установившейся традиции гостей провели сразу на камбуз, покормить с дороги. Обед чуть не был скомкан, не оказалось реликтового вина «Черный Доктор». Начпрод – «пятнадцатилетний капитан» вполголоса доложил командиру, что директор винсовхоза сказал, что утром, как обычно, мичман Григорьев забрал две канистры. «Как две, я же установил норму – одну канистру», – удивился командир. На минуту он замер, потом изрёк: «Сейчас я разберусь, как следует, и накажу, кого попало». Командир приказал принести из своего «НЗ» трёхлитровый баллончик с мадерой. Товарищеский обед прошёл на высоком уровне. В хорошем расположении духа московские моряки направились на хозяйственный двор.
А в это время мичман Григорьев и его друг мичман Лубашевский тоже хорошо пообедали, о чём говорила уполовиненная канистра с драгоценным элитным вином «Чёрный Доктор», которое в небольших количествах поступает прямо в Кремль, минуя все магазины. ПолуДеГоль лежал на сене, раскинув руки и ноги, в тяжёлом пьяном сне. Лицо и шея блестели от пота,
Они опробовали свежатинки, усугубив её хорошей порцией вина, и Григорьев отключился. А Лубошевский, как обычно, пошутил над другом. Московский адмирал, когда кончил хохотать, пожал руку шутнику и сказал, что за тридцать лет службы впервые стал свидетелем такого тонкого флотского юмора. И тут же сам мрачно «пошутил», приказав немедленно уволить обоих. На утро был разбор. Командир части, увидев в кабинете опозоривших его разгильдяев, не пришедших в себя после вчерашнего, строго предупредил: «Ведите себя так, как будто вы культурные люди». Приглашённый на разбор директор совхоза сообщил, что несколько месяцев назад мичман Григорьев, якобы по поручению командира, сообщил ему страшную военную тайну. В части начали испытывать секретное оружие, которым интересуются турки. Возможна высадка турецкого спецназа, будет бой, может пострадать винзавод. Чтобы защитить достояние республики, специально, для отвода глаз, разводят стадо коров, которое будет охранять завод. Каждой корове вшит специальный электронный датчик, который сигнализирует на пульт оператора, где постоянно дежурит мичман Григорьев, об опасности высадки подводных диверсантов. Мичман сделает всё, чтобы обезвредить противника и сохранить завод, но для поддержания коров в хорошей физической форме требуется помощь совхоза в виде двух канистр вина ежедневно.
По окончании испытаний все издержки директору совхоза будут возмещены Военно-морским флотом. «Вот чем платил Григорьев за свои махинации», – понял командир береговой базы. И тут же оценил правильность решения адмирала об увольнении мичманов: «На то у адмирала и голова, чтобы смотреть вперёд».
52. Нехорошая болезнь
«Господи, помоги мне быть таким человеком, за какого меня принимает моя собака…»
1. До чего приятно расслабленно сидеть в ресторане Симферопольского аэропорта и наблюдать за взлетом и посадкой самолетов! Огромные окна ресторана освещены последними лучами заходящего солнца, а за стеклом идет напряженная жизнь аэродрома. С ревом взлетают стальные птицы, каждый раз вызывая у меня восторг: «Как такие многотонные шедевры человеческой мысли могут летать на фантастических скоростях с десятками и даже сотнями пассажиров на борту….» Мой рейс завтра утром. Лечу в военный санаторий, да не куда-нибудь, а на знаменитое озеро Иссык-Куль. В полдень распрощался со своими домашними в Феодосии, сел в такси и, к своему стыду, почувствовал такую легкость, такую свободу, такой эмоциональный подъем, что даже жутко стало. Неужели мы, мужики, так созданы, что глоток свободы дает возможность на двадцать четыре дня (срок действия путевки) вновь ощутить себя молодым, сильным, и главное, почти свободным! До чего здорово! Впереди масса приключений. Давно мечтал окунуться в холодные воды горного Иссык-Куля, посмотреть, если повезет, на лошадь Пржевальского, оценить величественные хребты Киргизии. Недаром великий Леонардо да Винчи говорил: «Познание минувших времен и стран Света есть пища и украшение человеческих умов». Мне нравится путешествовать, люблю смену обстановки, знакомиться с новыми людьми, обогащать себя новыми эмоциями. Согласно Конституции и законам о семье и браке имею право совершать поездки один, без жены, и не вижу в этом ничего плохого. По опыту морской службы знаю, что разлука только обостряет чувства, дает возможность на расстоянии оценить прелести семейной жизни, которые иногда давят. (Это, если очень красиво сказать!) Как, например, двести лет тому назад сказал Артур Шопенгауэр: «Жениться – это значит наполовину уменьшить
2. Время позднее, посетителей в ресторане немного. Начало октября 1976 года – юбилейного года Леонида Ильича Брежнева. (В канун своего семидесятилетия он скромно обратился к товарищам по партии: «Называйте меня просто – Ильич!»)
Летний сезон даже в Крыму уже подходит к концу. Вижу, ко мне идет очень приятная официантка. Молодая, лет тридцати, для меня это молодая, поскольку мне уже слегка за сорок. Обаятельная. Улыбнулась, ямочка на щеке сразу меня сразила. Моя морская форма привлекает женщин, спасибо Петру Первому. Знаю и вижу, народ любит моряков. Моряки отвечают взаимностью, стараются Флот не опозорить. «Товарищ капитан 2 ранга, я знаю, чем вас накормить», – я второй раз сражен наповал ее знаниями флотской субординации. Официантка с улыбкой продолжает: «Заливная осетрина под водочку. И большой антрекот с цветной капустой, пассированной с сухариками и сыром. Десерт вы выберете сами». Я в шоке, даже перехватило дыхание, но взял себя в руки и любезно вымолвил: «Ваше предложение, сударыня, утверждаю при одном условии, что вы выпьете со мной рюмочку коньяка». Она загадочно улыбнулась глазами, подарив неясную надежду, и молча удалилась. «Хороша, чертовка! Причем, как спереди, так и сзади! Как она меня сразу расположила к себе». Я еще не знал тогда, что она набросила на меня лассо. Нам кажется, что мы, сильные мужчины, выбираем женщин. Величайшее заблуждение! Они нас выбирают и разрешают нам ощутить якобы нашу победу. Это происходит на генном уровне. Мы даже не замечаем, что мы уже в капкане. Увы! Заливная осетрина с хреном и запотевшая рюмочка с пшеничной водочкой – что еще надо отпускнику, чтобы ощутить прелесть жизни. И все это из рук женщины, глаза которой говорили о многом. У нее был вид девушки-подростка, но глаза выдавали ее, (меня не проведешь!), глаза говорили, что она еще во времена Калигулы познала чувственные наслаждения. В ее глазах я увидел древний Рим, карнавалы полуобнаженных красавиц в Рио-де-Жанейро, что-то от Клеопатры и Марлен Дитрих, и даже, о, боже! роковую дуэль Пушкина.
Но меня уже понесло, и было не остановить. Когда она принесла сочный антрекот, украшенный изысканным гарниром, и графинчик армянского коньяка, я тут же заставил ее выпить со мной рюмку коньяка. Она не стала жеманиться, окинула быстрым взглядом почти пустой зал, села рядом и спокойно с достоинством и наслаждением выпила мое угощение. Красиво закусив кусочком лимона, посыпанного сахарной пудрой, она с улыбкой встала: «Спасибо! Кушайте, вы у меня последний. Пора заканчивать работу. Я пойду, рассчитаюсь с кассой и принесу вам кофе». Я вытащил крупную купюру: «Принесите два кофе и бутылку шампанского с плиткой шоколада. Мы с вами вместе выпьем кофе и отметим окончание вашего трудового дня. Я прошу вас, сударыня!» Видимо, ей понравилась моя смелость. Она улыбнулась, и глаза ее как-то демонически засверкали. Если бы я знал тогда, что это обозначает.
3. Я уже закончил наслаждаться мясом, когда она появилась в цивильной одежде, уже не как официантка, а как красивая женщина. Я замер от предвкушения чего-то необычного. В руках у нее был пакет. Она подошла и доверительно сказала: «Я решила, что кофе и шампанское мы лучше выпьем у меня. Я живу рядом, самолет ваш только завтра, вы не опоздаете. Я взяла фруктов и легкую закуску». Она показала глазами на свой пакет. «Спиртного не стала больше брать. Оно притупляет остроту отношений. Такси вызвала, машина стоит у подъезда. «Полный вперед!» – так у вас говорят?» Она взяла меня за руку и я, словно загипнотизированный, безропотно пошел за ней. Куда? Зачем? Теперь-то я знаю, я пошел на свою Голгофу.
Я провел лучшую ночь в своей жизни. Не скрою, все было прекрасно! Мне кажется, что этой волшебной ночью я летал над Каспийским морем, над озером Иссык-Куль и даже, раза два, над Индийским океаном. Оказывается, незнакомая женщина может подарить неизведанные тобой раньше неземные наслаждения! Она была нежной, она была ласковой, она была освежающей, как черноморская волна в жаркий день. Таких женщин я никогда прежде не встречал. Утром она обняла меня на прощание, правда, смотрела как-то в сторону, и сказала так многозначительно, что я даже внутренне вздрогнул: «Лети, голуб, лети!»
4. И я полетел. Наш самолет первую посадку совершил в Тбилиси. Мы вышли из лайнера и часа три находились в зале аэропорта, пока самолет заправлялся перед броском через Кавказ. Наконец, мы взлетели и помчались строго на восток. Пересекли Кавказский хребет, подлетели к Каспийскому морю. Быстро стемнело, потому что мы летели навстречу ночи. С высоты десять километров я смотрел в черную страшную пропасть, но видел только свою «ночную Клеопатру». Я был не в себе. Я видел волшебное мраморное тело, меня пьянил аромат ее духов, и мне хотелось плакать от нежности и от горя, что я больше ее не увижу. (Странно, я впервые «споткнулся» на этой проблеме, когда прочитал у Ивана Алексеевича Бунина рассказ «Солнечный удар». Как мучился и страдал поручик после разлуки «с маленькой, загорелой женщиной», проведя с ней накануне волшебную ночь. Дело в том, что и со мной нечто подобное бывало. Не скрою. Теперь, читая Януша Вишневского «Зачем нужны мужчины?», выяснил, что такое поведение мужчин имеет научное объяснение. Американские сексологи, проведя 12 тысяч экспериментов(!), выявили у мужчин после эякуляции (бурной ночи) своего рода меланхолию, которую связали с так называемым явлением «прощания со своей спермой». Мудрые философии и религии Востока говорят: «Сперма – это драгоценная энергия жизни. Каждое семяизвержение – утрата столь драгоценной энергии и приближение на один шаг к смерти. Даже если это доставляет мужчинам необыкновенное наслаждение, от которого они не в силах отказаться».