Мы из подводного космоса
Шрифт:
К Екатерине подбежали двое сотрудников, что-то крикнули ей тревожное, что заставило ее даже измениться в лице. Она погладила лежащего дельфина, махнула рукой, дала какой-то знак, и дельфин послушно уплыл в свой вольер. Тогда она быстро крикнула: «Выпускайте!» Появился другой дельфин и начал интенсивно кружить в бухте. «Что происходит?» – спросил Олег Васильевич. Екатерина Андреевна начала взволнованно говорить: «У нашей лучшей дельфинихи Адели начались роды. Самка вынашивает детеныша один год. Мы ждали начала родов со дня на день, и вот они начались. Роды происходят в движении, на ходу, дельфиненок рождается хвостом вперед, и весит новорожденный 15 кг. Смотрите, вот появилась над водой маленькая головка. Мать поддерживает «ребенка» и помогает сделать ему первый вдох». Действительно, маленький комочек начал делать первые движения в воде и через несколько минут он уже самостоятельно уверенно плавал. «Как же он будет есть в воде?», – удивленно спросил Олег Васильевич. «В течение трех лет он «грудной», то есть питается маминым молоком. Кормление происходит необычно. Голодный детеныш подплывает к матери и, раздражая сосок, посылает сигнал: есть хочу! Дельфиниха – мать подплывает вплотную к проголодавшемуся чаду и впрыскивает ему молоко. Единоразово. Раз – и загрузился. Этот процесс можно наблюдать. Под водой видно, как желтая струя направляется в рот наследнику. А желтая потому, что жирность дельфиньего молока составляет целых 64 %. Вот на таком качественном продукте набирает свой вес дельфиненок. Пока он маленький, мама-дельфиниха
Олег Васильевич был поражен, все в этой женщине нравилось ему: и глубокие знания, и умение коротко рассказать о ситуации, и отсутствие всякой робости, уверенность в себе, приятная улыбка и такое чудесное качество, свойственное очень немногим женщинам, которое он называл обаяние. Екатерина с сожалением сказала: «Придется прервать демонстрацию возможностей боевых дельфинов. Я хотела показать, как «мои бойцы» находят мины, затонувшие практические торпеды, они готовы выявлять диверсантов, пытающихся проникнуть в нашу гавань и многое другое. Я вас приглашаю придти через несколько дней, как только вы будете иметь возможность». Она протянула руку для прощания. Олег Васильевич взял ее за руку и тихо сказал: «Мне не хочется прощаться с вами». Она как будто была готова к таким словам и быстро, словно бросившись в омут, ответила: «Давайте вечером посидим за чашкой кофе. Я вам расскажу много интересного про дельфинов». В ее глазах мелькнула «эдакая чертовщинка», она явно проверяла командира на смелость. Но он-то был смелый. Все-таки Герой Советского Союза. Он принял ее вызов и сказал еще более откровенно, чем она: «Приходите вы ко мне. И вы сами приготовите ваш «фирменный» кофе. И нам никто не будет мешать!» – «Приду!» Он пожал ей руку, и они расстались до вечера, но сердце Героя подозрительно забилось по-мальчишечьи радостно.
5. Она пришла. Рыжеволосая красавица вошла в холостяцкий дом Олега Васильевича и дом преобразился. Первым делом – нашла кофемолку, и аромат эфиопского только что размолотого кофе распространился по кухне. Она быстро разобралась в посуде, нашла джезву и заварила в ней кофе по-турецки. Олег Васильевич вытащил из загашника бутылку французского коньяка «Хенесси» и налил в маленькие рюмочки. Кофе с коньяком – что может быть лучше для беседы с дамой. Конечно, Олег Васильевич волновался, рядом с ним наедине уже давно не было женщины. Они выпили по глотку прекрасного коньяка, начали наслаждаться беседой, не забывая и про кофе, но вдруг что-то с ним случилось, как будто нашло какое-то затмение. Дальнейшее он помнил с трудом. Она что-то говорила, а он, как в ступоре, смотрел на нее, ухоженную женщину с копной рыжих волос, в нарядном платье, и молчал. Он видел не ее. Напротив его сидела … Ирина, любимая жена. И он ничего не мог с собой поделать. Как быть? … Память сердца!.. Жена была между ними. Жена не осуждала его и не запрещала быть с другой женщиной, но она была рядом. Какая-то мистика! Екатерина заметила перемену в поведении Олега Васильевича, но посчитала, что его смущает ее близость. Наверно, он переживает, что будет дальше? Когда они убирали со стола посуду, Екатерина нечаянно как бы приблизилась к приятному ей мужчине, он полуобнял ее за талию, чтобы не упасть, (она же подумала, что он хочет ее поцеловать, и не возражала бы), но он вдруг побледнел, окаменел и быстро стал прощаться. Когда за женщиной закрылась дверь, Олег Васильевич в недоумении застонал: «Что я наделал. Я же фактически выгнал ее! Как я мог так ее обидеть!?» Но странно, видение жены, или, как сейчас говорят, «фантом» жены Ирины – пропал. Прошло какое-то время, ступор прошел. Олег Васильевич полностью успокоился. Взял себя в руки. «Я должен найти Екатерину. Извиниться перед ней. Мое поведение недостойно морского офицера. Я же видел, женщина искренне потянулась ко мне. Нельзя пренебрегать добрыми человеческими отношениями. Иначе я перестану уважать себя!»
6. Екатерина, молча, в недоумении вышла и заплакала: «Пренебрег мной!? Да нет, вряд ли… Я же видела, что произвела на него впечатление, работая с дельфинами
… Нет, все-таки, пренебрег. Как некрасиво и пошло все получилось. Не везет с мужчинами, которые мне нравятся. Я сама себе была противна за сегодняшний вечер, на который так глупо напросилась. Как мне стыдно!», – сквозь слезы шептала она. (После второго неудачного замужества она строго сказала себе: «Все! Баста! Чем больше я познаю мужчин, тем больше мне нравятся дельфины»). «И вот, нарушила свое кредо, уж больно мне приглянулся командир. И получила!» «Все, не надо мне никаких мужиков! Они мне противны! У меня есть дельфины, есть Антей, который любит меня. Моя жизнь – это мои дельфины».
Екатерина спустилась к морю, которому дана великая сила – смывать с человеческой души грязь и горечь. Она сидела на берегу и горько плакала. Плакала о своей непутевой жизни, о неудачных замужествах, о предательстве мужчин и … от стыда. Глотая слезы, несчастная женщина вошла в воду. Теплая вода Черного моря приняла ее. Она ощутила приятную ей невесомость. Она поплыла прочь от берега, к черному горизонту. Огромные яркие звезды на безлунном небе отражались в воде, и ей казалось, что она плывет среди звезд, в каком-то космическом пространстве. Она одна, нет никаких проблем. Ей стало очень легко и свободно. Далекие сполохи манили ее. Она, заклиная, говорила сама себе: «В море покой и красота. Будущее людей в Мировом океане. Там будут строить города. Мы будем жить как дельфины. Они умнейшие существа и гораздо лучше нас. Я их люблю, а они любят меня. Я хочу жить с ними в море! Как здесь хорошо!» В новолуние происходят странные вещи…
7. Силы покидали Екатерину. Она уже ничего не видела и не слышала. Ей было холодно. Она начала тонуть. Всё… Сознание покидало её. Вдруг кто-то сильный подхватил и вытолкнул ее на поверхность. Что это? Дельфин Антей мягким носом уткнулся ей в спину и поддерживал ее тело на волнах. Вскоре стал слышен стрекочущий звук двигателя, и командирский катер быстро приблизился к ним. Олег Васильевич с помощью матросов вытащил Екатерину Андреевну из воды в полубессознательном состоянии. Командир положил ее голову к себе на колени и осторожно растирал виски. Катер развернулся и пошел к берегу. «Успел!» Да, после ухода Екатерины командир бросился на поиски женщины, понимая, что она не в себе. Где искать? Как опытный моряк, он знал, что только море может успокоить человека. Он спустился вниз по тропинке и обнаружил туфли женщины, которые только что были на ногах Екатерины. «Она в море. Как найти?» Его осенило. Надо выпустить боевого дельфина Антея, чтобы он нашел свою хозяйку. Дельфину надели радиомаячок, открыли сетевое ограждение и выпустили в море. В полной темноте в открытом море он быстро обнаружил Екатерину и вовремя успел. Он спас ее и удерживал на поверхности, пока не появился катер с командиром, который наблюдал за дельфином по радиосигналам. Дельфин сопровождал катер до самого берега, играя
В работе над новеллой помогал вице-адмирал Виктор Решетов – романтик моря.
51. «Полу де Голль»
Мичман Григорьев страдал. Начальник полигона капитан 1 ранга Ильин поручил ему руководить подсобным хозяйством береговой базы, расположенной на берегу Чёрного моря, в Солнечной долине. Здесь проводились натурные испытаниями новой флотской техники и научно-исследовательские работы. Мичман Григорьев уже был опытный специалист, но иногда он «усугублял», как говорил заместитель командира по политической части. Не каждый день, но почти каждый день. Поэтому терпение командования лопнуло. Капитан 1 ранга Ильин Андрей Николаевич, подписав приказ о переводе опального мичмана с понижением «на исправление», поручил заместителю командира базы взять шефство над мичманом Григорьевым и поработать с ним в индивидуальном плане. Замполит вызвал горе-мичмана и сказал: «Товарищ мичман, не делайте умное лицо, оно у вас и так обезображено работой мысли. Ваша служба идёт шершаво. Хочу вам напомнить мудрость древних греков: есть время пить вино, и есть время сдавать бутылки. Ваше время наступило. Министр обороны приказал. Займитесь делом – увеличение поголовья домашних животных под вашу личную ответственность. Осенью будем считать яйца». Иногда зам оговаривался, его трудно было понять, почему и оказался на берегу. Как-то проходя на крейсере вокруг Европы, он прорвался к громкоговорящей связи и, решив сверкнуть эрудицией, начал объяснять личному составу: «Наш корабль проходит капиталистическое государство Португалию, столица его Либассон». Когда его поправили – Лиссабон столица государства, он совершенно искренне объявил на весь корабль: «А какая разница?» Ему же принадлежит знаменитое высказывание: «Нравится «Черный квадрат» – смотри выключенный телевизор». На скотном дворе какие-то тощие собаки бросились Григорьеву под ноги. Оказалось, это свиньи. Они подумали, что новый начальник принёс им поесть. Две приличные крысы сидели на оконной раме покосившегося коровника и слизывали со стёкол утреннюю росу. Они пили и никак не отреагировали на появление лично ответственного руководителя.
Несколько коров бродили по сухой крымской траве и пытались закусить ветками плодовых деревьев. Тоска охватила мичмана Григорьева, и в этот день он хорошо усугубил.
Внешне Григорьев был точной копией французского генерала Де Голля. Такой же мудрый нос, такое же лицо. Единственное существенное отличие – он был невысокого роста. Поэтому местные острословы его так и назвали – «ПолуДе-Голль». И вот этот ПолуДеГолль начал на удивление начальства показывать чудеса хозяйской хватки. Привёз быка из соседней части, который всем коровам доставил большое удовольствие, и к концу лета они были на сносях. Откуда-то машинами приходили корма. Хряк, тоже взятый напрокат, прижился в командировке. Впервые в жизни он жил в своё удовольствие. У него всего было в избытке: и кормов, и гаремных «девушек». Его не смогли отправить назад, в свою часть. Мичман Григорьев без проблем оформил на него дарственную для своей части. Всё это было довольно подозрительно.
Командовал в это время береговой базой заслуженный офицер, по кличке «Герой». Матросы так прозвали его. У кадровиков всего мира две извечные проблемы: откуда взять и куда деть? «Героя» в данный момент деть было некуда, и ему предложили временно поруководить испытательной базой, список личного состава которой умещался на одной странице. Он и руководил, считая себя временным. Он любил говорить: «Матрос, который читает художественную литературу, на две головы выше обычного матроса». С офицерами у него разговор был короткий: «Я что, за вас должен свою работу делать?» Иногда он выделял время на воспитание матросов. У него была любимая фраза: «Когда матрос виноват, он должен встать и покраснеть». Однажды он пошёл проверять порядок в кубрике, матросы увидели, что он идёт, и все разбежались. На разборе он сказал: «У меня времени мало, поэтому буду говорить, не думая». Помолчал и коротко подвёл итог проверки: «Ничего святого у вас нет: в туалетах курите! Живёте, как свиньи в берлоге». Опять помолчал и закончил разбор вопросом: «Что вы от меня побежали, как дикие собаки на мёд?». Матросы записывали его афоризмы и потом в курилке воспроизводили их, сопровождая взрывами дикого хохота. «Если вы хотите что-то сказать, то лучше молчите». – «Что вы матом ругаетесь, как маленькие дети?» – «А вы бы лучше помолчали, товарищ матрос, у вас ещё лапша на ушах не обсохла». Заместитель командира базы очень быстро подстроился под стиль работы «Героя». Обнаружив усугубившего ПолуДеГолля, он сказал ему: «Водку в казарме я вам пить не позволю, здесь вам не детский сад». Когда начальник лаборатории, подтянутый и аккуратный старший лейтенант Николай Малышев, прибыл к нему с докладом, замкомандира с возмущением изрёк: «В части пять разгильдяев, а ты волосы на пробор носишь». Однажды зимой, когда пошёл редкий для Крыма снег, он ворвался в кубрик с криком: «Вы здесь спите, а там Родину снегом заносит».
Поскольку сельское хозяйство в части пошло в гору, командование Военно-морской базы из Феодосии стало посылать различные внешние комиссии для изучения блестящего передового опыта и близкого знакомства с главной достопримечательностью Солнечной долины – прекрасным винным заводом, соседствующим с частью. Сегодня приехали проверяющие из Москвы, «московские подводники», в гражданской лёгкой одежде, с ними – несколько женщин. Зам-командира выскочил на КП и взревел: «Товарищ маршал…», – не зная кому докладывать, остановился и завертел головой. «Я не маршал…», – начал было его поправлять какой-то белотелый москвич. «Товарищ адмирал Флота Советского Союза…», – опять попытался взреветь встречающий. «Адмирал Флота Советского Союза у нас один, но это не я», – ещё раз поправил его москвич. «Товарищ адмирал», – вопросительно тихо спросил замкомандира, и, получив утвердительный кивок, уже в полный голос доложил, что часть живёт по распорядку дня.