Мы купили книжный магазин
Шрифт:
Анна занимается англоязычной литературой и ассортиментом в целом. Басистка дэт-метал-группы берет на себя раздел детективов, но вместе с этим ей приходится взять под свое крыло так нелюбимые ею пособия по саморазвитию. Пособия по счастливому браку и рецепты шлахплатте[14] на самом деле неплохо сочетаются. Барбаре, нашей сотруднице, отвечающей за гендерные вопросы, достается специальная литература, а на раздел путеводителей она соглашается только после того, как мы обещаем ей графические романы. Стажер еще учится и пробует себя во всем, а я — начальница. Еще есть отдельный уголок Оливера — книги по истории литературы, собрания издательства «Манессе», подборка так называемых изданий на любителя — книги, на которых точно не заработаешь, но один-два покупателя обрадуются, если случайно на них наткнутся.
Работу
Книжный магазин растет так быстро, что нам едва удается справляться с работой, и на дела в офисе времени совсем не остается.
Но кто-то должен оплачивать груды счетов, готовить документы для налоговой, отправлять напоминания о задолженности, да и просто разгребать все эти бумаги. Мы оказываемся перед выбором: либо Оливер возвращается, либо мы кого-то нанимаем. И после второго Рождества, когда ему приходится проводить ночи за разбором книг и в восемь утра снова отправляться на работу (а в последнюю неделю перед сочельником он даже взял отпуск, чтобы хоть как-то справиться со всеми делами), мы принимаем решение не нанимать нового сотрудника: Оливер возвращается в магазин. Он увольняется после рождественских праздников, и я вздыхаю с облегчением.
Поскольку Оливер определенно любит книги больше, чем людей, то он заправляет внутренними делами и берет на себя управление помещением. Документы, планы дежурств, прием товара в канун Рождества, замена лампочек и картриджей для принтера. А еще наполнить наш сайт, отнимающий много сил, новым содержанием. Ах да, сайт: первые три года мы упорно отказывались от чего-либо подобного. Мы старая добрая книжная лавка, в новомодных штучках не нуждаемся. Какой смысл в интернет-странице? Люди должны приходить в наш магазин, где могут познакомиться с литературой, прикоснуться к ней, ощутить ее запах. Но один из наших завсегдатаев регулярно повторял: «Порядочному книжному магазину просто необходим сайт. Я хочу знать о ваших новинках не выходя из дома. Сегодня не иметь сайта — это прошлый век». В какой-то момент покупатель разоблачает себя: он веб-дизайнер, хотя скорее похож на социального работника. Через несколько месяцев мы сдаемся и заказываем ему дизайн. Старомодный и уникальный — наши единственные требования к сайту, и если кто и понимает это, так это он. Этот веб-дизайнер сам настолько уникален и старомоден, что таких, как он, больше не сыскать, и после нескольких попыток и довольно конфликтных встреч у нас наконец-то есть сайт, который нам подходит. Он выглядит как старая тетрадь, которая открывается, если по ней кликнуть, в которой о наших любимых книгах написано старомодным шрифтом печатной машинки, у каждого сотрудника — своя страница. Это настоящее испытание для посетителей и уж точно никак не отражает быстро меняющегося книжного рынка: ничего из наших рекомендаций не удаляется, потому что если мы сейчас считаем книгу хорошей, то она останется такой и через год, и через пять лет, даже если она уже давно не бестселлер или вообще исчезнет с полок магазинов. И точно так же, как работает наш бизнес — вы приходите в поисках одной книги, а в итоге находите три или четыре, которые вовсе не искали, — работает и наш сайт.
Первые несколько лет я и Оливер ездим в отпуск по очереди; не жалуясь, делим между собой девять бесконечных недель летних каникул дочери, но есть одна дата в году, которую мы не позволяем себе пропустить. Четыре дня в октябре сотрудникам приходится справляться без нас, потому что нас ждет путешествие в большой мир литературы — на Франкфуртскую книжную ярмарку.
От
Немецкие коллеги, будь то издатели или журналисты, напротив, одобрительно похлопывают нас по плечу, во взглядах некоторых из них я могу прочитать, что они на самом деле думают: «Какая милота. Маленький книжный. В Вене. В городе тортиков „Захер“, где все вечно сидят в кофейнях, а часы тикают медленнее». И литературный редактор одной австрийской газеты спрашивает у меня каждый год одно и то же: «Что вы здесь делаете? Вы на ярмарке как частное лицо?» Что значит частное? Мы пытаемся продать все, что здесь публикуется и о чем вы пишете или не пишете. Без книжной торговли всему этому бизнесу наступит конец, так почему бы нам не присутствовать на книжной ярмарке?
Времена, когда мы ночевали в дорогих гостиницах, потому что издатель Оливера платил за проживание, к сожалению, остались позади, и началась бесконечная череда убогих хостелов. В первый год мы просто забыли, что нам нужно где-то ночевать, поэтому в последний момент я вспоминаю о старой подруге с университетских времен. Она не с особым восторгом относится к моему звонку за две недели до ярмарки с моей просьбой остановиться у нее: «Это очень сложно для меня. Мне нужно будет кое-что убрать, чтобы вы могли остаться на ночь». И что? Я ничего не говорю в ответ, убрать — это не так уж сложно, я всегда стараюсь прибраться перед приходом гостей. Она не отказывает, и мы приезжаем. Когда она отворяет дверь, мы с трудом протискиваем чемодан через небольшую щель в прихожую. Дверь почему-то не открывается до конца, и, когда я заглядываю внутрь, у меня перехватывает дыхание. Мы оказались в квартире хордера[15]. Повсюду навалены книги и газеты, листовки, всевозможные бумаги. В одной крошечной комнате на полу расчищено узкое пространство, где лежит сероватый матрас с помятым шерстяным одеялом. Я готова расплакаться: как же здесь спать? Принимать душ? Это совершенно невозможно. Оливер относится к этому более прагматично: у нас нет выбора. Снять комнату во Франкфурте сейчас, во время ярмарки, совершенно невозможно, даже если бы у нас были деньги. Мы решаем ходить на любые вечеринки, куда бы нас только ни позвали, пить так много и сидеть так долго, чтобы в этой вони нам оставалось провести в отключке лишь несколько часов.
И когда мы приезжаем на ярмарку на следующий день, все почти налаживается. Я позволяю шуму ярмарки поглотить меня, бывшие коллеги Оливера встречают нас как навестивших отчий дом детей, повсюду знакомые лица, и у нас есть еще шестнадцать часов до возвращения в место, где нам придется ночевать. Время от времени я ловлю себя на желании броситься на шею симпатичному коллеге, может быть, у него есть шикарный номер в гостинице. Конечно, я бы ни за что на это не осмелилась, мы с мужем переживем, в моей прошлой жизни бедной студентки в Будапеште я спала в спальном мешке в разрушенном доме с крысами, так что ничего со мной не станет от газетных кип вокруг матраса.
Благоухание большого, далекого мира после еще одного года в тесном, маленьком книжном магазине. Как на вечере, где среди гостей были Детлев Бак и Даниэль Кельман, или когда Роджер Виллемсен неожиданно подбежал ко мне на входе книжной ярмарки и обнял со словами: «Мой любимый продавец книг из Вены!» — в эти моменты я сожалею, что у меня нет скрытой камеры, чтобы заснять такие сцены для наших покупателей. Мы ходим на все вечеринки, слава богу, нас приглашают почти везде и бесплатно угощают вином.
Из года в год я обедаю с журналистом из Берлина. Мы познакомились, кажется, сто лет назад, он уже тогда был великим литературным критиком, а я — маленькой пиарщицей в еще более маленьком австрийском издательстве. Именно он ввел меня в благородный мир литературы, приглашал на ужины для узкого круга во «Франкфуртер хоф», где во время беседы мне надо было приложить немало усилий, чтобы сделать вид, что я тоже важная персона и имею право находиться здесь. Сейчас меня уже приглашают лично, но мы по-прежнему сохраняем традицию совместных обедов во время ярмарки. И не просто наспех перекусить у киоска с хот-догами между третьим и четвертым залами, нет, по-настоящему: мы покидаем здание мероприятия и отправляемся в хороший итальянский ресторан с закуской, основным блюдом и панакотой. И бокал-другой вина в придачу, хотя я никогда не пью алкоголь днем. Ну, почти никогда. За исключением периода ярмарки. За таким обедом и возникла идея написать книгу.