Мы мертвые
Шрифт:
Он сел, когда второй мужчина снова бросился на него, но другой шулка атаковал его сбоку, и несколько секунд Джаксу не с кем было драться.
Он, пошатываясь, поднялся на ноги и оглядел стену сверху донизу. Сражение не было единым, оно распалось на бесконечную череду отдельных поединков, и проигравшие усеивали пол своей кровью и кишками. И большинство мертвых были Шулка.
И тогда Джакс понял, что они потеряли, потеряли все — крепость, стену, может быть, даже саму Джию. Его шулка, должно быть, тоже это знали, но никто не прекратил борьбу. Никто не сдался
Он пронзил эгрилу глаз, увернулся от дикого удара другого и вонзил свой меч воину под мышку. Он выбил из-под себя ноги солдата, прежде чем получил еще один удар по голове. Мир закружился, зрение затуманилось, из раны потекла теплая кровь.
* * *
Тиннстра наблюдала, как летающий демон бросил небольшой предмет в главное здание Котеге. Время замедлилось для нее, когда она упала, неспособная пошевелиться, неспособная сделать что-либо, кроме как умереть.
Кто-то схватил ее, бросил на землю, прикрыл своим телом, когда взрыв разорвал Котеге на части.
— С тобой все в порядке? Ты ранена? — крикнул какой-то мужчина. Она открыла глаза и увидела над собой Харка. Он ее спас. Он уже надел меч, нагрудник и шлем. — Вооружись. Быстро. — Он спрыгнул с нее, уже выкрикивая приказы другим, собирая студентов и Шулка, готовясь к обороне. Он призвал ближайших студентов построиться в фалангу, его голос был полон отчаяния, пока они изо всех сил пытались подчиниться. Но это не было уроком. Это даже не было похоже на арену.
Куда бы она ни смотрела, везде воины в белых доспехах и лицами-черепами рубили все, что попадалось на глаза.
И враг столкнулся не с закаленными в боях Шулка, а с юношами и девушками, которым еще предстояло принять присягу. Так мало против стольких многих. Как бы то ни было, они пытались повиноваться Харка, сомкнув щиты и выставив копья. Непобедимый строй. Не то чтобы воинов с лицом-черепом это взволновало. Они обрушились на фалангу волной, безжалостной, смертоносной, и смели студентов прочь.
Тиннстра знала, что должна помочь, сделать что-нибудь, что угодно, но страх ее сковывал. Воин зарубил мальчика менее чем в десяти ярдах от того места, где она лежала. Она видела его глаза, когда мальчик умирал, — полные шока и замешательства. Другая девушка съежилась и умоляла сохранить ей жизнь — в точности, как хотела Тиннстра, — но кто-то вонзил ей нож в сердце. От этих убийц нельзя было ждать пощады. Никакой.
Все больше и больше вражеских солдат перебиралось через горящие бреши в воздухе, заполняя Котеге. Она слышала, как они кричали, говоря на другом языке, не на джиане. Она знала его, знала эти гортанные интонации. Они говорили на эгриле. Но этого не могло быть. Как эгрилы могли забраться так далеко на юг? За стену? Мимо Шулка?
Она уставилась на их хорошо сделанную броню, каждый вражеский солдат был идентичен следующему, они атаковали дисциплинированными маневрами.
Земля взорвалась, отбросив ее в сторону. Голова Тиннстры ударилась о камень. На нее обрушились осколки каменной кладки.
Еще один взрыв разрушил угол Котеге, осыпав ее еще большим количеством кирпичей и пыли. В ушах Тиннстры звенело от ярости всего этого, когда она пыталась сориентироваться, пыталась разглядеть что-нибудь сквозь дым. Она подняла глаза, страшась того, что может обнаружить.
Демоны. Небо было полно летающих демонов с крыльями, как у летучих мышей. Они были вооружены ниганнтанскими мечами — шестифутовыми копьями с однолезвийным клинком на конце — и дружно пикировали вниз, визжа, разрубая любого на своем пути.
Чья-то рука потянула ее за собой. «Тинн! Сюда». Это был Джоно. Ученик из ее класса. В одной руке он держал меч, кончик которого был окровавлен. Порезы крест-накрест пересекали его лицо, руки, кисти. На его рубашке была кровь. Его? Она позволила ему поднять себя на ноги, и они побежали, низко пригибаясь, обратно вокруг главного здания.
Демон пролетел над головой и метнул еще один шар. Он ударился о землю, и мир разлетелся на части в яркой вспышке огня и света, снова сбив Тиннстру с ног. Она ударилась о землю — раз, два, три. Она чувствовала вкус крови во рту, чувствовала боль во всем теле, лежа в грязи и щебне, окруженная мертвыми и умирающими. Она хотела вскочить на ноги, хотела убежать далеко-далеко, пойти куда угодно, но ее тело отказывалось повиноваться. Она кричала, и умоляла, и взывала ко всем Четырем Богам, слишком напуганная, чтобы пошевелиться.
Вокруг нее студенты и Шулка сражались любым оружием, которое было у них под рукой. Девочка не старше шестнадцати лет попыталась замахнуться мечом Шулка на эгрила. Она схватила меч обеими руками, но, едва подняла его, как эгрил снес ей голову. Шулка бросился вперед со своим копьем и пронзил эгрилу спину, но пятеро других набросились на него прежде, чем он смог вытащить оружие. Их было просто слишком много.
Она увидела, как Джоно пытается подняться на ноги, все еще сжимая в руке меч. Увидела демона, летящего сзади, сокращающего расстояние с каждым взмахом своих крыльев. Она попыталась предупредить Джоно, но ее голос исчез. Демон поднял свое копье. Двухфутовой клинок блеснул в свете огня, когда опустился вниз.
* * *
Дрен не стал дожидаться, пока Шулка умрут. Он схватил Квиста и тащил его за собой, пока они не прибежали обратно в Киесун, подальше от места бойни.
Они едва успели скрыться, когда он услышал хлопанье крыльев, громкое на узкой улочке. Он втащил Квиста в переулок, когда что-то пролетело мимо них. Оно выглядело так, словно пришло прямо из историй, которые рассказывал ему отец, — историй о демоне, который спустился с неба, чтобы украсть детей, не слушавшихся своих родителей. Имя слетело шепотом с его губ: