Мы с королевой
Шрифт:
Открыв входную дверь, королева заверила соседей, что она в полном здравии. Просто была в одних чулках и наступила на кнопку. Все глаза уставились на ее ноги, на которых красовались прочные зеленые сапоги. Посланец ОСО пробился сквозь толпу зевак, явно усомнившихся в королевском объяснении, и представился:
— Я — Дэвид Доркин из Отдела социального обеспечения. Пришел разобраться с вашим пособием.
Королева провела его в гостиную и усадила на наполеоновский диван, посоветовав держаться подальше от места распила, куда уже были вбиты шестидюймовые гвозди. Открыв свой металлический кейс, Доркин принялся вынимать из него бланки и раскладывать на крышке. Он
— Я чернильной не пишу! — объявил Доркин.
Отвинтив колпачок, он посмотрел на россыпь мелких драгоценных камешков вокруг пера. Писать такой ручкой чересчур ответственно, это ясно как день. Что, если он ее сломает? Могут потребовать по страховке огромные деньги. Он вернул ручку королеве, глубоко вздохнул и, порывшись в карманах своей бежевой куртки, вытащил шариковую ручку. Зажав ее в кулаке, он сразу почувствовал себя увереннее. От кофе Доркин вежливо отказался.
— Мне бы хотелось, чтобы при разговоре присутствовал ваш муж, — сказал он.
— Мой муж плохо себя чувствует, — сказала королева. — Ему нездоровится с тех пор, как мы переехали.
— С тех пор, как вас переселили? — уточнил Доркин.
— С тех пор, как мы переехали, — повторила королева.
Шариковая ручка так и бегала по страницам блокнота.
— А как у вас в настоящий момент обстоят дела с финансами?
— У нас нет ни пенни. Мне пришлось занять у матери; но теперь и у нее нет ни пенни. Как и у остальных членов семьи. Я вынуждена была воспользоваться добросердечием соседей. Но дальше так продолжаться не может. Мои соседи… — королева смолкла.
— Не принадлежат к обеспеченным социальным слоям? — подсказал Доркин.
— Да нет, они бедны, — сказала королева. — У них, как и у меня, нет средств. Я бы хотела, мистер Доркин, чтобы вы дали мне немного денег — пожалуйста, сегодня же. У нас нет еды, в доме холод, а если и электричество отключат, то не будет и света.
— Ваше заявление рассмотрят и в случае положительного решения вам пришлют почтовый перевод, — сказал Доркин.
Но дело было в пятницу, и королева ожидала, что этот молодой человек с торчащим кадыком просто вынет из портфеля банкноты и вручит ей. Ее семейство тоже пребывало в этом заблуждении, потому они и тратили всю неделю деньги с таким безрассудством. Она попыталась снова объяснить Доркину, что деньги ей нужны прямо сейчас: в холодильнике ничего нет, и в буфете совершенно пусто.
Как нельзя более кстати в комнату, шаркая, вошел Филип и сразу же жалобно заныл: он еще не завтракал; куда, интересно знать, подевались его контактные линзы; холод в доме невыносимый.
Доркин поразился тому, как страшно изменился Филип; в предвыборной телепередаче он выглядел вполне бодрым, на лице играл румянец , держался он надменно и был безупречно одет. А сейчас Доркину тяжко было смотреть на стоявшую перед ним горестную развалину — словно он обнаружил в придорожной канаве собственного в стельку пьяного отца. Королева успокоила Филипа, пообещав дать ему кофе, подвела его к лестнице и уговорила опять лечь в постель.
Когда она вернулась в гостиную, то увидела, что Дэвид Доркин заполняет какой-то бланк. Может, это и есть упоминавшееся ранее Заявление? Тогда его следует заполнить немедленно. Надо же кормить Филипа и Гарриса. Она сама никогда не отличалась большим аппетитом и как-нибудь перебьется. Но муж с собакой совершенно беспомощны и целиком зависят от того, насколько умело проведет она семейный корабль по темным водам ОСО.
Как только все графы были заполнены, королева спросила, когда она получит перевод.
— Возможно, через неделю; правда, у нас не хватает людей, поэтому… — Доркин замолк, не окончив фразы.
— Поэтому — что?
— Возможно, и позже; дней через девять-десять.
— Но как же нам прожить десять дней без еды? Вы же не допустите, чтобы мы умерли с голоду? — сказала королева.
Доркин нехотя признал, что голодная смерть бывшего королевского семейства не входит в программу правительства.
— Есть еще такая штука, как Срочное Вспомоществование.
— А как получить это Срочное Вспомоществование? — спросила королева.
— Надо лично явиться в ОСО, — ответил он.
Доркин предупредил, что пока он с нею разговаривает, у дверей Отдела уже наверняка выстроилась длиннющая очередь, но королева, не слушая, натягивала пальто. Она просто не может позволить себе и дальше занимать деньги у соседей. Она накинула на голову платок. Раз у нее нет денег, придется идти в город пешком.
18. Игроки
Фицрой Туссен очень удивился, обнаружив, что матери нет дома. Он всегда приезжает по пятницам, в час дня, и обычно она в любую погоду уже ждет его на пороге. Открыв своим ключом дверь, он вошел в бунгало. Фицрой был благодарен судьбе, что больше не живет в переулке Ад. Как только он сдал все выпускные экзамены, он умотал отсюда к чертям и поселился в приличном пригородном районе. Господи, ну и холодрыга! По узенькому коридорчику он прошел в кухню. По крайней мере, у матери полно еды — и то хорошо; полки в высоком буфете сплошь уставлены пакетами и банками. Тогда почему она такая тощая? Прямо тает на глазах, ноги и руки стали как палочки, да нет, не палочки, а прутики.
В доме, как всегда, было чисто, ни пятнышка, рядом с мойкой лежало сложенное аккуратным квадратиком посудное полотенце. Заглянув в спальню, он увидел, что кровать застелена, а мать уже начала вязать внукам подарки к Рождеству. Это его обрадовало — значит, артрит не разыгрался. Он просунул голову в гостиную и на зеркале, висящем над нетопленым камином, увидел записку:
«Фицрой, я у соседки, у каралевы-матери. Зайди туда, они не против, я спрасила».
Дверь в дом королевы-матери была приоткрыта. Фицрой толкнул ее, и в лицо ему ударил нагретый воздух. Он помедлил, слушая громкий возмущенный голос Филомины, которая рассказывала одну из семейных историй:
— Говорю тебе, та женщина была грешница — сбежать вот так и бросить детей…
Теперь донесся голос королевы-матери; она все пыталась вставить словечко, и наконец ей это удалось:
— Уоллис Симпсон [28] тоже была грешница, я в этом убеждена. В жизни не прощу ей того, что она сотворила с бедным Дэвидом . Для всех нас это было страшное испытание. Отречься от престола! Какой стыд! Он ведь знал, что мой муж, Георг, не хотел становиться королем — еще бы, с таким-то заиканьем. Все эти речи были для него сущей мукой; и для меня тоже.
28
Дважды разведенная американка, на которой женился английский король Эдуард VIII (1894-1972), предварительно отрекшись от престола (1936)