Мы с тобой. Дневник любви
Шрифт:
Из жизни Л.: она страстно возилась с поэзией, и если бы занималась, то из неё, верно, что-нибудь вышло бы. Но случилось так, что, из-за смерти любимого отца, та сила, влекущая к красоте, стала любовью. И Л. теперь думает, что искусство в существе своём дело мужское, вернее, одно из поприщ чисто мужского действия, как песня у птичьих самцов. А дело женщины — это прямая любовь. И потому понятно, что при соприкосновении с огненной силой религии всё её личное сгорело и выявилась сущность её самой: любовь.
Наша встреча была Страшным Судом её личности.
Говорят, преподобный Серафим в конце жизни получил образ женщины, и вся жизнь этого святого истрачена была, чтобы естественное у женщины чувство любви показать людям как жизненное дело.
Итак,
Ум женщины не может действовать с тем, чтобы исходить от чужого ума или сложиться с другим умом: в этом и есть дело мужское. Ум женщины индивидуален и бездеятелен (пассивен).
Её особенность: своего женского назначения она не подменивает мужским назначением. Её назначение найти своего «Серафима» и через него осуществиться в мире людей как любовь.
Вот схема биографии моей женщины.
Послесловие [63]
«Дневники — это самые неверные документы о человеке», — сказала она. «Может быть, и неверные, — ответил я, — если я говорю в них о другом человеке. Но о себе или о человеке любимом — дневники единственный документ».
Так заканчивается дневник за 1940-й год — единственный за долгую жизнь целиком посвящённый любви.
Только что прочтённые записи на его последних страницах раскрывают смысл и назначение этой встречи для Женщины. Но и для Мужчины — второго «героя» нашей повести — для самого её автора?
Исчерпывающий ответ мы найдём в его дневниках последующих лет.
Образы мысли многогранны, оттенки в изображении бесчисленны. Выборочная цитация обедняет и даже отчасти искажает их. Овладение «темой» даётся большим трудом требовательного к себе художника и напряжённым вниманием любящего человека. Это внимание, как у каждого, идёт подъёмами-спусками, но никогда не остывает. Изучая дневник, мы видим, как трудно прокладывать путь к чужой душе: это труд понимания, но зато какие здесь случаются находки, какие открытия и постижения! Так, на девятом году совместной жизни, в 1948 году, М. М. перечитывает свой старый дневник и записывает: «Читаю дневник 1944-го года и тоскую о себе в отношении Ляли, — не понимал я её тогда, а только предчувствовал, и это предчувствие она ценила во мне и только за это отдавала всё: и ум и сердце».
Им, любящим, трудно даётся понимание! Так легко ли сейчас рассказать о них новому человеку, который пришёл со стороны и только вглядывается...
Как найти такие точные слова, чтобы всем стало видно: любовь двоих — это не только «личное» событие, нет! оно касается всех потому, что человек, сказавший «Ты», — вышел из одиночества, тем самым вместил в себя всё, находящееся за пределами его особи. В основе всякого действия лежит избрание, в основе избрания — сила мгновенного узнавания и оценки — любовь. Иными словами, наша любовь — это целостное знание, и большее нам пока неведомо.
Однако тёмные, грешные люди, мы часто ошибаемся в предметах своего избрания. И каждый раз этот момент выбора, это таинственное сверхразумное прозрение, это короткое мгновение влюбления есть суд над нами. Никто не поможет нам в это мгновение — мы стоим один на один с нашей свободой перед лицом какой-то нравственной Безусловности, какой-то недоказуемой, но несомненной Правды.
«Мы с тобой» — это недоказуемое чувственным опытом единственно достоверное основание мира. Не декартовское «я мыслю, значит, я существую» следует поставить в основание достоверности жизни, но «я люблю».
И так открывается, что единственная реальность — Любовь, что тайна Вселенной — в понятии «мы», причём «мы» означает первоначальное «мы с тобой», а вглядеться поглубже — это вся Вселенная.
notes
Примечания
1
«Пролог», текст основного корпуса, данный с отступа, и «Послесловие» написаны В. Д. Пришвиной.
2
Валерия Дмитриевна Лиорко (в замужестве Лебедева; 1899-1979) родилась в Витебске в семье военного. Окончила гимназию в Москве. В первые годы революции участвовала в организации детского дома для беспризорных детей «Бодрая жизнь», где по собственной программе воспитывала детей. В 20-е годы окончила Институт Слова, одним из организаторов которого был известный философ И. Ильин. Слушала лекции В. Брюсова, историка Н. Котляревского, языковеда Д. Ушакова, собирательницы фольклора О. Озаровской, С. Шервинского, посещала лекции начинающего учёного А. Лосева, о. Павла Флоренского, профессора Ф. Степуна в Вольной Академии духовной культуры, прослушала курс философии и религии у Н. Бердяева.