Мы сделаны из звёзд
Шрифт:
Ли грезила о Нью-Йорке, о колледже где-нибудь в центре Манхэттена неподалеку от Эмпайр-стейт-билдинг. Она хотела изучать всего понемногу, затем уйти на профилированное изучение бизнеса, чтобы в будущем открыть магазин комиксов или выставочную студию для начинающих артистов.
— Ну а ты, Кайл? Какие планы? — спросил Макс.
А я мечтал разве что покончить с их бесконечной словесной булимией.
Да, вчера я заполнил всю эту кипу бланков на поступление. Но я не отправил ни
— Лилиан даже микроволновку сама включать не умеет. Мне нужно разработать для нее пособие по выживанию, прежде чем хотя бы подумать об отъезде.
Все глотнули колы.
— Брехня. — раздался голос Ли.
— Что?
— Говорю, чушь это все собачья. Опять поджал хвост и пошел прятаться в кусты.
— Отвали. — просто сказал я.
— А что такое? — не понял Дэнни.
Мы с Ли сверлили друг друга взглядами, пока она не сказала:
— Кайл еще даже выпускные экзамены не выбрал. Чего ждешь? Второго пришествия?
— Скорее лицензию на получение оружия. — процедил я. — Проще прострелить себе глотку, чем надеяться, что ты прекратишь эти свои тупые нравоучения.
Обстановка вокруг нас накалилась до предела. Не допив колу, я кинул баночку в мусорное ведро, которое находилось по правую сторону от Ли. В полете до корзины пара капель попала ей на толстовку. Все равно что скинуть атомную бомбу.
Ли поднялась с места, как ядерный гриб над Хиросимой в сорок пятом.
— Свежие новости, Кайли. Утренний заголовок «Нью-Йорк Таймс» не читал? Жизнь — поганая штука, но долгая. И если жить ее самому у тебя не получается, нужно понизить уровень своего кретинизма и послушать, что тебе говорят. А если так уж хочешь подохнуть в этом гнилом городишке — не смею тебе мешать.
Накинув на плечо рюкзак, Ли пнула скейтборд, на котором я балансировал, и выбила его у меня из-под ног.
Я осел на асфальт и смотрел, как она стремительно уходит. Ни разу не обернувшись.
— Санта-Барбара, сезон второй, серия первая. — прокомментировал Дэнни. — Свадьба Иден и Круза сорвана.
После того инцидента Ли не разговаривала со мной уже неделю.
Я последнее время если не на антидепрессантах, то на выпивке. Чередую, чтобы было хоть какое-то разнообразие. Может, это и хорошо, что она не видит меня таким. Я бы от себя тоже отказался, если бы только мог.
Дом Мелани мало чем отличался от всех остальных коттеджей в округе. Два этажа, крыша и фасад цвета перезрелого персика на фоне серого, заболевшего поздней осенью неба.
Последние несколько дней я провел у нас на заднем дворе, корячась
На свой починенный велосипед Мелани уставилась с неверием в глазах.
— О боже, что ты наделал? — с ужасом спросила она, держась на расстоянии от велосипеда. — Я думала, его не спасти, — она переводила взгляд с меня на починенный транспорт.
— Подожди, так он тебе не нужен? — я застыл в недоумении.
— Нет, я... То есть, я... — она вздохнула и натянула кривоватую улыбку. — Спасибо, Кайл.
Остекленевшим взглядом она рассматривала свой велосипед, заторможенными движениями ощупывала раму и руль, с которого все еще свисали дурацкие разноцветные ленточки. Это было словно часть прошлого, которое она надеялась навсегда забыть.
Оторвавшись от разглядывания велосипеда, она снова обратилась ко мне:
— Ты...хочешь чай или кофе? — замялась она, указывая пальцем в сторону входной двери.
— А чего покрепче?
— Проходи.
Кухня в доме Мелани отличалась от нашей, хотя бы потому, что была где-то в два раза меньше и мрачнее.
Лилиан любила обустраивать дом — заказывала итальянские кухонные гарнитуры, выбирала самый дорогой нитроцеллюлозный линолеум. Все наши шкафы были завалены различными специями, кулинарными рецептами; на подоконнике вечно сушились веточки базилика и маленькие кусочки белого хлеба, чтобы кормить уток в парке. На холодильнике висели магниты, которые целыми партиями привозила мама, а по всему периметру были расположены корзинки с фруктами и ароматические свечи.
Кухня, в которой сидел я, была стерильной. Никаких ваз, никаких цветов и фотографий, только одинокая пепельница на салфетке посреди стола, рассчитанного на двух с половиной человек. Я так привык к нашему габаритному восьмиместному столу в столовой, что было странно видеть нечто подобное.
Из украшений здесь была настораживающая картина «Кошки и шизофрения», Луиса Уэйна(*) и еще парочка похожих страхолюдин в коридоре. Поверить не могу, что все считали странным меня из-за изображения Гелиоцентрической системы мира, висящего в комнате.
— Какой кофе ты пьешь? — спросила Мелани, доставая чашки из шкафа (они были с изображением кошек).
— Разбавленный коньяком и тремя ложками кокаина.
— Кайл! — укоризненно пожурила Мелани.
— Твоя мама кошатница? — спросил я. — Точнее религиозная кошатница? — в дальнем углу кухни я увидел несколько икон на полках.
— Да, с аллергией на шерсть и слишком плотным графиком для посещения церкви.