Мы – силы

Эта книга была написана за два года до событий в Новом Орлеане. Начав жить своей жизнью в Сети, она собрала массу положительных отзывов. Не скрою, я не ожидал такого ее успеха. В Интернете вообще своеобразная читательская аудитория. Редко можно встретить похвалы в адрес романов большого объема. «Ниасилил» – это только самый мягкий «удаффизм», который встречается в комментариях к большим текстам. Но отзывы на «Мы – силы!» не переставали приходить в течение трех лет. Буквально

каждый день. Количество прочитавших роман смущало и радовало одновременно. Однако достаточно быстро нашлись люди, подвергшие дилогию и меня лично, достаточно жесткой критике. Самым странным было обвинение в очернении реальности и, цитирую, «предательстве своего вида»; что подразумевал «критик» под этим – мне мало понятно. Но так как людей, отрицательно воспринявших данный роман, было незначительное число, я посчитал, что книга удалась, и решился дать ей жизнь в печатном варианте. То, что вы держите в руках, значительно превышает по объему первоначальный текст. В этом романе по просьбе читателей дополнены ранее существовавшие сюжетные линии и добавлено несколько новых, как мне кажется, не менее необходимых для ощущения реалистичности последствий катаклизма. Мне и тем, кто прочитал на ранних стадиях роман, были интересны именно последствия для общества и для индивидуумов в нем. «Мы – силы!» – роман, который был рожден не для того, чтобы кого-то напугать. А для того, чтобы каждый из нас смог ответить на вопрос, хотя бы самому себе: «Какое место я смогу занять в обществе Нового Порядка?» В обществе без старых устоявшихся принципов демократии. И вообще, сможет ли каждый, именно с его воспитанием, именно с его привычками, испорченным маленькими радостями здоровьем, просто выжить в Новых для него условиях. Каждый из тех, кто писал мне после прочтения, ответил на этот вопрос. Все они в какой-то мере лучше поняли самих себя.

Этот вариант книги никогда не будет выставлен мной в Сети. Только отрывки или урезанный текст. Это связано не столько с пожеланиями издателя, сколько с моим пониманием интересов Интернета и интересов читателя, не увлекающегося «сетературой». Чтобы была понятнее моя мысль, я скажу так: это другая книга. Она отличается не просто значительными изменениями, она несет другой настрой. Она задает больше вопросов, чем та, что живет в Сети. И она потребует больше ответов. И конечно, она принесет больше удовольствия читателю, которому надоела липко-сладкая коммерческая литература.

Лишь только гений мог предвидеть, какой у Бога будет вид.

Дремотное состояние после нескольких бессонных ночей не хотело отпускать. Оно держало в плену, не давая спящему ни проснуться окончательно, ни провалиться в такой желанный и долгожданный крепкий сон. Потоки мыслей, накатывая волнами на остатки трезвого разума начальника метеопоста Рухлова, будоражили его, заставляли лицо хмуриться и сильнее сжимать веки. Морщинка между бровей окончательно проявилась еще месяца за два до описываемых событий и за это время не просто закрепилась, но и стала, словно овраг от эрозии, расширяться и углубляться. Будущее не пугало его, как других, его раздражало настоящее. Такое глупое и нелогичное. Нет, неверное слово. Не назвал бы Рухлов происходящее нелогичным. Он бы сказал о происходящем – неправильное, но и это слово не отразило бы его впечатлений от мира, который теперь окружал его. Вот, казалось бы, так долго ко всему этому готовились и так бездарно, как оказывается, упустили время. Рухлову не часто казалось, что он умнее других, но тут даже он был вынужден признать, что организуй он подготовку ко всему этому бедламу, то еще три года назад, когда только наметился наступающий катаклизм, он подготовил бы к нему население все-таки лучше, чем это сделали МЧС и правительство. Если думаете, что только один наш герой так размышлял в те дни, то вы ошибетесь. Через одного люди считали, что ответственные структуры просто провалили подготовку населения к наступающим переменам.

Радио, наполняя комнату громкими звуками, как и задумывал Рухлов, не давало ему окончательно уснуть, и несущиеся из него потоки слов, брани, информации и музыки все-таки вырывали его из расслабленного состояния в такой живой еще мир. На очередном выпуске новостей он, прорывая пелену усталой дремоты, все-таки сконцентрировался и ухватился за голос диктора, вытаскивая свой мозг из плена.

– …по сообщению с ледокола «Арктика», исследования показывают, что таяние льдов не замедляется ни на секунду. За последние сутки вода в Мировом океане поднялась на полтора сантиметра. В прибрежных зонах люди в панике покидают свои дома и перебираются в более возвышенные районы. Раскуплены все трейлеры и надувные лодки. В Голландии объявлено чрезвычайное положение. Европейские страны выделяют огромные средства на укрепление сдерживающих дамб этого маленького государства. На юге Франции проводятся массовые учения населения по эвакуации в глубь страны в случае дальнейшего подъема воды или выпадения непредвиденно большого количества осадков…

Рухлов устало протер глаза и, когда в них чуть прояснилось, переключил на другую волну. Но и тут радио истошно вещало о конце света:

– …лнечная активность не снижается. Ученые говорят о новых вспышках. Гигантские взрывы на Солнце, ставшие виновниками бед человечества, и не думают прекращаться. Каждый день от светила в нашу сторону отправляются гигантские языки пламени и радиации. Общий фон на планете повысился еще в прошлом месяце. Озоновый слой с магнитным полем Земли частично сдержал радиацию, но основная ее масса прорвала защиту и ворвалась в атмосферу. Что несет нам месяц грядущий? Какой ужас мы еще испытаем?..

Даже по «Европе плюс» ди-джей Фобос вещал страшным голосом, но ему, как говорится, сам бог велел:

– Мы уже отчаялись услышать хорошие новости от ученых. Гляциологи в один голос заявляют о процессе, что стал практически необратимым и лавинообразным. Таяние льдов, по мнению действительного члена Академии наук РФ профессора Т., приведет к частичному затоплению всех прибрежных территорий мира. Он убежден в том, что вода во многих местах проникнет на десятки, если не сотни километров в глубь материков. И это еще не самый пессимистический прогноз. Общее потепление поднимает в воздух миллионы тонн воды, и скоро они обрушатся на землю в виде невиданных доселе ливней. Уже сейчас, в период муссонов, во многих странах не выдерживают защитные сооружения. Вода затапливает города и села. А ведь это, судя по многим высказываниям, только начало. Эрозии и разрушению подвергаются исконно плодородные земли, это неизбежно приведет к небывалому голоду во многих странах мира. В погоне за спасением жизни граждан власти многих стран просто не задумываются, чем они будут кормить население в этом году. А цены на продовольственных и сырьевых биржах неостановимо ползут вверх. Не останавливает рост ни временное закрытие торгов, ни заверение властей, что они готовы к такому повороту событий…

Антон выключил радио и вздохнул тишиной. Это просто счастье какое-то – слушать тишину. Скоро станет не до нее. Он верил и неизвестному академику, и ребятам с «Арктики», и правительству Франции, развернувшему невиданные учения. Он верил им, потому что сам был синоптиком. И он верил своим ребятам, которые уже две недели назад смоделировали всю ситуацию на компьютерах лаборатории. После выданных результатов даже те, кто догадывался о плачевности дел, были в тихом шоке. Нет, не десятки километров. Сотни. Сотни верст должны были погрузиться в воды океанов. Какие уж там прибрежные районы. В Пскове пляж морской появится. Латвия и Эстония уйдут под воду практически полностью, а Литва частично. Питер… Бедный Питер. Он не выдержит и следующей: сейчас затоплена Стрелка Васильевского острова. Уже эвакуированы Эрмитаж и Адмиралтейство вместе с гардемаринами. Четырехмиллионный город пустел не по дням или часам, а по минутам. Е95 забита до отказа. Москва направляет всех спасающихся в обход, заворачивая их сразу за Клином. Она отказалась принимать беженцев. Московская область хоть и пропустила через себя многомиллионные колонны, однако четко следила, чтобы никто не задержался на ее территории. Всех пропускали в Калужскую и Ярославскую области. Те тоже выставили лимиты по полмиллиона на область и гнали толпу дальше на восток. И люди, кто пешком, кто верхом, брели вдоль дорог, сметая все из продовольственных магазинов, объедая еще зеленые фрукты из придорожных садов.

Все это Антон знал и понимал, что это еще не предел страданий от надвигающегося катаклизма. Будет хуже. И горе тому, кто не внял голосу разума, понадеявшись на авось, и не предпринял мер к спасению заранее. Сам он запасся надувной лодкой для себя и для своих сотрудников. Склад МЧС выделял только одну на метеопост. Продукты, в основном консервы, уложенные в подсобке, только ждали своего времени быть перегруженными в вещмешки и сумки.

Рухлов должен был последним покидать лабораторию в случае продвижения стихии дальше, в глубь материка. Вместе с ним, по расписанию, оставались метеорологи Савин и Павленко. Они сами вызвались, самовольно изменили расписание, удалив из него семейных. Сказали, что будет забавно. Считают, что повеселятся на славу. Отправляя на «землю» (уже появился такой термин) сотрудников, Рухлов со всеми прощался, а не говорил: «До встречи». Все понимали, что у оставшихся очень мало шансов на то, чтобы выбраться в случае потопа. Даже не столько гибель имелась в виду, сколько будущая отрезанность от остального мира всей их местности. Грядущий хаос, который всерьез принимался в расчет, грозил разлучить не просто товарищей по работе, но и чьи-то семьи. Так что лучше было прощаться. Даст Бог – свидимся.

Жили уже неделю на станции. Казалось, что все их прогнозы – чистая липа: такая была прекрасная погода. Днем, снимая показания с приборов и получая информацию со спутников, ребята бродили в одних шортах. Рухлов настойчиво указывал им на то, чтобы берегли кожу. Но что толку, они сами все понимают. Излучение было еще терпимым. Но цифры на счетчике каждый день росли. Пусть на сотую долю, но росли. Сам Антон как переоделся в эмчеэсовскую униформу, так и не вылезал из нее. Спали, когда удавалось, на столах, не раздеваясь. Нет, ему, конечно, предложили диван в директорской, но ночью они по очереди дежурили в аппаратной, не считая постоянного контроля приборов и снятия замеров, и ползать из одного корпуса в другой было лень. Вообще, многое стало теперь лень Рухлову. Многое стало неинтересным. Почти всё, кроме приборов и фотографий со спутников. В редких разговорах с военными и спасателями Антон замечал повышающуюся у них нервозность. Один генерал, не веря донесениям, решил сам пообщаться со старшим на станции. Выслушав сводку, он обматерил Антона и изложил мысль о том, что тот специально нагоняет панику. На что Антон, мгновенно взбесившись, сам облаял дерьмового генерала и положил трубку. За генерала извинился его адъютант. И на том спасибо.

– Антон, – это Савин Сашка прибежал с новыми снимками облачного покрова, – смотри, что тут на нас бредет.

Антон посмотрел на фотоснимки и печально сказал:

– Ну, все… Хана Питеру. Утопит, как ни погляди.

– И я о том же. Надо анализ писать и отправлять. Может, еще выведут кого… – сам себе не особо веря, сказал Александр.

– Пиши, – согласился Рухлов, не отрываясь от снимков. – И это… когда расчет сделаешь, мне дай. Хорошо?

Саня кивнул и побежал в лабораторию.

Появившийся Павленко только и спросил: