Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)
Шрифт:
– То есть, кто-то только что грохнул засаду военных?
– Ага. И мне это очень не нравится.
– Вояк жалко? – сощурился Рубец.
– Это есть, – согласился Платонов, – мне вообще людей немного жаль. Если они не нарываются на пулю сами. Но сейчас я о другом. Сладкая парочка впереди чешет, очевидно, к Цементному заводу строго по прямой, выкашивая всех, кто попадается на пути. Даже если они и вправду твои коллеги, я бы с ними встречаться поостерегся. – то это… не по-зоновски, что ли. Такое ощущение, что им на все наплевать. Эфир послушай, пожалуйста. И сталкеров, и военных.
На общей частоте гудел хор голосов – кто-то жаловался на жизнь, кто-то выкликал неведомого Андрюху, тот взахлеб рассказывал о целой стае бандерлогов, загнавшей беднягу на скалы в районе Рубежа, этот рассказывал анекдот…
– Всем минута тишины, – неожиданно ворвался в гомон громкий голос, – говорит оперативный дежурный службы контроля военных сталкеров.
– Тоже мне – козырный фрайер! – тут же откликнулся другой голос.
– Язык в задницу засунь. Повторяю общее сообщение для всех сталкеров: будьте осторожны. В Зоне бродят две женщины…
– А-а-а!!! – взвыл кто-то в эфире, – военсталы баб напугались!!! Держите меня семеро!!! Типа забыли супружеский долг отдать?
– Дослушай до конца, дятел! Женщины направляются к Цементному заводу. По пути убивают всех сталкеров без разбора. Есть информация о двенадцати убитых. Принадлежность к группировкам для них не имеет значения. Валят всех. Командирами группировок по каналу экстренной связи принято совместное решение – в переговоры с ними не вступать, при встрече уничтожить. С этого момента их сигналы на всех коммуникаторах отмечены красным. Кодовое наименование – ведьмы. Приравнены к Праведникам и уголовникам.
– Че буровишь, опер? – раздался недовольный голос из коммуникатора. – Че это ты нас к бабам приравнял?! Ваще ливер пошел конченный!!!
– Это потому, что вас, отморозков, тоже при любой встрече хоронить нужно. Конец сообщения. Следующий выход через час.
Эфир взорвался гулом голосов.
Рубец посмотрел на дисплей.
– Ну вот. Точки покраснели и у меня. Перед нами движутся эти самые ведьмы.
Платонов покачал головой:
– Екарный бабай! Как все просто! Оказывается, существует канал экстренной связи между всеми командирами… А пацаны друг друга стреляют. Охренеть!
– Ну, охренеть – не охренеть… Тайну не выдам, если скажу, что наш главный шеф многие операции с вояками согласовывает. И вольняшки между военсталами и анархистами бродят не в безвоздушном пространстве. И бандиты временами услуги оказывают там, где нашим пройти трудно. Так что лично я не удивляюсь. А пацаны всегда будут гибнуть, потому что их о большой политике информировать никто и не собирался. Пошли?
– Смотри, – Платонов ухватил наемника за рукав. – Видишь? К серым точкам толпа зеленых подошла.
– По-моему, вояки всполошились. Блин, теперь мимо Элеватора тяжело будет пробираться. Чертовы бабы!
– Алло, Рубец, – неожиданно сказал коммуникатор, автоматически переключившись на закрытый канал.
– Да, Домовой, на связи.
– Новости слышал?
– Про ведьмочек? Слышал.
– Час назад возле Цементного Тесака видели. По нашим данным, он каких-то девушек нанялся сопровождать. А был один…
– Эти девушки как раз перед нами идут… – сказал Рубец и осекся. Правильно осекся, потому что после секундной паузы Домовой вкрадчиво спросил:
– Перед вами? Это ты о себе такого высокого мнения или не один?
– Не один, – громко сказал Платонов. – Я капитан Платонов, служба безопасности Украины. Идем парой до Цементного. В два ствола веселее.
– Ну, ну, – неопределенно хмыкнул Домовой, – собственно, это ваше личное дело. К службе вашей, пан капитан, мы претензий не имеем. Только задачи у нас с вами разные…
– Наоборот, задача одна и та же, – засмеялся Платонов, – разные только заказчики. Может, объединим усилия? Я чуть больше знаю, вы – чуть больше можете, а?
– Вы для начала до завода доберитесь, – ответил Домовой и отключился.
Рубец и Платонов, старательно не глядя друг на друга, зашагали по едва заметной тропинке. Минут через десять наемник остановился.
– Вот тут, на взгорке, – сказал он угрюмо, – здоровый был, зараза. И, как назло, с собой ни одной гранаты не оказалось. Шесть магазинов выпустил.
– Ты о чем?
– Говорю же – болотного медведя здесь завалил.
– Хвалю, – серьезно сказал Платонов. – А теперь будем осторожнее – приближаемся к расстрелянной засаде. В коммуникаторе ничьих маячков, вроде, не видать, но ребята могли свои и отключить по злобе.
– Стрелять в ответ будем или нужно кричать – мы свои, буржуинские?
– Стрелять? Постараемся обойтись без войны.
Убитые солдаты лежали в ряд, приготовленные к работе похоронной команды. Оружие аккуратно сложено в пирамиду. Вещмешки отдельной кучей серели под высоким кустом.
– Если я у ребят патронами разживусь – ничего? – спросил Рубец. Платонов пожал плечами:
– Мне-то что? Только нафига тебе патроны к Калашу, если у тебя американка?
– А я и ствол прихвачу, – ответил наемник, копаясь в вещмешках. – Чует сердце, одной американки будет маловато… Кстати, а живые вояки где? Они же только что тут целой толпой паслись.
– Смотрим на дисплей… точно. Вояки шумною толпою рванули следом за кровожадными девицами. А девицы… девицы только что вышли к заводу.
– Вот просто так спрошу, из праздного любопытства: их там сразу замочат, или как?
– Судя по маячкам – никто их мочить пока не собирается. И знаешь, в чем фишка? В том, что сейчас там творится… а творится там сейчас нечто из ряда вон. Прямо напрочь вон, честное слово…
Рубец искоса глянул на балагурящего Платонова, но промолчал. Через пять минут они быстрым шагом миновали блокпост у входа в здание института – никто в них не выстрелил. Пересекли дорогу и вдоль болотца устремились дальше.