My Ultimate Winter Playlist or Let's Do It
Шрифт:
Бенедикт закончил доклад о пятничном вечере, а ребята, как могли, стоически выдержали трехсекундную паузу, выражающую мужскую солидарность и возмущение моим поведением. Но потом, давясь смехом, чуть не зарылись носом в бокалы с пивом.
– Друг мой, - Том решил взять слово первым, - что за неуверенная ревность? Ты что до сих пор не показал, кто в доме самец? – Бенедикт озадачено уставился на него, а Энди ушел под стол от приступа беззвучного хохота и оттуда перевел сказанное Томом:
– Вы с ней до сих пор не испытали ни одной горизонтальной поверхности в доме на прочность?
Камбербэтч молчал, что красноречиво свидетельствовало в пользу догадки Скотта-Хиддлстона. Он уже собрался с
– Серьезно, Бен, чем ты вообще занимался? Переспал бы, не тянуло бы так метить территорию. Сделай одолжение, побереги свои и ее нервы, и наши животы. Дуй к ней на работу и исполни супружеский долг прямо на столе. Заодно и бумажкам, на которые ты жаловался часом ранее, отомстишь.
– Но она приходит домой такая уставшая, - начал не особо уверенно отбеливать свою репутацию Бенедикт. В суде об такие оправдания вытер бы ноги даже адвокат, только что закончивший юридическую школу. – Она ведь иногда прямо у меня на руках засыпает.
– Под убаюкивающие монологи шекспировских королей, - добавил Хиддлс.
– И он переживает, что девушка заснет прямо в процессе, - хихикнул Энди.
– А кто же в интервью на весь мир заявил о своих талантах в постели? – добивал друга Том. Они со Скоттом уже давно вели диалог, не замечая, что Бенедикт сидит и мысленно готовит план покушения.
– И после этого ты боишься, что любимая девушка предпочтет оздоровительный сон твоим хваленым навыкам Казановы?
– У вас только одно на уме, - заметил Камбербэтч. На что Хиддлс фыркнул: «Будто, когда ты ее целуешь, у тебя на уме категорический императив Канта». Бенедикт должен был согласиться, что в такие моменты классическая немецкая философия его мало волнует. – Но разве это нормально, что я схожу с ума, а она воспринимает с нордическим спокойствием всех девушек, которые, узнавая меня в городе, хотят оторвать кусочек на память. Вы бы видели, как одна такая вытанцовывала вокруг меня свинг, забыв о том, что я не шест.
– Это всего лишь значит, что у девушки, которая младше тебя лет на десять, ума раза в два больше, - заметил знатный терапевт для пар Томас Уильям Хиддлстон.
– Хиддлс, ты разве не видишь, друг в беде, - оживился Скотт, - надо помочь, а не раздавать советы в духе умудренного опытом профессора психологии. Знаю я в Сохо один клуб…
– Я – пас, - сразу выдал Том.
– Кто бы сомневался, зануда. Эта маленькая француженка скоро тебя совсем одомашнит. Будешь ей тапочки в зубах носить и готовить ужины, дожидаясь, пока она подрихтует своих старых мастеров, - Эндрю попытался задеть друга и его влюбленные чувства, ожидая, что Хиддлстон обидится и ляпнет что-то эдакое, но тот посмотрел на него взглядом, в котором читалось «Ничего ты не понимаешь, презренный смертный» и откланялся. А Скотт продолжил: – Возвращаясь к Сохо. Я знаю там один очень интересный клуб. Пропустим там по стаканчику-второму виски, а потом позвоним неревнивой подруге и посмотрим, как она запоет, когда приедет забирать тебя.
Бенедикт сначала упирался, зная, чем обычно заканчиваются пьяные походы по барам и клубам Сохо, но представил себе, что такой радикальный метод может сделать из меня Фурию, и ради уравнивания счета уступил Скотту и его плану.
Я и …
На Западном фронте без перемен. То есть на работе, как всегда, завал, а у меня намечается кофеиновый передоз. И это только обед. Что будет с моей несчастной мышцей на четыре клапана к вечеру, боюсь даже представить. И кто виноват? Бенедикт Тимоти Карлтон Камбербэтч. После пятничных чарльстонов мы мирно отсыпались полсубботы, вечером выползли на чай-кофе и сходили на какой-то французский фильм с субтитрами. Не спрашивайте, о чем, эту тайну не постигла ни я,
– Хеллс, у нас уже есть подводка для вечерних новостей?
– Да, но я не успела выцепить Майка до того, как он ушел на обед к своей подружке.
– Скинь им на почту, - выдал гениальный совет Генри.
– Спасибо, кэп, - не удержалась я, - но мне нужен наш Ромео. Не могу вызвонить его из бункера монтажной.
– Своего не хватает?
Да, новости у нас расходятся быстро, не зависимо от того, личные они или социально важные. Профессионализм на работе и вне ее. Я решила проигнорировать выпад в мою сторону. Чем меньше рассказываю о своей личной жизни, тем реже становлюсь темой дня в этом муравейнике.
– Если кто спросит…
– Ты через дорогу.
Лабиринт Минотавра непреодолимая преграда? Пфф…я вас умоляю. Поблуждайте в службе новостей BBC, когда они готовят выпуск, и вас пошлют так, что вы век оттуда не выберетесь. Я уже с четверть часа пыталась добиться от кого-то из этих людей на грани нервного срыва, где у них монтажная, но так и не нашла бы, если бы одному из сотрудников не было со мной по пути. После нескончаемой череды поворотов мы оказались у заветной двери, за которой Майк и его подружка Лиз увлеченно смотрели какое-то видео.
– Вернись к нам, простым смертным, Майк, ты нам нужен, - торжественно воззвала я к его совести, он только отмахнулся и продолжил смотреть, как его Лиззи колдует над сюжетом.
«Синий Jaguar XKR-S был найден», - услышала я отрывок закадрового текста.
– Что там с «джегом»? – поинтересовалась я, пытаясь сохранить самообладание. Мало их, синих, что ли, даже в Англии?
– Тоже помнишь, как его Джер тестировал? Просто кошмар. Лиз нарезает видео, чтоб убрать все, кроме потрепанного авто, скорой и полиции. Все, чтобы наши зрители не потеряли аппетит. По-моему, у нас все в точности до наоборот.
– Покажи, - скорее потребовала, чем попросила я, но произнесла это так слабо и неуверенно, что они не заметили моей грубости. Лиззи отмотала сюжет на начало, я уставилась на номера «LJ 1…», - номера…это…
– Спасибо, что заметила, - оживилась девушка, надо их заретушировать. – Вот это был бы скандал.
«Ты даже не представляешь, какой», - подумала я, мысленно прокручивая злосчастный кадр.
– Есть какие-то подробности?
– Что ты, сюжет свежий. Ничего неизвестно, разве что то, что водитель в тяжелом состоянии в больнице. – Я схватилась за спинку кресла и прикусила губу, чтобы придушить рвущийся наружу крик. Главное не терять головы и позвонить…куда?
– А в какую?
– Да черт его знает! Что это тебя так заинтересовало? Неужто хочешь бежать от нас в черную хронику?
– При словосочетании «черная хроника» кровь отхлынула от лица, и меня начало лихорадить. – Хеллс, с тобой все в порядке?
Не говоря ни слова, я вышла из комнаты и сползла по стенке, набирая Бенедикта. Меня все еще не покидала надежда, что все это сон, плохой сон. Абонент не может принять ваш звонок. Я пролистнула книжку в поисках его родителей. Занято. У сестры тоже. Ничего хорошего это не предвещает. Что делать? Звонить во все больницы Лондона по очереди? Мимо меня в монтажную пронесся какой-то парень. Через пару минут оттуда вышел Майк: