Мы восстанем завтра

Гончар Анатолий Михайлович

– Не получится. – Константин, поняв замысел старого вояки, скептически покачал головой и снова сплюнул.

– Поглядим. – Палыч спорить не стал. – Витя, скомандуй своим ребятишкам. Пусть седлают «мустангов» и подкатывают. А я сразу туда потопал.

– Будь сделано. – Петрович провел рукой по загорелой черепушке и взялся за рацию.

– Саныч! – В отдельном отряде добровольцев не озабочивались придумыванием позывных, все по-простому – по именам и отчествам, в крайнем случае по фамилиям. – Возьми людей,

дуй к автостоянке и гоните все дизелюхи в парк. Там увидите вояку из наших. Соляру ему сольете, куда скажет. Аккумуляторы тоже.

– Петрович, а как мы? – прозвучал вполне резонный вопрос.

– Не ломай голову. – Петрович посмотрел вдоль улицы, покачал головой, подумал вслух: —Если противник подойдет со значительными силами, то после нескольких минут боя проблем с посадочными местами не будет.

– Утешил, – угрюмо буркнул Саныч, и Петрович услышал, как заработал автомобильный стартер.

– Палыч, а твоих куда? – Минаев завертел головой из стороны в сторону, словно в поисках бойцов из взвода обеспечения.

– Ты моих ребятишек покамест за отцом Андреем закрепи. – Рукин кивнул на скрипнувшую тормозами «Приору».

– Хорошо, – покладисто согласился старший лейтенант. Антон Павлович помахал рукой к вылезавшему из машины священнику и решительно зашагал к парку Победы.

– Что ж, старлей, командуй! – сказал Петрович, оставшись один на один со старшим лейтенантом. Сказал и встал по стойке «смирно», в полной готовности повиноваться. В отличие от многих собственных бойцов, Петрович хорошо знал, что такое отсутствие единого командования и к чему приводит потеря командиром уверенности в собственных силах.

Минаев зыркнул на Ведерникова, подозревая в его словах какой-то подвох, но никаких подозрительных эмоций на лице Петровича не заметил. Разочарованно хмыкнул. Он бы продолжал всматриваться и дальше, если бы не пискнувшая вызовом рация.

– Леонид – Мине, прием.

– Мина для Леонида на приеме.

– Наблюдаю тебя. Выхожу навстречу. Как принял? Прием.

– Тебя понял. Обозначь… – Старший лейтенант замялся, хотел сказать «себя», но передумал, вовремя сообразив, что привычные средства обозначения сейчас могут демаскировать позиции. – …направление.

Направление обозначили «флажками» по рации – «вывеска такая-то, дом такой-то». Впрочем выглядывающего из-за фасада двести шестьдесят третьего дома ополченца не заметил бы только слепой.

– Доброго здоровья! – поздоровался отец Андрей, и ему дружно ответили:

– Здравствуйте!

– Принимай команду над бойцами Антона Павловича. – Минаев не стал рассусоливать.

– Добро, – покладисто согласился отец Андрей, а Минаев, закидывая за спину взятый из машины рюкзак, предложил:

– Пошли?

– Давай людей распределим, сектора назначим, тогда и пойдем, – внес встречное предложение Петрович.

– Да успеем, –

отмахнулся старлей. – Мы даже не знаем, где соседи окапываются.

– А что знать-то? Вправо-влево до упора. Как на ополченцев напоремся – вот тебе и фланги. – Петрович улыбался, и не понять, говорит он серьезно или шутит. – Хотя можно и по-другому. У тебя заместитель в группе толковый есть?

– Ну да.

– У меня тоже. Тогда пускай они начинают распределять людей, а мы узнаем границы наших позиций и окончательно уточним кто, где, что.

– Хорошо. – Согласившись с приведенными доводами, старший лейтенант поднес к губам рацию внутригрупповой связи. – Макс, давай ко мне! – Вызвав своего заместителя, он покосился на занимавшегося тем же самым Ведерникова, затем на стоявшего в неподвижности отца Андрея. Увидев направленный на себя взгляд командира, священник развел руками:

– Мне-то что распределяться? Место укажешь – там мы и сядем.

– Ну да – Старлей одобрительно кивнул. – Займешь позицию на стыке.

– На стыке с кем? – уточнил священник.

– На стыке с ополченцами, – не задумываясь, ответил Минаев, сообразил, что ополченцы находятся с обоих флангов, поспешно добавил: – Слева.

– Добро! – Отец Андрей поправил автомат, снял кепку, пятерней провел по сильно отросшей за последнее время шевелюре. «Скорей бы, что ли?» – неизвестно у кого и непонятно что имея в виду попросил он мысленно, но развивать свою мысль не стал. Когда через пару минут Ведерников и Минаев, дождавшись своих замов, отдали им указания и отправились в гости к комбату семь, отец Андрей остался, чтобы, как он выразился, «познакомиться с бойцами».

Комбат семь встретил Минаева и Ведерникова вполне радушно. И сразу перешли к делу. Вначале утрясли вопросы взаимодействия подразделений. Затем все прочее. Когда все оказалось согласованно, Минаев задал давно вертевшийся у него на языке вопрос:

– «Таран» на связь не выходил?

– Копаются там, видели, но достучаться не могу. У них, похоже, рации на другую частоту настроены.

– Ладно, разберемся, я к ним бойца пошлю, – пообещал Минаев и тут же переключился на другую тему: – Тебя тоже расстрелять обещали?

– Это в случае несанкционированного отхода? – Зяблов рассмеялся. – Пообещали. Они горазды обещать. Вот только как это в натуре будет выглядеть, не знаю.

– А кстати, кто всем этим командует? – Старший лейтенант провел рукой по воздуху, обозначая линию фронта.

– Да вроде Куличкин какой-то.

Минаев поморщился:

– Вот ведь пень старый! Лучше бы уж Пащенков, тот хоть соображает. – Наверное, не следовало бы Минаеву распространяться о своем отношении к вышестоящему начальству при, так сказать, посторонних, но он не посчитал нужным сдерживать эмоции. – Или Кравчук, в конце концов.