Мясники. Крайне жестокие и малоизвестные преступники из прошлого века
Шрифт:
Очарованный атмосферой «мирного счастья», этот писатель находил почти непостижимым, что весной 1866 года Нек станет местом невыразимого ужаса [46] .
Среди более чем миллиона мужчин, женщин и детей, бежавших из Ирландии в Соединенные Штаты в годы Великого голода, был молодой крепкий фермер по имени Кристофер Диринг. Он родился в 1828 году в деревне Уск, графство Килдэр, и в 21 год прибыл в Мэриленд из Дублина, где провел несколько лет, прежде чем отправиться в Филадельфию. В 1855 году он женился на женщине по имени Джулия Даффи, на семь лет старше его, которая выросла в городке неподалеку от родной деревни Кристофера и чья семья состояла в дальнем родстве с Дирингами. Год спустя супруги вместе с первым из пяти детей – младенцем Уильямом – переехали в Нек, поселившись на ферме,
46
Bankson, “North and South Philadelphia,” 76; Alexander, Dearing Tragedy, 19.
47
Alexander, Dearing Tragedy, 30, 41–42.
48
“Philadelphia Butchery.”
Около восьми часов утра поздней осенью 1865 года – точная дата неизвестна – Антон Пробст впервые прибыл на ферму Дирингов. Поднявшись на крыльцо дома, он стучал в дверь, пока не появилась женщина средних лет – Джулия Диринг, которая была занята домашними делами. В угрюмом взгляде Пробста с его свиными глазками было что-то такое, что сразу же вызвало у нее отвращение. Тем не менее, когда он с сильным немецким акцентом спросил, есть ли у нее работа, она сказала ему, что ее муж действительно ищет наемного работника. Мистер Диринг, однако, был в отъезде, и должен был вернуться лишь вечером. Пробст пробурчал, что зайдет позже. Когда он вернулся около половины пятого, Кристофер Диринг был на месте и согласился взять Пробста на работу за 15 долларов в месяц и оплату питания.
Он продержался всего три недели. Почему его работа закончилась так внезапно, неясно. Сам Пробст, который никогда не делал больше того, что от него требовалось, утверждал, что уволился, после того как Диринг отправил его на работу в «дождливый, очень непростой день… Я не хотел работать в поле в этот дождливый день». По другим сведениям, Диринг уволил его по настоянию жены, которая питала к наемному работнику такую неприязнь, что «вздрагивала» от беспокойства всякий раз, когда оказывалась с ним наедине [49] .
49
Mann, Official, 15; “Great Tragedy!” PET; Anon., Life, Confession, Crimes, 68.
Тем не менее даже за столь короткое время Пробст успел заметить нечто странное. «В то время, когда я был там, – говорил он, – я видел, как он пересчитывал большую сумму денег». Действительно, у Диринга часто оказывались значительные суммы наличных, до нескольких тысяч долларов за раз: авансы от его делового партнера на покупку скота или выручка от недавней продажи [50] .
Вернувшись к бродяжничеству, Пробст в течение следующих нескольких месяцев скитался по Средней Атлантике, зарабатывая на жизнь: собирал персики в Мэриленде, чинил дороги в Нью-Джерси, работал на сахарном заводе в Филадельфии. Все свободные деньги, которые у него появлялись, он тут же тратил на свои обычные постыдные занятия. В начале января, оставшись без гроша в кармане и заболев, он укрылся в филадельфийской богадельне, где провел следующие несколько недель, и, когда уже не был прикован к постели, работал на кухне. К тому времени, когда он полностью встал на ноги, он уже принял решение. Он отправился пешком в сторону Нека и вечером 2 февраля 1866 года прибыл к Кристоферу Дирингу.
50
Mann, Official Report, 103, 49.
В своей потрепанной одежде и разбитых ботинках Пробст, утверждавший, что проделал весь путь из Нью-Йорка пешком, выглядел довольно жалко. Он стал умолять Диринга взять его назад на работу. «У меня нет ни работы, ни денег», – сказал он. Диринг согласился дать молодому человеку еще один шанс, хотя и предложил меньшую зарплату – 10 долларов в месяц. Разумеется, он не мог знать истинную причину возвращения Пробста. Как позже признался Пробст, он «решил заполучить
4
Около восьми часов дождливым субботним утром 7 апреля Кристофер Диринг сел на свою повозку и, как делал это каждую неделю, отправился в город, до которого было три мили, оставив дома жену, четверых детей и двух работников: Антона Пробста и 17-летнего фермера по имени Корнелиус Кэри, которые делили не только комнату, но и кровать в фермерском доме [51] . Отсутствовал только один член семьи: его 10-летний сын Вилли, который гостил у своего деда по материнской линии, Уильяма Даффи, в Шуилкилле.
51
Там же, 99.
Обычно Диринг уезжал на несколько часов позже, однако в то утро ему пришлось приехать в город рано утром, чтобы забрать родственницу, 25-летнюю Элизабет Долан [52] . Мисс Долан, частая гостья на ферме Дирингов, села на семичасовой пароход в Берлингтоне, штат Нью-Джерси, где жила со своей матерью, и должна была прибыть в девять. Как позже подтвердит ее мать, молодая женщина была одета в «меха и черное пальто», с золотой цепочкой на шее и черным саквояжем в руках, в котором, помимо личных вещей, лежал бумажник с 120 долларами [53] .
52
Элизабет Долан иногда называют племянницей Кристофера Диринга, а иногда его кузиной. Cf. “Latest Horror!”; Anon., Life, Confession, Crimes, 54.
53
Mann, Official Report, 15–16; Alexander, Dearing Tragedy, 28.
Прибыв в город около 8:30, Диринг остановился, чтобы купить, как обычно, шесть фунтов мяса у миссис Джейн Гринвелл, которая держала прилавок на рынке на углу Тринадцатой и Южной улиц. В обычном случае Диринг потратил бы несколько минут на беседу с миссис Гринвелл, однако в этот раз, сверившись с карманными часами, он объяснил, что «торопится, так как едет к мистеру Митчеллу, а затем к причалу, чтобы встретить родственницу». После этого он погрузил покупки в свою повозку и уехал [54] .
54
Mann, Official Report, 47; Alexander, Dearing Tragedy, 31.
Через несколько минут Диринг прибыл в дом Митчелла на Арч-стрит. Сообщив о недавней продаже двух голов скота, Диринг, как позже вспоминал Митчелл, «заметил, что должен встретить женщину на причале. Когда он упомянул об этом, я сказал, что ему стоит поторопиться, так как было уже 8:45». Перед тем как уйти, Диринг, у которого осталось мало денег, после того как он передал долю от продажи скота своему деловому партнеру, занял у Митчелла 10 долларов. Затем он попрощался с ним и «поспешил» на пароходную пристань [55] .
55
Mann, Official Report, 48; Alexander, Dearing Tragedy, 30.
К тому времени, как он прибыл, пароход уже причалил и высадил своих пассажиров. Мисс Долан нигде не было видно. Проезжая назад по Второй улице, Диринг заметил знакомую миссис Маргарет Уилсон, остановил свою повозку у обочины и слез, чтобы поговорить с ней. «Он сказал, что хотел встретиться с мисс Долан, – объясняла позже миссис Уилсон, – но разминулся с ней». Однако во время разговора они «увидели мисс Долан, идущую по Второй улице с черным саквояжем в руках». Быстро сев в свою повозку, Диринг «развернул ее и поехал ей навстречу». Миссис Уилсон наблюдала, как Элизабет Долан забралась в нее и села рядом с Дирингом, который затем уехал в направлении своей фермы. Таким образом, Маргарет Уилсон стала ключевой фигурой в этой истории: она была последним свидетелем, видевшим Кристофера Диринга и его родственницу живыми [56] .
56
Mann, Official Report, 51–52; Alexander, Dearing Tragedy, 33.