Мятеж
Шрифт:
— А еще есть пошлины на ввоз, вывоз, даже на магов есть, — Дэрк перекинул олененка с одного плеча на другое. — К тому же что-то Берилон и производит. Только, как по мне, народ мог бы прожить и без его добра.
— Этварк, значит, тебе больше по душе? — Оника сорвала с куста пару розовых ягод и теперь крутила их в пальцах, пытаясь вспомнить название.
— Плутовка, я живу в лесу, если ты не заметила. Но да, в Этварке хоть и привыкли рядиться во все цвета радуги, но это простые люди, не видящие ничего зазорного в том, чтобы поднять свою задницу и сделать что-то полезное для
На ночлег путники остановились у небольшого ручья, стыдливо прячущего блестящие прибрежные камни в косматой траве. Расположившись ниже по течению, Дэрк свежевал олененка.
— Ну как, удачно наладила отношения? — Фьорд добавил к своей охапке хвороста сухую ветку, на которую нацелилась Оника.
— Ты это о чем?
— Как искренне ты делаешь вид, что ничего не понимаешь. Сегодня, у озера. Я ждал тебя с Мелиссой, а вернулась одна она, сказав, что ты осталась внизу с этим церковником «налаживать отношения». Вот я и спрашиваю: как прошло? — в глазах и голосе Фьорда плескалась свирепость. Опавшие на подлесок вечерние тени делали и без того резкие черты юноши колючими и враждебными.
— Уж куда лучше, чем у тебя, — Оника пропустила мимо ушей намеки Фьорда. — А ведь это тебе следовало позаботиться о том, чтобы человек, на которого полагался отец твоей подруги и к которому отправил вас, испытывал к тебе хоть каплю добрых чувств, проникнувшись сопереживанием нелегкой судьбе магов и разделив твое стремление сделать этот мир немного справедливее. Но вместо этого ты раз за разом бросаешься на него, брызжа слюной и одержимый гневом, словно бешеный крысопес. За все время Крайснер не дал и малейшего повода сомневаться в нем, и тебе следовало бы быть повежливее, хотя бы из-за этого. Я не говорю всецело довериться ему, но то, что делаешь ты…. И как только Мелиссу отпустили с тобой?
Оника вручила потерявшему речь Фьорду собранный нею хворост и отправилась глубже в лес, раздобыть еще веток, оставив юношу одного в сгущающихся сумерках.
Дэрк Крайснер, роясь в дорожном мешке, опустился возле костра, разведенного Оникой по возвращению из чащи.
— Куда подевалась соль? Растяпа, выронил на озере, видать. Это ты не уследила! — отшельник указал на Онику оленьей ногой и рассмеялся. — Значит, сойдет и так.
— С моими запасами все нормально. Вот, — Фьорд подошел к огню, протягивая мешочек с солью.
— Ладно, малец, тебе зачтется, — Дэрк принялся натирать молодое мясо солью, — когда будешь жевать не пресную оленину.
Огонь шипел, когда капли жира падали на красные от жара сучья. Вся четверка сидела у костра, обволакиваемая ароматом жаренного мяса.
— У меня дома растут груши, слаще и сочнее которых не сыщешь на всем материке, — мечтательно протянула Оника, принимая у Дэрка причитающийся ей кусок олененка.
— Ешьте до отвала, детишки. Завтра мы доберемся до Речных холмов, пересечем тракт и войдем под сень Восходящего леса. Убежище недалеко от чащи, так что до темноты уже будем сидеть за широким столом и уплетать слизней. Все равно там нет ничего лучше.
— Слизней? — Мелисса брезгливо поморщилась.
— Ты не ослышалась. Мятежники не часто высовываются на поверхность, чтобы не найти лишних хлопот. Они давно оторвали лапы у всех пещерных пауков и съели, щедро просыпав местными травами, а крысопсы сбежали из тех мест, видя такое зверство. Да ладно, тебе придутся по душе их слизефермы.
— И долго они живут так? — Фьорд, бросив кость в костер, вытер жирные пальцы о траву.
— Порядочно, малец. Уже успели обзавестись детишками, а те, в свою очередь, своими. Так что будьте готовы погрузиться в новый мир.
Дэрк отклонил предложение Фьорда дежурить сегодняшней ночью, и, дождавшись, когда юноша с Мелиссой по привычке удалятся на другой край поляны, шепнул Онике:
— Дружелюбный он пугает меня еще больше. Глянь, как присмирел на вечер. Гляди в оба, не хочу проснуться с ножом между ребер.
— С ножом между ребер ты уже не проснешься. Сегодня моя вахта первая. Я разбужу.
— И как в тебя столько умещается? — задал риторический вопрос Дэрк, укладываясь на траву лицом к костру, у которого Оника продолжала расправляться с остатками оленины.
Дэрк поднял спутников на ноги, едва ночная мгла начала расползаться под корни деревьев. «Долгий день — долгий переход», — коротко проронил отшельник, бодрым шагом направляясь на восток. Оника на ходу умывалась собранной с листьев росой. Она привыкла к дорогой раковине с чистой водой по утрам и горячей ванне по вечерам, мягким чистым простыням и свежему ветру, блуждающему в тонких занавесях ночами. Наименее подготовленная к суровым дорожным условиям, она не промолвила и слова недовольства за всю дорогу, хоть к последнему дню пути и стоптала ноги до мозолей, несмотря на добротные сапоги, давно потерявшие былой вид.
Лес стал редеть, плавно превращаясь в разлогую долину, вздыбившуюся большими и малыми холмами с юга на север, сколько хватало глаз. В том же направлении ее пересекала черная полоска торгового тракта, путающаяся среди бесчисленных ручьев и маленьких озер.
— Речные холмы. Самый богатый район во всем Огнедоле: много солнца и воды, щедрая земля и бесчисленные цветущие городки, выращивающие столько еды, что им и за двадцать лет не съесть, — Дэрк приложил ладонь козырьком ко лбу, окидывая взглядом начинающийся на той стороне долины лес, резко уходящий своими вершинами верх. — Вы бы видели стада, что кочевники гонят с юга, вдоль тракта, к Берилону на север, где зрелых забивают, а появившееся в пути потомство ведут обратно, чтобы через год все повторилось. Нам повезло, мы прошли большую часть пути лесом, еще немного и мы на месте.
Чтобы добраться до границы Восходящего леса путникам понадобилась пара часов. На тракте были совсем свежие следы тяжелогруженой телеги, а ветер донес до Оники скрип колес целого каравана, приближающегося с юга.
— Не могу поверить, что мы добрались до места, где живут десятки таких же магов, как и я, — Фьорд, задрав голову вверх, смотрел на исполинские деревья, охраняющие вход в Восходящий лес.
— Ты еще не добрался, малец, — одернул юношу Дэрк, оборачиваясь к троице. — Вы двое — остаетесь здесь, плутовка пойдет со мной.