Мятежник
Шрифт:
«Ну да ладно, — подумал он, соглашаясь с выбором. — Так извинения станут более официальными, а значит — значительными».
Прошло еще полчаса, прежде чем полковник смог держаться на ногах. Тут ему пришла в голову мысль, что форму ему дали не просто так, а для суда — суда над ним за проступок. Все-таки покушение на жизнь и попытка изнасилования.
Это его немного встревожило. Пилигримы всегда отличались независимостью нравов — себе на уме, и просчитать, как они поступят, трудно, тем более что нападение совершено
Тут надо сказать, что экипаж корабля пилигримов — это семья. Не просто объединенные бортом судна разные люди, начинающие со временем чувствовать по отношению друг к другу какое-то единство, а в прямом смысле. Каждый член экипажа приходился друг другу родственником различной степени дальности.
Пилигримы вели уединенный образ жизни, путешествуя в бескрайних просторах космоса, исследуя все его закоулки, до которых способны добраться их корабли. А корабли Империя строила им в обмен на необходимую информацию.
Тут полковник усмотрел нестыковку. Если его хотят осудить и как-то наказать, то у дверей в лазарет отсутствуют конвойные. Потому он озадаченно поинтересовался:
— Я что, свободен?
— Конечно, полковник.
— И ко мне не применят взыскания?
— Ну, во-первых, вы неподсудны нашим законам…
«Тоже верно, — подумал Маар Амброй. — Впрочем, это не мешало им пристукнуть меня по-тихому, а властям наплести с три короба, что я скончался от естественных причин, не выдержав долгого перелета в одиночестве».
— А во-вторых?
— А во-вторых, мы все прекрасно понимаем… возникшие у вас сложности. Тем более что вы наверняка все осознали.
— Это точно. Однако извиниться надо…
Медик лишь пожал плечами, как бы говоря: дело ваше.
Полковник шагнул к выходу из лазарета. Створки плавно разошлись в стороны, подтверждая, что никто его взаперти держать не собирается. На еще слабых ногах Маар шел по пустынному коридору корабля к знакомой по неприятному инциденту каюте. Все занимались своими делами или стояли на вахте, поэтому праздношатающиеся отсутствовали.
Добрался до каюты он почти без сил, обливаясь потом, но все-таки нажал на звонок. Долго никто не подходил. Амброй уже подумал, что никого нет и супруги на вахте.
«Этот… как его… Ну что за имена у этих пилигримов?! Даже в Стране варваров и то нормальнее… — с раздражением подумал полковник. — Вспомнил! Орроган! Он ранен, я его сам пырнул… а жена должна за ним присматривать».
Словно в подтверждение его размышлений из-за двери послышался шум, женский голос и шипение открывающихся дверей.
— Да…
— Я э-э… — начал заранее заготовленную речь полковник, но запнулся, увидев на руках женщины ребенка двух лет.
Несколько мгновений спустя Амброй заметил практически неуловимые изменения в лице мамаши, а также в лице появившегося за ее спиной Оррогана.
«Да они как будто стали старше… Ребенок! —
— Вы что-то хотели? — не слишком приветливо спросил Орроган.
— Да… Приношу извинения за причиненные мною неприятности, — ответил полковник, взяв себя в руки и отдав честь. — Вы принимаете их?
— Да, полковник Амброй… Мы принимаем ваши извинения, — кивнула женщина.
— И еще одни вопрос…
— Да?
— Сколько прошло времени с того неприятного инцидента?
Семейная пара непонимающе переглянулась. Но потом до них дошло, и они едва сдержали смешки.
— Опять Лорраен шуткует… не предупредил, — понимающе улыбнулся Орроган. — Это наш медик… Почти три года, сэр.
— О боги…
Ноги полковника подкосились от испытанного шока вкупе со слабостью.
— Вам плохо? — искренне пожелала прийти на помощь женщина.
— Нет, все в порядке… благодарю. Мне нужно к вашему командиру.
— Вас проводить?
— Нет, это лишнее.
Иногда опираясь на стены, чтобы не упасть, Маар Амброй двинулся в сторону капитанского мостика.
Капитан, командир корабля, он же глава семьи Шеррон Омран оказался в своей каюте. Сухощавый пожилой человек с короткой бородкой, одетый в обыкновенную робу, встал при появлении гостя. Единственное, что говорило о его статусе командира и патриарха — серебряный перстень с каким-то камешком из неизвестного мира, так и светящегося изнутри, будто там светила лампочка.
«Может, так оно и есть?» — пронеслась мысль.
— Присаживайтесь…
— Благодарю.
Амброй сел напротив Омрана в глубокое кожаное кресло и почувствовал большое облегчение.
— Теперь я понимаю, за счет чего вы так долго можете путешествовать, — сделал попытку усмехнуться полковник, намекая на свой сон, длившийся почти три года.
— Нет, — без всяких эмоций отрезал Шеррон Омран. — Мы не пользуемся «Сонником». Он нам не нужен. Мы с легкостью обходимся без него. Тем более что подобная установка на корабле в единственном экземпляре. «Сонник» даже не на каждом корабле пилигримов имеется.
— Вот как…
Полковник понял, что его не просто накачали наркотиками, он вдруг вспомнил, что у изголовья видел какой-то небольшой прибор, перемигивающийся огоньками. «Ясно, — подумал он. — „Сонник“ стимулировал мой мозг для создания образов, а препарат лишь дополнял ощущения».
— Должен сказать вам во избежание различных обострений, что мы вынуждены были погрузить вас в подобное состояние…
— Понимаю, — буркнул Маар Амброй. — Я не имею к вам никаких претензий.
— Замечательно. Просто вы начали буянить и могли в дальнейшем принести немало хлопот. Путь достаточно долгий.