Мятежный рейд
Шрифт:
Дверь распахнулась, впуская в помещение свежий воздух и яркий солнечный свет. На пороге застыла низкорослая кряжистая фигура в охотничьем камзоле, перетянутая широким кожаным поясом с большими заклёпками. Слева на прочной петле висел угрожающего вида топор, а из-за спины торчал арбалет. Голова незнакомца оказалась перетянута красным платком, на манер пиратской банданы. Барон Шаттим сразу понял, что это и есть тот самый проводник по имени Болт.
— Пэдди! — Болту даже не стоило напрягать голос. Он словно вырывался из его широкой груди и заставлял вибрировать воздух. — Пэдди, друг мой! Два
Высказавшись, он с довольным видом прошествовал между столов, внимательно разглядывая сидящих. Мужики-старатели тут же заткнули рты, когда он прошел мимо. Болт усмехнулся, еще раз зыркнул по сторонам глазищами из-под кустистых бровей, безошибочно направился к столику барона и Котрила.
Телохранители насторожились и повскакали с мест, но Шаттим сделал знак, чтобы те не вздумали вмешиваться. Болт подхватил одну из коротких лавок и с грохотом поставил её в торце стола, прижал широким седалищем и снова продемонстрировал силу своего голоса:
— Прощения просить не обучен, были дела поважнее. Хвала богам, что у вас хватило терпения дождаться меня. Потому и торопился, иначе бед нахватали бы, как уличный пес — блох.
Перед Болтом появились два кувшина с пенной шапкой. Облизнувшись, проводник взял один из них и без всяких затей присосался к нему. Пил он долго, аккуратно, пролив лишь несколько капель на жёсткую бороду. Шаттим подумал, что этот парень чем-то похож на сказочного рудокопа, такого же горластого, крепкого и любящего выпить.
С грохотом опустив пустой кувшин, Болт рыгнул, щелкнул пальцем, и благоговейно смотревший на него подавальщик подскочил с готовностью.
— Жареную грудинку с зеленью, — приказал проводник. — Да шевелись, нечего на меня с раззявленным ртом смотреть. Жрать хочу… Итак, судари, когда выходим?
Он предусмотрительно понизил голос, но вышло с трудом. В груди все равно что-то вибрировало и перекатывалось.
— Сегодня у нас есть еще одно дело, — сказал Котрил, — поэтому можешь отсыпаться или к шлюхам в гости сходить. Завтра, как стемнеет, подходи к дреку, будем тебя ждать. Корабль переправит нас на другой берег, потом вернется в поселок.
— Отлично, — обрадовался Болт. — Тогда не будем терять время. Сейчас набью брюхо, да и пойду веселиться.
Ночная река остро пахла гниющими водорослями, облепившими каменные бока причала, где-то плескалась большая рыба, наперебой квакали лягушки, устроив перекличку с одного берега на другой, скрадывая шаги нескольких человек, шедших к странному сооружению, уже не похожему на плот, а скорее, на баркас с низкими бортами. Сейчас он был плотно набит бочками, из которых неслабо воняло чем-то резким и неприятным.
— В бочках смола вперемешку с китовым жиром, — тихо пояснил Котрил своим головорезам, когда они поднялись на «баркас». — Теперь слушайте внимательно. Нужно в каждую положить вот такую штуку, — он показал железную коробку размером с мужскую ладонь. — Не надо её утапливать, толкать палкой вниз. Она сама уйдет на дно под своей тяжестью. После этого брандер нужно отогнать вниз на две лиги и спрятать его в прибрежных зарослях. Там есть хорошее место, я уже проверял. Ракитник густой, ветки в воду едва не падают. После этого остаетесь там и следите за небом. В Ромси должны перебросить пехотные части на патрульных кораблях или на каком-нибудь более крупном судне. Как только они появятся, значит, пришло время. Ночью поджигаете брандер и пускаете его по течению, а сами уходите обратно в Треччил. Я договорился с «перевозчиками», они довезут вас до Акаписа, там будете ждать меня. Сидите тихо, никуда нос не суете. Я сам вас потом найду. Всё поняли?
— Да вроде бы понятно, — почесал затылок Верзила. — И сколько дней там находиться?
— Не знаю. Сутки, три дня, неделю, — пожал плечами Рэйдж. — К сожалению, я не влияю на сторонние факторы. Сие не от меня зависит.
— Тогда понятно, почему у нас в мешках жрачки на целый полк, — хмыкнул Ости.
— А кто с вами пойдет, господин? — продолжал беспокоится Верзила.
— Ролли Кривоногий и Свистун, — озвучил свое решение Котрил. — Ролли умеет пускать кровь не морщась, а от Свистуна толку, кроме счета денег, никакого. Пусть лучше при мне будет.
Головорезы тихо засмеялись. Хорошо, Свистуна здесь не было, а то бы начал кидаться на всех, обижаться он любит.
— А вы доверяете барону и его людям, хозяин? — задал разумный вопрос Бродяга Пайк. — Может, я тоже с вами пойду? Спину прикрою.
— Не надо. Вам предстоит тяжёлая работенка, понадобится много рук, чтобы перегнать брандер до нужного места. До Акаписа долгая дорога, и я хочу, чтобы вы держались друг друга.
— Сделаем всё, как надо, — прогудел Бык и хрустнул пальцами. — Получается, нас семеро… справимся, парни?
Те загудели в ответ, а у Котрила вдруг сжалось сердце. Кроме этих семерых, да Свистуна с Ролли Кривоногим у него больше не осталось верных людей. Всех остальных перебил проклятый торгаш Сирота. Но ничего, когда уляжется суматоха, и на королевский трон сядет истинный правитель, он найдет возможность уничтожить не только самого Игната, но и всё его поганое гнездо в Пустоши Кракена! А корабль заберет себе!
— Ладно, приступайте к работе, — очнулся от мыслей Котрил. — Артефакты нужно перетащить из дрека сюда и утопить в бочках. Шесты для регулировки движения находятся на брандере. И удачи вам, парни!
Головорезы направились к дреку, а Котрил вместе с Ролли Кривоногим заторопились обратно в поселок, чтобы с утра ни у кого не возникло подозрений, что строительство плота как-то связано с его миссией. Ушлых и сообразительных везде хватает, а ведь еще были опасения, что в Треччиле могут находиться королевские агенты, оставшиеся здесь выполнять функции догляда за населением. Может случиться так, что тот же хозяин «Золотого кайла» и есть тот самый человек.
Весь следующий день Рэйдж провел в гостинице, никуда не выходя, как и барон Шаттим, и лишь к вечеру все вместе отправились на пристань. Хаскальф, охранявший дрек, сказал, что Болт ещё не подошёл, и, если не появится до захода солнца, лично приволочёт этого коротышку за бороду. Он злился на бездействие, которое его сильно угнетало. Шлюхи ему надоели, вино дрянное, на Треччил смотреть уже без зубной боли не может.