Мятный поросенок

Бодэн Нина

Вместе с мамой Полл шла через площадь, направляясь в булочную, и тут рядом с ними остановился экипаж, послышался высокий надтреснутый голос:

– О, миссис Гринграсс, как приятно видеть, что ваша милая малень­кая дочка совсем поправилась.

Под широкими полями шляпы лицо леди Марч было похоже на ко­мок тонкой мятой бумаги, а затянутые в перчатки руки трепыхались, как воробьиные крылышки. Полл скромно потупилась и улыбнулась. Леди Марч проговорила:

– Бедное больное дитя! Все же, боюсь, она выглядит еще очень сла­бенькой.

– Да, особенно когда она напускает на себя эту дурацкую томность,­ - отвечала мама довольно сурово, не обращая внимания на дочкин укориз­ненный взгляд.
– Рада вас видеть, леди Марч. Может, вы будете столь добры передать вашей дочери, что ее новое платье готово и она может за­брать его в любое удобное для нее время?

Полл знала, что это платье уже две недели как готово, и если Арабелла Марч до сих пор не взяла его, то, скорей всего, потому, что перерасходова­ла отпускаемое ей мамашей трехмесячное содержание. Не далее как нынче утром, заглянув в свой кошелек, мама сердито фыркнула и сказала: «На­верное, богатые потому и богаты, что долги не платят».

Леди Марч рассмеялась стеклянным смехом:

– Думаю, она просто забыла. Вы же знаете, моя дорогая, каковы эти девицы. Но я ей напомню, конечно. Я знаю, до сих пор она была весьма довольна вашей работой. Могу вам сказать, что я и сама хотела просить вас сделать кое-что для меня. Не новую вещь, нет - вы же знаете, я все шью только у Маллена. Это ведь взаимовыгодно, как вы понимаете: платишь за материал и за работу по одному счету. Но я хотела бы подновить одно платье, из тех,что надеваю к обеду, а миссис Багг никогда не была до­статочно сильна по части переделок. Или достаточно внимательна, как, впрочем, и все, на кого ни погляди. Обслуживание нынче совсем не на том уровне, что в былые времена. Но вы, конечно, чувствуете это не хуже меня.

– О да, - сказала мама.
– Да, леди Марч, да.

– Так я завезу вам это платье?
– И она у лыбнулась благосклон­но, будто предлагала то платье в подарок.
– Сегодня после обеда вам удобно?

– Боюсь, что нет, леди Марч. И даже не на этой неделе. Одна моя заказчица должна быть на похоронах в эту пятницу, а это, как вы понимае­те, такой случай, который идет вне очереди.

Слуга-кучер, до того спокойно сидевший на козлах и глядевший прямо перед собой, теперь вдруг закашлялся; у мамы тоже дернулись уголки губ. На лице леди Марч проступил легкий румянец, будто она почувствова­ла некоторым образом насмешку. Полл ее даже пожалела и глянула на маму осуждающе. Но мама - как ни в чем не бывало.

– Ну что же, - промолвила леди Марч, - тогда на той неделе? Ска­зать по правде, миссис Гринграсс, одна из причин, почему я хочу посе­тить вас, - так это посмотреть на вашего знаменитого поросенка, о кото­ром все только и говорят. Когда я в прошлое воскресенье беседовала с нашим викарием, он тоже поминал его и сказал, что это просто замеча­тельное животное... О, знаете, миссис Гринграсс, у меня великолепная мысль: быть может, вы не откажете в любезности и придете вместе с ним в поместье. Прямо к задним дверям, там и покажете все его трюки?
– Она захлопала в ладоши с преувеличенным восторгом, добавила: - А заодно и платье заберете, не так ли?

Мама глядела на нее в упор и с жалостью. Потом медленно покачала головой:

– Наш Джонни, леди Марч, не из тех свиней, которых принимают с заднего входа или на кухне. И он не показывает никаких т р ю к о в, как какой-нибудь ярмарочный уродец. Викарий правильно говорил, что это не­обычное существо, с чувством собственного достоинства, которое я не хо­тела бы оскорблять. Вот если бы он получил формальное приглашение нанести вам визит, тогда, разумеется, другое дело.

Слуга на козлах извлек из кармана красный носовой платок и вы­сморкался столь громогласно, что лошадь сорвалась с места и экипаж по­катил, гремя по булыжнику. Слуга оглянулся через плечо и ухмыльнул­ся. Мама проводила их приятной улыбкой:

– Всего хорошего, леди Марч. Не забудете передать дочери мою просьбу?..
– И, взявши Полл за руку, направилась к булочной.
– Вот уж правда нахальная мадам, - пробормотала она, когда экипаж скрылся.

Полл была озадачена:

– Но ведь она хотела только познакомиться с Джонни!

– Только плотвичка, да на нее щуку ловят! За эту цену, которая ее устраивает, Маллен не станет ничего ей перешивать, в этом все дело. Но и я не стану. Может, я и низко пала, но не настолько, чтобы за один шиллинг и пару улыбочек пороть и лицевать халат этой скряги. Думаю, больше мы ее не увидим и не услышим, очень надеюсь!

Эта надежда не оправдалась. На другой день к их дверям явился тот самый слуга и вручил визитную карточку с запиской:

ЛЕДИ МАРЧ ИМЕЕТ ЧЕСТЬ ПРОСИТЬ МИССИС ГРИНГРАСС,

ЕЕ МЛАДШУЮ ДОЧЬ И ЕЕ ПОРОСЕНКА К СЕБЕ НА ЧАЙ

В СЛЕДУЮЩУЮ ПЯТНИЦУ К ЧЕТЫРЕМ ЧАСАМ ПОПОЛУДНИ.

Мама как прочла, так и села у плиты и расхохоталась:

– Все! Ее победа! Ох, ну и хитрюга! Выйди и скажи человеку, что мы с удовольствием принимаем ее приглашение. Нет, погоди, я дам пись­менный ответ, раз уж мы с ней такие великосветские!

Полл смотрела, как она пишет.

– И после всего этого, - спросила она, - ты будешь перешивать ей платье?

Мама вложила записку в конверт, заклеила.

– О да, теперь она заслужила. Доказала по всем правилам, что она шире меня, щедрее. А раз так, значит, надо платить той же монетой. Если она готова развлекать нашу свинку в своей гостиной, чтобы я по­том сделала ей скидку, - что ж, ее счастье!

Мама щеткой вымыла и вычистила Джонни - он не возражал, посколь­ку вообще любил, когда ему чешут спину. Его оставили сушиться на сол­нышке, пока мама и Полл переодевались. Полл надела свое розовое че­сучовое платье, кармашек-кошелек того же цвета на шнурке через плечо и соломенную шляпку, украшенную маргаритками.