Мятный поросенок

Бодэн Нина

– Да, поглядеть, так даже не верится, что болела.

– О, я чувствую себя лучше. Минуты две назад я почувствовала себя гораздо лучше.

ГЛАВА 7

– Если мама начинает, бранить кого-ни­будь, - сказал Тео, - то будьте увере­ны, под конец она этого человека уже защищает. Спорю на что угодно: эту леди Марч она скоро возьмет под свое крылышко, как и Анни Даусетт.

Анни теперь часто бывала в их доме. Она стеснялась Джорджа и Лили и Тео, но маму боготворила и ходила за ней по пятам - «как поросенок». Это Лили так сказала, но постаралась, чтобы мама не слышала ее

слов.

– Анни славная девочка, - говорила мама.
– Ее надо поддержать.

После рождества Анни ушла из школы и нанялась в поместье к леди Марч.

– Это для обеих неплохо, - говорила мама, устраивая им встречу.­ - Несчастной старухе нужен человек, который не глядел бы на нее сверху вниз. Я ей так и сказала: «На вашем месте я прогнала бы этих непотреб­ных девиц и взяла кого-нибудь более уважительного». И для Анни место подходящее. Моя мать служила в поместье и начинала судомойкой, а вы­шла в поварихи. Думаю, что Анни повезет не меньше, у нее счастливая рука, особенно по части печений, пирожных.

– Я тоже печь умею, - сказала Полл.
– А булочки у меня получают­ся лучше, чем у Анни. Я тоже хочу уйти из школы и поступить в повара.

– Смотри, чтобы тетя Сара не услышала этих твоих слов!
– откликну­лась мама.
– Она считает, что для ее племянницы было бы позором по­ступить к кому-то в услужение. Она бы головы не подняла со стыда!

– Но бабушка Гринграсс была поварихой. И твоя мама тоже. Почему же мне нельзя?

– Тебе повезло больше, чем им, у тебя есть возможность р а с т и.

– А по-моему, это Анни повезло, - промолвила Полл с завистью.­ - Как бы я хотела уйти из школы! В школе скука, я ненавижу школу.

Полл посещала только утренние занятия: считалось, что она еще не вполне поправилась. Сначала она даже радовалась, что снова в школе­ - смена впечатлений!
– однако вскоре это прошло. Ее класс выходил окнами на луг фермера Тафта, но окна были высоко от пола, не выглянешь. Впрочем, в хорошую погоду их открывали, и Полл, мечтая у себя за партой во время математики, слышала, как фермерские коровы щиплют сочную траву, как лягушки плюхаются в пруд и квакают. Ива росла, склоняясь над прудом, нa верхних ветвях Полл могла разглядеть сороку, ее длинный хвост ходил вверх-вниз. «Одна сорока - к печали», - вспомнила Полл примету, но единственной ее печалью были теперь арифметические простые дроби.

– Боюсь, что Полл никогда не будет такой же усидчивой, как Лили или Джордж, - говорила тетя Сара.
– И нет в ней того природного ума, что в Тео. Право, не знаю, куда мы сможем ее определить.

– Время терпит, - говорила тетя Гарриет.
– Оставь ее в покое, она са­ма себя определит.

– Если ты не знаешь, куда себя девать, - говорила мама, - то возьми кусок наждачной бумаги и почисти каминную решетку.

Но Полл знала, куда себя девать. Все дни, пока другие томились в шко­ле, она, стараясь не попадаться маме на глаза, странствовала повсюду, вольная как ветер. Бегала к Колодцу невесты и, когда там не было цыган, сбивала палкой кувшинки или собирала ужасных черных пиявок, которые ползали по песчаному дну на мелководье. Или же обследовала окрестные леса, давила грибы-дождевики, и они взрывались облачком черной пыли. При этом бдительно поглядывала, нет ли поблизости лесничего. А иной раз, когда жара и лень ее одолевали, она просто пересекала площадь, шла до конца Тэнк

Лейн и там залезала на старый вяз. И наблюдала оттуда, как жизнь течет.

Люди нечасто сюда заходили. Разве что бродяга какой-нибудь; или почтальон мистер Снуп выгонял сюда двух своих коров пастись на сочных обочинах; или еще продавец кроличьих шкурок - на плече длинный шест с нанизанными на него шкурками; или Перси, сын прачки, - он помогал матери собирать белье, а потом развозил его в деревянном ящике на колесах. Переи был глухонемой, он мог издавать только странный горловой звук, нечто среднее между кашлем и карканьем. «Кхар-кхар», - произно­сил он, толкая свою старую тележку и водя при этом головою, как птица, когда она пьет. Он проходил по Тэнк Лейн несколько раз на дню, обычно в послеобеденные часы, как раз когда Полл занимала свой наблюдатель­ный пост среди ветвей вяза. Скрип его тележки, его кашляющий припев были как бы неотъемлемой частью сонных летних будней, так же как мох­натые на ощупь вязовые листья, их едкий запах, если растереть их в горя­чих ладонях. Однажды она увидела Лили - она вела велосипед, а краси­вый викарий на своей деревяшке хромал рядом. Потом, уже за ужином, Полл только хихикнула, когда мама сказала:

– Лили, у тебя такой победный вид! Как у кошки, которая добралась до сметаны.

А на другой день она увидела Тео с Ноем Баггом. Они шли, повернув лица друг к другу, как приятели. Полл заметила не без удивления, что Тео теперь почти одного роста с Ноем.

– Ну, если тебе охота, - проговорил Ной и засмеялся, - чтобы и дальше так же, то придется тебе что-нибудь придумать.

Она не расслышала, что ответил Тео, а Ной снова засмеялся:

– Что ж, Гринграсс, тогда будь что будет. Мне-то ведь все едино.

И пошел, насвистывая, а Тео глядел ему вслед. Когда Полл позвала его тихонько, он поднял голову и сразу покраснел, как мак. Она соскольз­нула к нему вниз, а он сказал:

– Ты за мной шпионишь?!

– А чего это ты так покраснел?

– Ничуть.

– Очень даже. Я же вижу твое лицо.

– Просто ты меня напугала, вот и все.

– Нет, не все.
– Она видела его неловкую двусмысленную улыбку, бегающие глаза.
– Он все еще пристает к тебе, да?

– Вернее сказать, шантажирует.

– Из-за того ворованного яйца? Но это же г л у п о с т ь!

– Тогда ты так не считала, - напомнил он.
– Ты первая испугалась, что он расскажет тете Саре, что тетя Сара всех нас проклянет и выго­нит - мол, ворам и лжецам место в аду. Во всяком случае, в работном доме.

Он над ней смеялся. Она фыркнула возмущенно - совсем как мама!­- и сказала:

– Это нечестно, я тогда была маленькая. Я же не знала, как надо по­ступать. Нечестно винить во всем меня.

Он поддал ногой камешек.

– Я и не виню. Ты оказалась в чем-то права. Не насчет работного дома, конечно, да и тете Саре он бы ничего не сказал, побоялся бы. Но он мог рассказать своей матери, а уж миссис Багг раззвонила бы по всей округе. Нашу маму это не порадовало бы. «Кровь себя покажет», - как говорила эта миссис Багг. Я имею в виду те самые неприятности, когда отец должен был уйти из своей фирмы. Вот я и подумал: а вдруг миссис Багг тоже что-то про это знает и захочет этим воспользоваться? Да еще если узнает, что меня тоже поймали на воровстве - то есть, конечно, не т о ж е, потому что отец ничего не воровал, но ты понимаешь, что я имею в виду...