Мятный поросенок

Бодэн Нина

– Мак, глупенький, ты должен привыкнуть к нашему Джонни.

Она спустила его на пол, и на этот раз, когда Джонни к нему прибли­зился, он уже не так испугался, только опрокинулся на спину, открыв свое мягкое, пульсирующее брюшко-барабан. Джонни ткнул его разок пя­тачком, а затем расположился на своем законном месте возле камина. Тог­да щенок его обнюхал, а затем, проявив недюжинную отвагу, накинулся прямо на круглый поросячий живот. Джонни хрюкнул, Мак принялся с ним заигрывать, плясать вокруг, таскать его за уши, тявкая от возбуж­дения. Джонни не реагировал на такие знаки внимания, а когда ему это все надоело, он встал и направился к дверям. Но уже с порога обернулсяк щенку; будто хотел сказать: «А может, хочешь прогуляться, поглядетьна наш сад?» И маленький Мак сперва склонил голову набок, а затем за­трусил вслед за ним.

– Я так и знала, что они подружатся, - сказала Полл.
– и ты, Джордж, тоже знал, да?

Но Джордж не ответил. Он не двинулся в своем кресле, глядя на Полл с выражением какой-то тревоги и в то же время отрешенности, будто был настолько погружен в собственные свои думы, что ему уже не до этого но­вого любимчика своей сестры. Может быть, он притворялся, что не инте­ресуется щенком, потому что завидовал? Полл на его месте позавидовала бы обязательно, но Джордж не такой. «Джордж у нас без завистливой косточки уродился», - говорила мама, а Полл всегда считала, что это глу­пость какая-то: разве кости бывают завистливые? Скорей всего, Джордж просто не в настроении.

И через день, и через два Полл стала замечать, что Джордж проявляет больше заботы о Джонни, чем за весь прошедший год. Раньше он ругался, что от поросенка некуда деваться, что если человек хочет сесть у камина и вытянуть свои длинные ноги, то это место обязательно занято поросен­ком. Теперь Джордж не только не жаловался, но каждый день приходил домой с каким-нибудь лакомством для Джонни: горсть желудей или яблоко. Полл решила, что даже если Джордж сам не ревнует ее к щенку, то он за Джонни обижается и за него ревнует.

Неделю спустя эта ее догадка подтвердилась. После завтрака, когда она перед школой играла напоследок с Маком, бросая ему шнурок с при­вязанной тряпицей, а он кидался на нее с яростным рычанием, Джордж вдруг сказал:

– Полл, ты бы попрощалась с Джонни перед тем, как уйти.
– Она гля­нула на него удивленно, и он добавил: - Бедный старый свиненок, ты со­всем его забросила в последнее время.

Она ответила:

– Не говори ерунды.

Но все равно почувствовала себя виноватой. Конечно, она любила Джонни, но он был уже взрослый и толстый, с Маком играть интерес­ней... Взявши ранец, она вышла в сад, чтобы загладить свою вину, но хотя дверь курятника стояла открытой и Полл ожидала, что Джонни радостно выбежит ей навстречу, он не показался. Мама смотрела на нее из задней двери, торопила:

– Поторопись, а то опоздаешь. Анни уже ждет тебя.

Полл позвала в нетерпении:

– Джонни!

Но он так и не вышел из курятника. Мама хмурилась, когда целовала Полл на прощание:

– Впервые в жизни он не вышел, когда его звали.

– Просто обленился, - отвечала Полл, потом крикнула: - До свида­ния, старый ленивый поросенок!

И убежала в школу.

Когда она вернулась, Джонни уже не было.

Она ни о чем не догадывалась - до конца своей жизни она сама верила, что ни о чем не догадывалась заранее. Но едва войдя в дом, она догадалась сразу, что тут произошло. Хотя никто ей слова не сказал.

Она припозднилась к чаю. Вместе с Анни они набрали полные карма­ны желудей для Джонни, а когда пришли, вся семья уже сидела за столом: Лили, и Джордж, и Тео, и мама, и Мак у мамы на коленях. И только од­ного не хватало. Полл крикнула:

– Где Джонни?

Но она уже знала ответ, сердце ей подсказало.

Мама промолвила:

– О Полл!..

В маминых глазах стояли слезы. У Полл язык сразу пересох и еле во­рочался во рту:

– Куда он девался?

Мама только головой покачала, говорить она не могла. Она спустила Мака на пол и направилась к шкафу, чтобы достать еще одну тарелку для Анни.

Лили оказалась решительной:

– Он девался к мяснику, нынче утром.

Полл не сказала ничего. Лили сказала:

– Полл, милая, мы же не могли держать его вечно. Огромная свинья уже всех нас объедала, ты же сама это понимала, разве нет?

– Ничего она не понимала!
– Голос Джорджа дрожал от гнева, он глядел на маму и обвинял: - Ты должна была ей объяснить. Иначе это ж е с т о к о!

– Джордж, замолчи, - сказала Лили.

Мама поставила на стол тарелку и чашку. Села. Проговорила с болью:

– Мне все казалось, что не пора. То она болела, потом стало еще трудней. Я надеялась, что должна же она понять, - у всех ее подруг в доме держали свиней. У вас тоже был поросенок, да, Анни?

Полл выговорила медленно:

– Джонни был не как все. Ты сама говорила, что он не как все.

– Я тебя предупреждал, мама!
– сказал Джордж.

Мама поглядела на Полл.

– Мне очень жаль. Мне правда очень жалко... Это для всех нас не­легко. Наш поросенок, мы все его любили...- Ее голос заглох, голова сник­ла; но вот с усилием она подняла голову, улыбнулась печально: - Навер­ное, мне следовало поговорить с тобой, Полл, но я думала... да, я подума­ла, что так для тебя будет легче. А может, и для меня тоже. Ты же знаешь, какая ты. Прости меня, если я что-то сделала не так. Я очень на­деюсь, что ты меня простишь. Садись и пей чай.