Мымра!
Шрифт:
— Ох, Егор, — смиряется Вера и целует меня в лобик, а я тащусь, улыбаюсь.
— Я тут подумал, Вер, пока нет никого, — руки сами забираются по ее ногам, ныряют под платье, — Ты такая красивая, Вер и платье красивое. Короткое сильно, но все равно красивое. Я обалдел, когда тебя увидел.
— Подлизываешься, Завьялов. Я же помнить теперь буду, всю жизнь тебе высказывать, — ворчит Вера, но уже не сердится.
— Да, говори, я согласен. Хочешь, скажу, какой подарок тебе на свадьбу приготовил? — закидываю
— Нет... а какой? — заинтересованно смотрит Вера.
— Передумал, не скажу, — хитро улыбаюсь я, — Что за подарок такой, если ты его будешь знать?
Руками уже добрался до ее бедер, губами потянулся к лицу. Вера почти успокоилась, только всхлипывает еще, а я и рад стараться. Вынул руки из-под платья, молнию на спине нащупываю.
— Ты, маньяк, Завьялов, — шепчет она, пока я снимаю с нее платье и замираю, разглядывая розовое чудо под ним в кружевах и бантиках. На Вере белые чулки с кружевной резинкой, на голове короткая фата, которую я не хочу снимать, мне так все нравится.
— Я твой маньяк, Вер, весь твой, — говорю ей, заваливая на кровать. Сам избавляюсь от рубашки и брюк и со вздохом облегчения прижимаю к себе почти голую Веру.
— Ты невыносимый маньяк.
— Ага, — целую через розовое кружево великолепную грудь.
— Ты меня ни на минуту не отпускаешь, — жалуется Вера, выгибаясь под моими ласками.
— Не могу, — продолжаю я, снимая с нее верхнюю часть и восхищенно выдыхаю.
— Ты не дал мне девичник отметить как нужно.
— Согласен,
— Я просила всего лишь три дня.
— Это много, — веду губами по ее еще плоскому животику и целую вокруг розочки на бедре, пробираясь к самому центру удовольствия.
— Не могу ничего больше придумать, — выдыхает Вера, когда я нашел то, что искал и коснулся языком.
— Это хорошо, то, что нужно, — выдыхаю я и впиваюсь губами, заставляя Веру забыть обо всем.
Занимаемся любовью долго, медленно, нежно, ласкаем друг друга, полностью погружаясь в удовольствие.
— Я очень сильно люблю тебя, Вера, — шепчу ей между ласками, да и во время них тоже.
— И я тебя люблю, противный Завьялов, — отвечает она.
Засыпаем уже под утро, а когда просыпаюсь, вижу перед собой сердитое лицо, такое знакомое мне по моей любимой Мымре. Судорожно начинаю перебирать, что успел натворить, пока спал.
— Что, Вер, я ничего не сделал? — сразу начинаю спрашивать.
— Ты, ничего, а вот твои друзья, — сквозь зубы шипит Вера.
— А с ними то что? — удивляюсь, смотрю на нее.
— Где мои подруги, Завьялов? Ни одна, повторяю, ни одна не пришла ночевать. Мы оставили их с твоими друзьями и никого! — возмущается моя любимая.
— Э-э, может ты плохо искала? — пытаюсь как-то оправдаться, — Точно никого?
— Не нервируй меня, Завьялов, — угрожает мне моим телефоном Вера, — Звони своему Юрику, говори, чтобы вернул мне всех.
— Ладно, ладно, — сразу соглашаюсь и сажусь на кровати, подоткнув под себя одеяло, чтобы скрыть утреннее возбуждение, — Отключен, — отвечаю Вере, когда в трубке говорят, что абонент не абонент.
— Мои обе тоже не отвечают, — огрызается Вера.
— Они взрослые люди, сами разберутся, — тянусь к ней, пытаясь все же получить свою долю утреннего удовольствия.
— Ты сейчас серьезно! — визжит она, а я уже не могу, уже схватил ее и иду к цели, — У меня подруги пропали, а у тебя одно на уме!
— Вера, вот сейчас они, скорее всего о тебе совсем не думают и занимаются тем, чем займемся мы с тобой, — все, я ее уже прижал к себе, уже целую, почти добрался до цели.
— Ты бесчувственны, противный, самодовольный индюк! — выдыхает возмущенно Вера, а мне уже все равно. Я проник куда и хотел, да здравствует утренний секс!
Глава 48. Вера
Глава 48. Вера
Подруги нашлись после обеда. Юлька приехала, а точнее ее привез Юра, а Надя появилась чуть позже, ее привез Сергей. Открываю первой паре дверь, Егор стоит рядом со мной, сердито смотрю на подругу, а точнее на обоих виновников, которые, надо сказать виноватыми не выглядят.
— Ты представляешь, Вера, этот гад, — тычет пальцем в Юрку моя подруга, — Меня вчера украл!
— Да ты что? — смотрю на Юру, а так и чешутся руки, чтобы треснуть его по довольной физиономии.
— Я правду тебе говорю! — возмущается подруга.
— Юра! — деланно возмущенно восклицает Егор, и я оглядываюсь на него, плохой актер. Смех прячет, а сам якобы осуждает, — Как ты мог! — театрально кричит мой будущий муж, поглядывая на меня.
— Каюсь, виноват, — склоняет голову Юрка, а у самого уши сошлись на затылке, улыбка во все лицо. — Подумал, раз другим можно, то и у меня прокатит.
— И что было? — мне становится интересно.
— А ничего не было! Я не такая! — замахивается на Юрку моя подруга, а меня начинает разбирать смех, — Утащил, взвалив на плечо, а там я уснула. Просыпаюсь, а в лицо мне дышит ужас, страшный, мордастый и весь в слюнях.
Мы с Егором одновременно с удивлением смотрим на Юрку. Вроде симпатичный, побритый, слюней нет.
— Да не он, — отмахивается Юля, — Псина его, забыла, как зовут.
— Да, Юра меня зовут, — возмущенно рычит друг Егора.
— Причем тут ты? Собаку твою.
— А-а, так-то Мастиф мой, Граф, — довольно говорит Юрок.
— Какая разница кто? — взвизгивает Юлька, — Представляете, проснуться и, открыв глаза увидеть такую пасть с острыми длинными клыками и языком. Он хотел меня сожрать, это точно!