Мымра!
Шрифт:
Дома нас ждали все: родители, друзья. Деды стояли в холле с подарками: один с клюшками и маленькими коньками, второй с большими пластиковыми автоматами.
— Ого, подготовились, — засмеялся я, передавая свой сверток моему отцу.
Тот взял, улыбаясь, и пошел в гостиную, за ним второй дед с таким же подарком. Когда охи и ахи улеглись, мы с Верой поднялись наверх в детскую, где начали распаковывать своих сыновей. Я стоял и смотрел на абсолютно одинаковых младенцев, которые глазели на меня.
— Вера, а где Артемка? — спросил жену, которая переодевалась в домашнюю одежду и подошла к кроваткам, встала рядом.
— Это Артемка, а это Ярослав, — указала она на сыновей.
— А почему не наоборот? Они же одинаковые, — почесал я затылок, — Давай им ленточки, что ли повесим или таблички на грудь.
— Завьялов, ты в своем уме! — возмутилась Вера, — Какие таблички? Вот смотри у Артемки чуть светлее бровки, а у Ярослава нос, как твой.
— Вера. Ты издеваешься? — взвыл я, — Какие бровки, какой нос? Они одинаковые совсем! Давай им разные чепчики, что ли надевать, Артемке голубой. Ярославу зеленый.
— Не придумывай, Егор, — нахмурилась Вера, — Просто присмотрись.
Вера пошла в ванную, а я отошел от сыновей и достал из ящика синий маркер. Посматривая украдкой на дверь в ванную, подошел к кроваткам и снова забыл, кто есть кто, но да ладно. Так, это у нас будет Артемка, достал из пеленки маленькую ножку и нарисовал на стопе букву А, тоже сделал и со вторым, рисуя букву Я. Затем сел на пол у кроваток и смотрел на своих сыновей, пока первый не издал ультразвуковой сигнал, тут же за ним отозвался второй. Я метнулся к одному, не зная, что делать. Вытащил его из кроватки, качая на руках, а Ярослав заливался плачем. Артемка вроде успокоился, положил его в кроватку и взял Ярослава, тогда завыл Артемка.
— Вера! — заорал я, от страха чуть не описавшись в штаны, — Что делать. Вера?!
Глава 54. Вера
Глава 54. Вера
— Как у тебя, Верочка прошли роды? Все хорошо? — спрашивает свекровь. Так и хочется сказать: «Все отлично, спасибо, я просто в шоке». Я не просто в шоке, я в ярости. Чтобы еще раз, да ни за что в жизни! Хорошо, что когда рожала, рядом не было Егора, боюсь, словарный запас в роддоме пополнился новыми, оригинальными словами в моем исполнении. Егорка хотел присутствовать, но нет, я себе это представляла менее интересным процессом, чем он.
— Вера, я буду тебя успокаивать, буду держать за руку, говорить ласковые слова, — обещал он мне, уговаривая, чтобы я разрешила ему находиться при родах. Ну, уж нет, скорее мне пришлось бы встать и успокаивать его истерику, чем заниматься своими прямыми на тот момент обязанностями, рожать.
— Ни за что, Завьялов. У тебя будет травма на всю жизнь, а мне потом расхлебывай, — не соглашалась я. Врачам пришлось чуть ли не силком его выгонять, так стремился за ручку меня подержать. Какая ручка, мать твою?! Там не помогли бы ни ручки, ни ножки. Я орала так, что на меня должна была осыпаться штукатурка с потолка. Такие децибелы и ультразвук выводила, что в пору позавидовать моим голосовым данным.
— Как хорошо толкаешь, только сбавь темп, а то порвешься, мышцы, откуда такие? — говорила мне врач, заставляя тужиться.
— Танцую я, — сквозь зубы отвечаю ей и снова переключаюсь на ультразвук, выталкивая первого.
— Ну вот, мальчик, — улыбается медсестра, выкладывая мне на живот красного пищащего ребенка, а мне не до него, у меня второй на подходе.
— Так, еще немного, поднажми, — говорит врач, и я жму, так жму, что глаза того гляди лопнут. Слышу писк второго и откидываюсь на спинку кресла, слизывая соленый пот с губ, — Ну вот, второй пожаловал, — укладывает мне еще одного ребенка на живот. Ох, что же мне с вами делать. Смотрю на эти милые пищащие комочки и плачу, то ли от счастья, то ли от облегчения, что все закончилось.
В палате сразу отключаюсь и сплю несколько часов. Просыпаюсь от того, что кто-то сидит и бубнит рядом. Открываю глаза и смотрю на Егора, который наклонился над двумя прозрачными кроватками и что-то рассказывает.
— Так вот, когда мистер Фродо взял кольцо, на него такая муть накатила, что в пору свихнуться. Тени из всех щелей полезли, огонь зажегся, око всевидящее, а его и тянет куда-то. Зачем тянет, я так и не понял, но не суть. А главное Гэндальф тот еще козел. Бросил всех. Погиб типа смертью храбрых. А потом бац и в белом балахоне появляется. Я чуть с дивана не упал в тот момент, когда смотрел. Думаю, вот жук какой. А деревья молодцы, такой кипиш устроили, взяли и затопили всю долину, платину разрушили. Деревья вообще там самые классные. Высокие, с ветками, говорят такими голосами, что в штаны наделать можно, если в лесу их встретишь.
Егор продолжал пересказывать весь фильм Властелин колец, а меня начал разбирать смех. Хотя смеяться было больно, а на животе лежало что-то со льдом, потому что от этого по телу шел холод. Сама не заметила, как снова уснула под это тихое бормотание. Разбудила меня уже медсестра, чтобы начать кормить детей. Хорошо, что подсказала, как и что. Всего-то, вроде нужно приложить к груди, а там они сами, но нет, целая наука. Грудь помыть, в ищущие рты как-то запихать. Зато когда вцепились, клещами не оттащить. Вначале одного покормила, хотя, что он там ел, непонятно, молока еще нет. Потом второго к другой груди приложила, тут как раз и Егор вернулся, видимо, домой ездил. Зашел в палату с цветами, подарками, весь сияет, как яйцо на пасху.
— Вера, они такие клевые, я им имена придумал, Артемка и Ярослав, — сообщает мне, радостно наклоняясь и целуя, — Спасибо, родная! — пытается обнять меня, но боится ребенка потревожить, тот уснул с грудью во рту, — Он так спит? — удивляется Егорка. А я не могу, так смешно за ним наблюдать, что поиздеваться хочется.
— Он так ест, — говорю Егору и протягиваю ему спящего ребенка, чтобы в кроватку положил.
— Э-э, Вера, подожди. Я читал, нужно руки помыть сначала, маску надеть, — суетится Егор, — А то я простыл вроде, что-то в горле першит, — начинает он, а я хмурюсь, что-то уж больно он оправдывается.
— Егор, положи ребенка в кроватку, — тихо начинаю шипеть, чтобы не разбудить сыновей.
— Вер, я пойду, руки помою, — торопливо говорит муж и скрывается ванной. Я лежу и жду, когда он вернется, потом встаю и сама перекладываю сына на место. Егор видимо решил ванную принять, часа на три. Ладно, мы не гордые потерпим.
Так он отмазывается все пять дней, пока мы не возвращаемся домой, где нас ждут бабушки и дедушки, Степка, Юрка и Юля, которая прилетела на мою выписку. Когда остаемся в спальне наедине, иду в ванную и набираю себе воды, чтобы вдоволь понежится в ароматной воде с пеной. Слышу плач детей и улыбаюсь, затем к плачу присоединяется испуганный крик Егора, тут мне хочется смеяться уже в голос. Но дети тут ни при чем, приходится идти и успокаивать всех троих. Вылезаю, кутаюсь в теплый махровый халат и выхожу. Егор стоит у кроваток и раскачивает их, как палубу корабля.