Мыс мертвой надежды
Шрифт:
– Антон! – Карие глаза докторши сверкнули укоризной. – Прекрати, пожалуйста, трепаться. Вчера у ребят были сложные погружения, и у меня есть основания беспокоиться. Я не знаю, насколько качественно проводилась декомпрессия. Так что, Андрей, зови Сашу, и отправляйтесь ко мне в кабинет.
– Вика!.. – жалобно протянул Антон и приложил руку к левой стороне груди. – У меня который день вот тут ноет и свербит.
Виктория снисходительно посмотрела на него, потом прищурилась и весьма решительно сказала:
– Будешь доставать меня своими чувствами, пропишу клизму.
Антон смущенно хмыкнул и промолчал. Он хотел было сказать, что даже клизма, поставленная прекрасными руками Виктории, принесет ему самое настоящее наслаждение, но посчитал это неприличным.
Зато Истомин не сдержался, расплылся в широченной улыбке, хищно оскалил зубы и заявил:
– А делать эту клизму по просьбе доктора буду я.
– Ф-фу, противный! – Антон сморщил нос и удалился в сторону лестницы, ведущей вниз.
Истомин усмехнулся вслед молодому ученому. Антон был очень уж красивым, чтобы не беспокоиться о том, что Виктория предпочтет именно его, а не Андрея. Вообще-то, соревнование у них было гласное, даже в какой-то степени дружеское. Они часто обсуждали достоинства докторши и строили друг другу безобидные козни.
Сбежав по ступеням трапа, Андрей распахнул дверь их каюты и не увидел там Заварзина. Пришлось искать его в кают-компании, как тут по-морскому называли обширное помещение столовой. Заварзин находился здесь. Он как раз усаживался за отдельный столик, за которым их с Истоминым кормили индивидуально, по строго рассчитанному рациону.
– Саша, подожди с завтраком, – сказал Андрей. – Пошли в медпункт. Ты как себя чувствуешь?
– А ты что, нянька мне? – привычно огрызнулся Заварзин. – Или хочешь в начальники поиграть как старший по званию?
– Ладно тебе, – примирительно ответил Андрей. – При чем тут это? Просто Виктория волнуется из-за вчерашних погружений и просит до завтрака сдать кровь. Чтобы натощак.
Заварзин молча встал и, не глядя на Истомина, пошел к выходу. Андрей нахмурился, но, увидев Антона, сразу забыл про своего напарника и тут же переключился на игры с молодым ученым.
– Ты здесь? – Истомин сделал удивленное лицо. – Пошли!.. У всех свои процедуры. Нам кровь сдавать, а тебе тоже что-то, помнится, доктор прописал.
– Учти! – Антон вытянул указательный палец, нацеливая его Андрею в глаз. – Сегодня вечером я тебя уем. Сюрпризик один наметился.
– Петь будешь? – осведомился Истомин и расплылся в саркастической улыбке.
– Вот чего не умею, того не умею. – Ученый развел руками. – Но уем.
– Ладно, – согласился Андрей, уже решил было идти сдавать кровь, но задержался и сказал: – Слушай, Антон, я тут подумал, может, у меня барический датчик врет?..
– Да? Почему ты так считаешь?
В дверях появился профессор Полонин, строго свел брови и энергично замахал Андрею.
– Вы еще здесь?! Ну-ка, голубчик, бегом в медпункт и на завтрак. У нас очень плотный график намечается, а вы бродите как коровы недоенные. Метеорологи передают, что нас может задеть шторм. Не пришлось бы возвращаться на берег.
Вскоре испытатели вынесли оборудование на палубу и стали снаряжаться с помощью ученых. Андрей мельком глянул на горизонт. На юге небо и в самом деле потемнело. Этот признак говорил опытному моряку, что шторм может накрыть их где-то после обеда. Если и пронесет стороной, то балла два-три все равно будет. Это уже опасно. Из-за гор тоже полезли жуткие раздутые тучи. Но эти не так страшны. Всю свою влагу и энергию они растеряли над хребтами Большого Кавказа и вскоре рассеются. Обычно так и бывает.
– Андрей, смотри! – Антон держал в руках шлем Истомина. – Ты первым делом проверь его на погружении. Сначала до десяти, потом до пятнадцати и так каждые пять метров глубины. Главное, следи, чтобы показания не были скачкообразными. Я тебе дам наручный прибор, ты с ним и сверяйся.
– Может, я рядом подержусь, подстрахую? – неожиданно предложил Заварзин. – Заодно сверим показания моего прибора и этого.
– Что там? Серьезно? – осведомился профессор Полонин, вытирая лысину большим белым платком.
– Не очень, Дмитрий Сергеевич, – ответил Антон. – Истомин вот беспокоится, что барическая система барахлит. Минут пятнадцать потестируем, а потом, если все нормально, можно будет работать по плану.
– Решайте сами, Антон Ираклиевич, – заявил профессор. – Или, может, сразу, чтобы время не терять, новый датчик поставить?
– Так с этим тоже разобраться надо. А если у них одна болезнь или же дело совсем не в нем? Тогда придется проверять всю программу.
Заварзин спустился по ступеням трапа по пояс в воду и без всплеска ушел в нее с головой. Андрей взялся за перила. Если честно, то в капитан-лейтенанте Заварзине ему кое-что нравилось. Например, обстоятельность и отсутствие склонности к позерству.
«Может, Сашка недолюбливает меня как раз за это позерство? Вообще-то, мы с Антоном ведем себя как подростки, все крутимся вокруг Виктории», – подумал Истомин, улыбнулся и показал Антону большой и указательный пальцы, сведенные в кольцо.
Мол, все нормально.
Спустившись по ступеням, он увидел, что Вика стоит и смотрит на него. Андрей не удержался и картинно грохнулся спиной о воду. Перевернувшись на живот, он хлестнул по поверхности ластами и стремительно, почти отвесно пошел в глубину.
«Итак, Антон велел мне все время сверять свои ощущения с показаниями приборов в шлеме и на руке. Может, он умышленно сказал, что в комплексе нет серьезных проблем, чтобы я тут загнулся? Тогда Вика достанется ему. Смешно, прямо как в авантюрном романе. – Но эта идиотская мысль тут же была вытеснена текущей работой. – Так, по ощущениям и визуально, если посмотреть вверх, то выходит, что я сейчас нахожусь на глубине не более десяти метров. Перед глазами на щитке с левой стороны по шкале ползет зеленая линия, похожая на подкрашенный спирт в домашнем термометре. Она показывает восемь с половиной. Наверное, зря я стал так резко набирать глубину. Тестирование следует проводить на спокойных режимах погружения. Так, а что у нас на наручном датчике? Восемь. Расхождение в полметра. Много! Если оно будет нарастать в такой же линейной прогрессии, то на тридцати пяти метрах я получу чуть ли не полтора метра разницы. Ничего хорошего!»