Мышеловка
Шрифт:
Оказавшись в десятке метров от ворот в ангар, Маузер различил гулкие выстрелы внутри помещения. Значит, он не ошибся, и заключенные подняли бунт. Если атаковать прямо сейчас, то можно быстренько дожать черных.
Януш подбежал к Маузеру, пригнувшись, выдохнул в самое ухо:
– Что будем делать?
– Атаковать. Пленные в ангаре, – Маузер указал вперед, обернулся к бойцам и покрутил рукой – бегите, мол.
И побежал сам. Рывок, остановка, выстрелить по врагам. Рывок, остановка, жахнуть из подствольника. Подождать,
Черные отступали в ангар и гибли под пулями восставших пленников. Где-то среди них – Артюхов. И как его узнать? На лбу вряд ли написано. Значит, надо не выпускать Януша из виду, он должен привести к Игарту.
Наконец черных дожали, и они спрятались в ангаре. Маузер остановился у распахнутых ворот и принялся поливать врагов свинцом, с удивлением отмечая, что патроны действительно не заканчиваются и автомат не требует перезарядки. Януш занял позицию рядом, сталкеры по одному забегали в ангар и рассредоточивались там. Маузер поглядывал на пирамиду, до которой было метров тридцать. А если нет там никакого разъема под карту?
Вранье, должен быть.
Наконец и Януш исчез в ангаре. Маузер проводил его взглядом и побежал в другую сторону, к БТРу, засел там, осмотрелся и, набрав в грудь побольше воздуха, рванул к пирамиде.
Мир расплылся и отодвинулся на второй план, автоматные очереди слились в монотонный рокот наподобие рева мотора. Сейчас для Маузера не существовало ничего, кроме подсвеченного прямоугольника блестящей стальной двери. Десять метров, пять…
Неужели все так просто? Маузер не относил себя к счастливчикам и не верил судьбе. Неужели второй раз в жизни – повезло? Первое везение, естественно, – Ольга.
Достигнув цели, он привалился к металлу, непослушными пальцами расстегнул первое отделение подсумка, вынул карточку. И где тут электронный замок? Ага, вот он – черный железный бугорок с мигающей красной кнопкой.
Маузер потянулся карточкой к разъему, и его рука дрогнула. Он впервые задумался, что же будет, когда он исполнит требование Фрайба. Мир погибнет? Небо рассыплется миллионами пикселей, птицы падут на землю, вода станет горькой?
А ведь все эти люди живы по-настоящему! Они погибнут, исчезнут навсегда. Стоит ли жизнь одного человека гибели целого мира?
Зашипели створки двери, и Маузер сунул карточку в зев приемника. Замигала зеленая кнопка. Створки дверей начали разъезжаться – одна пошла вниз, другая вверх, и проем стал похож на разинутую зубастую пасть, готовую изрыгнуть фигуры в черных комбинезонах.
Маузер попятился, приготовился стрелять из подствольника, но прожекторы, мигнув, погасли, двор погрузился во мрак, а дверь заклинило. Воцарилась тишина, будто мир замер. Кристалл на верхушке пирамиды уже не горел – еле-еле тлел. «Началось», – подумал Маузер и запрокинул голову. Но небо не трескалось, не рассыпалось на фрагменты. По-прежнему мерцали звезды, на востоке серел горизонт.
– Что за нафиг?! – крикнул кто-то из сталкеров, прячущихся за пирамидой.
Маузер перевел взгляд на дверь: черные попа2дали на колени, уткнулись лицами в ладони.
Сообразив, что опасности нет, сталкеры покинули огневые точки и сперва робко, пригибаясь, потом все смелее и смелее потянулись кто к ангару, кто к пирамиде. Маузер не обращал на них внимания, шагал к черному провалу ворот.
Кто-то настиг его, коснулся плеча, он развернулся, готовый стрелять, но узнал Бармалея и опустил ствол.
– Это ведь ты сделал? – проговорил тот с благоговением. – Ты и есть?.. И ты знаешь, где выход в Большой…
– Нет.
– Не ври, я видел, что ты…
– Нет никакого Большого мира! – заорал Маузер. – Есть только этот, понятно тебе?
– Но как ты…
Маузер развернулся и зашагал к ангару, ледоколом рассекая людской поток, выхватил КПК, написал Фрайбу: «Завод взят. Ищу Артюхова». Обернулся: Бармалей исчез в людском водовороте, двор кишел сталкерами. Ошарашенные, они носились туда-сюда, сгоняли дезориентированных черных в середину двора.
Самые расторопные бойцы уже обыскивали легендарные склады черных, остальные все еще ожидали контрудара и осторожничали.
Из распахнутых ворот ангара выходили изможденные люди – кто ногу подволакивал, кто хромал. Их встречали, похлопывая по спине, жали руки, вручали трофейные автоматы. Маузер привалился к холодной створке ворот, прикурил. В предрассветной серости не было видно лиц – только смутные силуэты. Вот вроде бы шевелюра Януша… Точно. Рядом с ним молодой мужчина лет двадцати пяти, высокий, поджарый, с синяками под глазами и хищным тонким носом. Это и есть Игарт? Никакого сходства с Артюховым.
Отшвырнув с пути зазевавшегося бойца, Маузер шагнул им навстречу, улыбнулся как можно приветливей.
– У нас получилось! – возрадовался Януш. – Спасибо тебе… Ты вроде бы помародерить хотел…
– Нет, – ответил Маузер, выплюнув окурок – тот промелькнул красным светляком. – Мне нужно поговорить с господином Артюховым.
Януш с Игартом переглянулись, их лица отображали крайнюю степень недоумения. Неужели Артюхов на самом деле ничего не помнит? По лицу Игарта будто пробежала судорога, он прислушался к себе и помотал головой.
– Что, вспомнил? – криво усмехнулся Маузер, глядя на него в упор.
Он ожидал увидеть замешательство, страх, злобу, но Игарт глядел с отчаяньем. Похоже, он на самом деле ничего не помнит. Первый порыв был – написать Фрайбу, что Артюхов лишился памяти, но Маузер воздержался.
– Чего ты от меня хочешь? – пробормотал Игарт, пятясь. – Кто ты вообще такой?
– Игнат, харэ ломать комедию, я пришел тебе помочь, меня Фрайб нанял.
Онемевший от удивления Януш вертел головой – то к Маузеру ее повернет, то к Игарту.