Мысли и высказывания
Шрифт:
Римская женщина. Мозаика. Помпеи
Каково злодеяние, отданное на ваш суд, это вы видите; если вы думаете, что число неприкосновенных к нему людей ограниченно, то вы сильно ошибаетесь. Шире, чем это думают, рассеяны семена этого зла; оно не только охватило Италию, но уже и проникает за Альпы, уже, незаметно распространяясь, образовало гнезда во многих провинциях. Выжидательной и медлительной политикой его никак не побороть; за какую бы меру вы ни высказались – ее следует применить круто
Таких мер до сих пор было предложено две. За одну высказался Децим Юний Силан, требующий для врагов – опустошителей своей родины смертной казни; за другую – Гай Цезарь, не допускающий казни в виде наказания, но, впрочем, сосредоточивающий в своем приговоре все ужасы карательной строгости.
Оба они, таким образом, как и следовало ожидать от их достоинства при разборе столь важного дела, требуют крайне суровых кар. При этом, однако, первый из них не считает возможным хотя бы на один лишний миг продлить жизнь и пользование одним с нами воздухом тем, которые хотели лишить жизни всех нас, разорить нашу державу, уничтожить имя римского народа, – памятуя, что в нашем государстве такого рода наказание не раз применялось к нечестивым гражданам; другой держится того мнения, что смерть установлена бессмертными богами не как кара за прегрешения, а либо как закон природы, либо как отдых от трудов и злоключений.
Август Октавиан. Античная статуя
И в этом действительно заключается причина, почему мудрые люди никогда не роптали при встрече смерти, а мужественные нередко даже встречали ее охотно: напротив, заключение – и тем более пожизненное, – несомненно, придумано как крайнее наказание за ужасную вину.
Итак, он предлагает распределить их по муниципиям. На первый взгляд может показаться, что исполнение этой меры содержит в себе несправедливость по отношению к этим последним, если действовать принуждением, и сопряжено с некоторыми затруднениями, если ограничиться просьбами; но это соображение не должно вас удержать от ее принятия, если она кажется вам целесообразной.
Я уже возьму ее исполнение на себя и надеюсь найти достаточно муниципиев, которые сочтут несовместимым со своим достоинством отказать вам в том, что вы постановите ради всеобщего блага. Затем автор второго предложения требует тяжкого наказания для муниципиев на случай, если бы заключенные были освобождены; этим они усиливают суровость заключения до размеров ужасающих, хотя и вполне заслуженных, разумеется, преступлением этих нечестивых людей. Далее они требуют постановления, чтобы никто не смел предлагать сенату или народу смягчить участь осужденных: этим он отнимает у них даже надежду, единственную утешительницу людей в их несчастии.
Алтарь Мира. Фрагмент рельефа
Наконец, он требует конфискации их имущества, оставляя безбожникам одну только жизнь, отнятие которой было бы для них равносильно освобождению, путем мгновенной боли, от многих душевных и телесных мучений, от всей кары за их злодейства. Недаром же, по верованиям старины, такого рода наказания ожидали нечестивых в подземной обители: было хорошо, чтобы дурные люди и при жизни видели перед собою такое пугало, без которого они, надобно полагать, и самой смерти не стали бы страшиться.
Таковы, сенаторы, предлагаемые меры. Которая из них выгодна для меня лично, это я прекрасно понимаю. Если вы примете предложение Гая Цезаря, то, ввиду демократического (как мы привыкли выражаться)
Август Октавиан. Античная монета
Я благодарен Цезарю за его предложение, достойное его сана и славы его предков, предложение, в котором можно будет видеть залог его неизменной преданности государству; теперь выяснилось различие между легкомыслием уличных ораторов и истинно демократическим – то есть радеющим о благе народа – сердцем. Из тех мнимых демократов многие отсутствуют, желая, по-видимому, уклониться от подачи голоса в капитальном суде над римскими гражданами, хотя они же и третьего дня подвергли римских граждан заключению и предложили молебствие в мою честь, и вчера назначили щедрые награды доносчикам; а между тем ясно, какого взгляда на преступление и все дело держится тот, кто определил обвиняемым заключение, следователю – благодарность, доносчику – награду.
Гай Цезарь, напротив, прекрасно понимает, что Семпрониев закон имеет в виду одних только граждан, враг же государства никак не может быть в то же время его гражданином; не говоря уже о том, что сам автор Семпрониева закона понес кару за свои прегрешения перед государством помимо народа.
Равным образом он не думает, чтобы Лентул, как он ни заискивал пред толпою всякого рода щедротами, после своих жестоких и бессердечных помыслов об истреблении римского народа и разрушении этого город, мог претендовать на имя хотя бы даже и мнимого демократа. Так-то Цезарь, насилуя свою природную кротость и мягкость, безо всякого колебания осуждает П. Лентула на вечные оковы и вечный мрак. Мало того, он и на будущее время запрещает людям требовать смягчения его наказания, на случай если бы нашлись желающие заявить себя этим перед слушателями и под личиной демократизма злоумышлять против римского народа; к этому он прибавляет конфискацию имущества, чтоб ко всем прочим душевным и телесным мукам присоединилось еще сознание крайней нищеты.
Алтарь Мира. Фрагмент рельефа
Повторяю: если вы примете предложение Цезаря, вы дадите мне для речи в предстоящей сходке дорогого и приятного народу товарища; но, с другой стороны, если вы предпочтете мнение Силана, мне легче будет оградить себя и вас перед римским народом от обвинения в жестокости: действительно, все согласятся в том, что этот приговор гораздо мягче.
А впрочем, сенаторы – может ли быть речь о «жестокости», когда говоришь о возмездии за столь отвратительное преступление?
Я сужу по своему собственному чувству. Да откажут мне боги в моей заветной мечте насладиться вместе с вами спасенным государством, если обнаруженная мною в этом деле твердость была последствием какой-нибудь суровости моей души, которая у меня мягче, чем у кого бы то ни было, а не действительного человеколюбия и милосердия. Я живо представляю себе, как наш город – этот светоч вселенной, это убежище народов – внезапно гибнет, объятый одним сплошным пламенем; я вижу на могиле погребенной отчизны жалкие груды непогребенных трупов граждан, вижу исступленное лицо Цетега, ликующего среди потоков вашей крови.