Н 5
Шрифт:
Но после того, что переводчик услышал в эту ночь, у него осталась одна просьба к главе клана Аймара. И та нашла понимание. Только поэтому он здесь сейчас один.
«Я бы хотел, чтобы моя гибель не была несчастным случаем». – Именно это он просил, узнав слишком многое для случайного человека.
А в ответ на бесстрастный взгляд, в котором он все-таки научился различать легкий интерес, добавил столь же рассудительно и спокойно, без истерик и лишних эмоций.
«Если погибну на служебном задании, родители получат
Хотя, конечно же, кто другой попытался бы жить самообманом, веря, что раз его направил сам герцог, то отвечать заморским гостям за его жизнь перед ним. Но там, наверху, определенно договорятся. Быть может, кто-то еще возжелал бы сбежать и выгадать себе пару дней жизни по темным подвалам, скуля от жалости к себе, от злости на злой рок и чужие тайны, до которых ему никакого дела – и был бы пойман и казнен. Или, обезумев от страха, постарался продать тайны кому-либо еще, выторговывая себе жизнь и свободу – в чужом городе, в чужой стране, где чужаку скорее заплатят легкой смертью, а товаром будет быстрое признание. Альтернативой же – пытки.
Иногда все варианты настолько скверны, что выбирая из них в первую очередь хочется оставаться достойным человеком.
– У меня посылка для его сиятельства князя Черниговского. – Переводчик поставил сумку с нетяжелым содержимым на стойку. – Лично в руки.
– К сожалению, его сиятельство в отъезде, – изобразила печаль девушка на рецепшне.
– Мне стоит его дождаться? – Посмотрел юноша на настенные часы.
– Боюсь, его сиятельство вряд ли сегодня появится. Изволите оставить сообщение для его секретаря?
Странные эмоции поднялись в душе – от сожаления до приятного облегчения отсрочкой. Но были тут же изгнаны.
– До какого числа он будет в отеле?
– К сожалению, информация о гостях закрыта. – Еще одна очаровательная грусть и фальшивое сопереживание на лице.
– Хорошо. Я бы желал занять самый лучший номер и ожидать его сиятельство.
– Отличное решение! Готовы предложить вам одноместный номер серии «делюкс»…
Переводчик поймал взгляд девушки и добавил тоном, уже ставшим привычным.
– Самый лучший.
– Так же свободны два номера серии «люкс» – замялась та, пытаясь отвести взгляд, нервно теребя карандаш.
– Самый.
– Он занят, но… – Сбилась девушка и вовсе, ухватившись за карандаш до побелевших костяшек на пальцах.
– Когда освободится?
– Утром субботы…
– Благодарю. – Развернулся он, подхватил мешок и направился на выход.
– Постойте, а номер… – Донеслось робкое за его спиной.
Юноша остановился, перехватил свою сумку правой рукой и обозначил вежливую улыбку.
– Номер навещу в пятницу.
Погода на улице не стала за пару минут лучше – неожиданная зима, накрывшая город в октябре, не желала униматься.
Замерев на пару секунд у выхода, переводчик направился к ожидавшим у отеля машинам клана Аймара. А заметив рядом еще с десяток тускло-темных машин с гербами империи вместо номеров, да еще своих временных нанимателей на улице самолично в сопровождении еще пары знакомых ему людей, изрядно прибавил шаг. После чего и вовсе побежав, узнав в стоящем подле Аймара Катари – самого Романа Глебовича, да еще в форменном мундире возглавляемого им морского ведомства, с накинутым на плечи пальто. Высокие стороны молчали, стоя друг напротив друга – и были явно недовольны. Вернее, зрящное недовольство виделось исключительно на челе дяди Императора – он хотел говорить, но его английской не хотели понимать. Во всяком случае, отреагировал Рюрикович на появление спешащего переводчика весьма положительно.
Он просто еще не знал, что Аймара не нуждаются в переводе – в том смысле, что им не нужны его слова, на каком бы языке те не были бы сказаны. Равно как не интересен его визит.
– Передайте многоуважаемому Аймара Катари, что у нас есть ряд договоренностей о поведении в столице. – Жестко произнес Роман Глебович подошедшему переводчику.
– О каких именно правилах идет речь? – Вслед за ответившим перевел юноша.
– О тех, что нарушаются, когда на улицах моего города отрубают головы.
– Клан Аймара обещал, что не тронет живых врагов без суда и вины. – Спокойно перевели ему. – Мертвец не входит в договоренности.
– Добрый гость не станет красть голову мертвеца посреди бела дня!
– Кому принадлежит голова мертвеца? – Бесцветно сопровождались слова переводом.
А двое сиятельных смотрели только друг на друга.
– Это софистика! Вы понимаете, о чем я говорю! Нарушение порядка. Люди напуганы!
– Раз никто не заявит на эту голову права, то кражи нет.
– Я. Я заявляю. – Нахмурился Роман Глебович.
– В таком случае, мы готовы ее вернуть, – протянул переводчик сумку вперед.
Да так и остался с ней стоять, ловя на себе сначала недоуменный, а потом опасливый взгляд дяди императора.
– Но раз она вам не нужна, то к чему слова? – Перевел юноша и опустил руку с особенным грузом.
– Послушайте, мы же договаривались решать все вопросы через нас. – Примирительно произнес Рюрикович. – Зачем эти жесты?
– Вопросы не решаются.