На абордаж!
Шрифт:
— Да зачем? — я все меньше понимал поступки Аттикуса. — Планировал захват корабля?
— Когда я шел к «Хитрой русалке», случайно наткнулся на вас, когда прятались в кустах неподалеку от ворот, — глаза бывшего дурачка поблескивали весельем. — По голосу тебя узнал, Игнат. Затаился и решил узнать, что ты забыл ночью на Рачьем острове. Оказывается, ты очень плохой парень. Плясун оказался прав, что рано или поздно ты подложишь ему свинью. Нет, не про тебя речь, Барон. Жуй свои корешки.
— Проклятье, — только и смог вымолвить я. — Вот так вляпался. И ты хочешь сказать, что на «Тире» сейчас
— Я же говорю, дрыхнут без задних ног, — довольно сказал Аттикус. — Когда послушал твой план, сообразил, как будешь действовать. Ты же за шкурой командора пришел, поэтому и не сомневался, что завалишь Плясуна. А следующий ход какой? Захват флагмана. Так что, пожалуйста, «Тира» в твоих руках!
Сказано это было так двусмысленно, что девушка фыркнула и что-то пробормотала, отвернувшись в сторону:
— Надо поменять название корабля. Слишком претенциозно…
Аттикус усмехнулся и театральным жестом показал на бриг, застывший на ровной глади пролива.
— Ну ты и прохвост, — я покачал головой, в которую закралась крамольная мысль. Никакой Аттикус ни дурачок и не выброшенный злой судьбой на пиратский берег обычный человек. Как ему удалось просчитать мои шаги и умудриться напоить стражу флагманского корабля?
— Игнат, кто этот клоун? — с подозрением посмотрел на Аттикуса дон Ансело, сжимая рукоять кортика.
— Ох, извините, не представился! — перед нами снова стоял Слюнька, корчащий физиономию. Он сделал жест рукой, словно скидывал с себя шляпу, которой у него не было. — Местный дурачок, приятель вот этого молодого и дерзкого человека, а также лучший друг самой прекрасной леди на всем архипелаге!
— Аттикус, ты неисправимый льстец, — Тира неожиданно покраснела, чего я совершенно от нее не ожидал. — Как нам добраться до брига? У тебя лодка еще на ходу?
— Конечно, хозяйка, — ухмыльнулся Аттикус. — Она в полном порядке, можно хоть сейчас пользоваться.
Все больше и больше сюрпризов. Оказывается, у моего приятеля, игравшего дурачка, помимо хряка Барона в хозяйстве была лодка. Аттикус еще несколько лет назад подобрал ее на восточном берегу Рачьего острова, куда редко кто заглядывал, потому что там было очень сильное течение и водовороты, а на каменистом пляже постоянно гнили водоросли и дохлая рыба. Кто был хозяином дырявой лодки, и куда он пропал — Аттикус не знал и не собирался ломать голову. Он занялся починкой нежданного подарка, и за год сумел полностью привести ее в порядок. Приходилось осторожничать. Если бы Аттикуса заметили за этим делом, задали бы резонный вопрос: а зачем дурачку лодка? Представляю, сколько сил приложил парень, тайком пробираясь к месту находки, доводя ее до ума, а потом транспортируя до своего шалаша.
Лодка оказалась небольшой, на шесть человек. В первую ходку пошел я с пятеркой штурмовиков, самых шустрых и нахальных. Им была поставлена задача повязать всю стражу и взять под контроль флагман.
— Суши весла! — прошипел я.
Гребцы тут же вскинули весла вверх, и лодка мягко ткнулась в борт корабля.
— «Кошку»!
Один из штурмовиков размахнулся и мягко подбросил абордажный крюк, который удачно зацепился за край фальшборта обмотанными тряпками острыми «лапами», подергал его для фиксации, и ловко полез наверх. Следом за ним устремились другие. Я шел последним.
На палубе уже хозяйничали мои парни. Они привязали к мачте двух матросов из экипажа, хлопающих глазами в недоумении. От них жутко разило вином, похмелье под жарким солнышком не давало возможности оценить ситуацию, которая для них выглядела весьма печальной. Пираты ведь не знали, кто эти парни в черных одеждах, неожиданно появившиеся на корабле.
— Где Паскаль? — спросил я, приставив кинжал к небритой щеке одного из пиратов.
— У себя в каюте, — сглотнул слюну незадачливый стражник. — Не убивай, Игнат!
Узнал, стервец! Я кивнул.
— Засуньте им кляпы в рот, чтобы не орали, — приказал своим бойцам. — И найдите еще двоих. Они где-то внизу. Дрыхнут после пьянки. Будьте осторожны, не подставляйтесь по глупости. Один пусть охраняет этих болванов.
У Плясуна и его помощника Паскаля были свои каюты, расположенные рядышком друг с другом под капитанским мостиком. Правая дверь оказалась запертой, а вот вторая спокойно поддалась моему напору. Скользнув в полутемное помещение, я поморщился. Здесь тоже в воздухе разливались пары жутких выхлопов пойла. Интересно, из чего аксумцы делают свой ром? На птичьем дерьме настаивают, что ли?
Паскаль, крупный черноволосый сорокалетний мужчина с рублеными чертами лица как у уроженца Ратисбона, спал одетым на неразобранной постели и громко похрапывал. Нижняя рубашка была расстегнута, обнажая густо заросшую рыжей шерстью грудь. Крупные руки нервно подергивались на животе.
Я прикрыл дверь и тихонько подошел к Паскалю. Огляделся, подобрал лежащий на полу пояс с кортиком и ножом, аккуратно положил его на стол. Заметил торчащую из-под подушки рукоять пистолета. Осторожно потянул на себя, но помощник не среагировал, правда, на мгновение храп прекратился. Мне удалось завладеть оружием, и только потом я потряс Паскаля за плечо.
Пират ошалело вскочил, и его рука мгновенно нырнула под подушку, но кончик клинка, ткнувшийся ему в шею, охладил желание что-либо делать.
Я приложил палец к губам.
— Ты? — хрипло каркнул помощник. — Что ты здесь делаешь?
— Пришел принимать командование кораблем, — честно сказал я.
— Не шути так, Игнат, — прокашлялся Паскаль. — Да убери ты свою железку. Еще зарежешь случайно. Лучше дай воды. Кувшин на столе стоит.
— Вода подождет, — не согласился я. — Выслушай меня без истерик. «Тира» переходит под мое руководство. Сегодня ночью Плясун преставился и ушел на небеса. Сейчас он беседует с богом. Или с Кракеном. Ну, кому он был мил при жизни.
Паскаль вытаращил на меня глаза. Потом ожесточенно почесал волосатую грудь.
— Командор умер? — переспросил он, как будто поглупел за мгновение.
— Умер. Может, к счастью. Может — к сожалению. Не знаю, как ты на это смотришь.
— Но почему? — пират никак не мог сопоставить два факта: смерть Плясуна и мое появление в его каюте.
— Потому что командора сгубили неправильно расставленные приоритеты, а также желание убить меня с помощью своих наемных псов. Ты знаешь, что Плясун послал ублюдков отрезать мою голову? Я такого не прощаю.