На абордаж!
Шрифт:
Нам крупно везло. В проливе волна была небольшой, поэтому исключался риск удара лапами якоря по корпусу при поднятии его наверх. Как только Аттикус сделал знак, что все в порядке, я приказал ставить все паруса. Судно дернулось, словно чья-то мощная лапа отпустила его на волю, и заскользило вдоль берега, постепенно огибая его и выходя на открытую воду. Здесь уже командовал подшкипер. Паруса убавили, а команда, стоявшая на кабестане, вернулась на палубу и несколько человек закончили уборку якоря, то бишь закрепили его таким образом, чтобы можно было без помех опустить его в воду.
Я перевел дух. Ничего,
— Встанем между «Моллюском» и «Хитрым», — дал совет подшкипер, забравшись на капитанский мостик. Покосившись на Тиру, сделавшую пару шагов назад с обнаженным кортиком в руке, чтобы держать Паскаля под контролем, он показал на цель, куда нужно было направляться.
Как только бриг начал входить в широкий коридор между указанными кораблями, Паскаль побежал вниз, где снова раздался его командный рык. Поймав течение, я наметил точку, где необходимо было встать на якорь, и отдал необходимый приказ. Михель с людьми снова встали к кабестану.
«Тира» легла в дрейф, сбавляя скорость, и как только якорь достиг дна, легонько содрогнулась и замерла. Якорный канат натянулся, паруса спустили вниз, и я услышал свист ветра в мачтах. Только сейчас понял, как мне жарко. Пот лился градом с лица, рубашка под курткой промокла. А штурмовики ликовали, словно только что закончили кругосветное плавание. Они орали, потрясая оружием, обнимали друг друга.
— Всего две-три мили, а сколько счастья, — пробормотал я.
— Командор, я был неправ, — сказал Паскаль, снова оказавшись рядом со мной. Он протянул мне руку. — Это стадо сумело сделать невозможное. Я все время боялся, что вы посадите корабль на мель или выбросите его на скалистый берег. Кажется, седых волос у меня прибавилось.
Подшкипер улыбнулся, а я пожал его руку и вернул пояс с оружием.
— Еще сомневаешься, помощник?
— А ты всех обвел вокруг пальца, парень, — Паскаль сдернул шляпу и подставил мокрую голову под свежий ветерок. — Плясун думал, что ты обыкновенное мясо, которое Эскобето выбрал для ристалища. Вот и ошибся в своем предположении. Кто знает, может и удастся урвать с тобой золотишка. Говорят, к удачливым все само в руки идет. Только потом что делать? Дарсия пришлет сюда весь свой флот и разнесет острова на мелкие камешки.
— Если струсил — так и скажи, — шагнула вперед Тира. — Всю жизнь с голым задом хочешь ходить? Да один галеон с трюмом, набитым золотым песком и слитками, обеспечит тебе возможность осесть где-нибудь в Халь-Фаюме и жить припеваючи!
— Кажется, после этого на Керми не останется ни одного пирата! — захохотал Паскаль, пропуская мимо ушей грубость девушки. — Все разбегутся по норам с мешком золотых монет!
Он напялил на себя шляпу и уже серьезно проговорил:
— Скоро на корабле будет весь экипаж. Говорить буду я, а ты молчи. Среди парней только боцман Финк задницу Плясуну целовал. Остальным плевать, кто ведет корабль. Лишь бы платил жалование и обязательную часть с добычи. Надеюсь, тебя не разорвут на части, когда увидят здесь.
А я уже видел, как от причалов отошли несколько шлюпок. Часть из них направились к другим кораблям, а две оставшиеся явно держали курс на «Тиру».
— Сколько человек в экипаже? — спросил я.
— Всего семьдесят два, из них девять юнг.
— Ага, значит, потребуется три ходки, чтобы весь экипаж оказался на судне, — прикинул я. — Будет время обработать упорных. Леди Тира, я попрошу вас спуститься в каюту капитана и находиться там до тех пор, пока мы не уладим дело с экипажем.
К моему облегчению девушка не стала упираться и строить из себя героиню романтических книжек. Она лишь кивнула и быстро сбежала по лестнице вниз.
— И закройтесь там понадежнее! — крикнул ей вслед.
Пока шлюпки подходили к «Тире», я дал команду Михелю выставить своих штурмовиков возле капитанского мостика и никого не пускать к нам. Черт их знает, этих корсаров Плясуна. В голову моча ударит — палашами и ножами пробьются ко мне и распустят на ремешки. А что с Тирой сделают, даже представить страшно.
Первая партия разгневанных корсаров в пестрых одеждах, но хорошо вооруженных появилась на палубе. Перепрыгивая через борт, они мгновенно заполонили палубу. Их было человек тридцать, не больше, но энергия ярости клокотала в них так, что я чувствовал сгустившееся напряжение. Вперед выступил огромный черноволосый мужик в кожаной куртке, надетой на голое тело. На шее ярким пятном выделялся красный галстук. Его руки оказались испещренными татуировками от запястий до плеч.
— Где этот ублюдок? — заревел мужик, размахивая огромными руками. Он двинулся к капитанскому мостику, словно не замечая направленных в его сторону клинков. Михель достал двуствольный пистолет и хладнокровно ждал момент, чтобы всадить пулю в лоб бушующему великану.
— А вот и тот самый Финк, — подсказал Паскаль и выступил вперед, вцепившись в поручни. Заорал: — Эй, боцман! Утихомирься! Какого дьявола ты притащил сюда людей и пытаешься устроить беспорядок на судне?
— Ты! Предатель! Отдай нам этого поганого червяка, а сам можешь валить на все тридцать два румба!
— Стой на месте, Финк! Или, клянусь всеми богами, лично всажу в твое брюхо нож! — голос Паскаля заледенел. — Я не шучу!
— Уже спелся с этим мясом! — рыкнул боцман, взмахивая палашом. За его спиной несколько матросов проделали то же самое, как будто хотели прорваться с боем на капитанский мостик. Остальные мрачно наблюдали за развязкой. Кажется, они с трудом понимали, что вообще происходит, поддавшись суматохе после известия о смерти Плясуна. — Сейчас все сдохнете!
Он словно не видел шеренгу штурмовиков в черных одеждах, напрягшихся в ожидании боя, и пер напролом подобно буйволу.
Грохнул выстрел. Паскаль опустил дымящийся пистолет вниз и дождался тишины.
— Ослы! — рявкнул он не хуже боцмана. Голосище у него был густой, вибрирующий. — Сказано вам, заткните свои поганые рты и слушайте меня! Командор погиб в честном поединке с Игнатом. У этого парня было право вызвать Плясуна на дуэль, и он воспользовался им!
— Что там произошло? — крикнул кто-то из толпящихся внизу пиратов.