На балу удачи
Шрифт:
Три месяца спустя друзья сообщили мне о его смерти в колониях.
Этот вот дешевенький роман Раймон Ассо и использовал, когда писал "Моего легионера".
Прошло много лет. Я была уже не мисс Эдит, а Пиаф и пела в "Фоли Бельвиль", неудобном, но очень симпатичном народном театре, о превращении которого в заурядный современный кинотеатр многие из нас весьма сожалели. Морис Шевалье не даст мне солгать: именно сюда еще мальчишкой он приходил с матерью, чтобы аплодировать с галереи Майолю, Жоржель или Полон.
После концерта
– Привет!
Немного удивленная, я ответила четким "Здравствуйте, сударь". Он усмехнулся.
– "Сударь"? Ты меня не узнаешь? Бебер из колониальных...
Это был мой легионер! Оказывается, он не умер. И как же сильно отличался от того идеализированного солдата, которым мне запомнился. Пораженная, я что-то пробормотала. А он сказал:
– А ты, оказывается, кое-чего добилась! Теперь ты на коне!.. Можешь сказать, что тебе повезло...
Я не знала, что ответить, К счастью, он заметил, что отошедшие из деликатности друзья ждут меня.
– Иди же к этим господам,- сказал он.- Я был очень рад увидеть тебя снова.
И я ушла.
Немного грустная, но все же счастливая при мысли, что он не узнал себя в легионере из песенки.
Тот герой действительно умер.
Тот, которого я любила.
Хотя Раймон Ассо и Маргерит Монно написали "Моего легионера" для меня, первой исполнила эту песню не я.
Об этом стоит рассказать тоже, ибо история эта лишний раз доказывает, что содеянное зло не остается безнаказанным. Я украла "Чужестранца" у Аннет Лажон. У меня похитили "Моего легионера". Правосудие свершилось.
Однажды я завтракала у друзей. Заговорили о Мари Дюба.
– Я слышала ее вчера в "Бобино", - сказал кто-то.
– У нее потрясающая новая песенка.
– Как она называется?
– "Мой легионер".
Я так и подскочила на своем стуле.
– Ведь это же моя песня! Я работаю над ней уже три недели. Ну нет, это так просто не пройдет! Проглотив кофе, я побежала искать Ассо.
– Что я узнала? Ты отдал "Легионера" Мари Дюба? Он протестует.
– Ничуть не бывало! Но песня, кажется, не очень нравилась тебе, и Декрюк, вероятно, предложил ее Дюба...
Морис Декрюк купил "Легионера" для издания. Бегу к нему, полная решимости высказать самым решительным образом все, что я обо всем этом думаю. Он прерывает меня на полуслове.
– Я никогда не показывал "Легионера" Мари Дюба. Вероятно, это сделала Маргерит Монно.
Бегу к Маргерит. Возмущенная, она вопиет о своей невиновности.
– Это не я, а Ассо.
Круг замкнулся. Так я никогда и не узнала, от кого Мари Дюба получила мою песню. Я "отомстила" ей, перехватив позднее у нее "Вымпел легиона", написанный также Раймоном Ассо и Маргерит Монно.
О-ля-ля-ля-ля, история какая!
Тридцать солдат в бастионе сидят,
Сидят, загорая, о драке мечтая,
И булькает во фляжках вино у ребят,
И в ранцах сухари да патроны лежат,
0-ля-ля-ля-ля, история какая!
Над бастионом, где солдаты сидят,
Реет в синем небе слава боевая
Да, с бродягой-ветром поспорить рад,
Вымпел легиона смотрит на солдат.
Мари Дюба упрекнула меня однажды в этой... неделикатности. Я заметила ей, что теперь мы квиты. И мы стали лучшими в мире друзьями.
Я много раз повторяла - а теперь мне очень приятно написать об этом,- чем я обязана Мари Дюба. Она была для меня образцом, примером, которому я стремилась следовать. Это она раскрыла мне глаза на то, что такое подлинный артист - исполнитель песни.
В то время я еще пела в "Джернис". Избалованная Лепле, дружеским расположением и похвалами завсегдатаев кабаре, я была весьма высокого мнения о своих талантах. Это, в общем, простительно, ибо благодаря поистине чудесным событиям в моей жизни произошли большие перемены. Надо признать, впрочем, я была действительно невыносимой особой. То, что Митти Гольдин долгое время отказывался пригласить меня в "ABC", объяснялось очень просто: он запомнил нашу первую встречу. Я была вызвана к нему на четыре часа дня, а пришла с опозданием на сорок пять минут и, разыгрывая из себя звезду, стала диктовать свои условия - баснословный гонорар, привилегированное место па афише, исполнение минимум двенадцати песен и т. д. В то время как работала я на эстраде всего два года!
Я была именно такой вот самодовольной девчонкой, когда однажды вечером Раймон Ассо отвез меня в "ABC". Как я потом узнала, у него был свой план.
Звездой программы была Мари Дюба. Она вышла на сцену легкая, улыбающаяся, очаровательная, в белом платье, и я тотчас убедилась, что передо мной настоящая артистка. Меня ошеломило многообразие ее таланта. Она с поразительной легкостью переходила от комического к драматическому, от трагического к шутке. После разрывавшей сердце "Молитвы Шарлотты" Мари Дюба пела невероятно забавную песенку "Педро".
Едва выйдя на сцену, она уже держала в руках зрителя и не отпускала его до самого конца. Не имея представления о том, что такое настоящая работа над текстом и музыкой, я понемногу начала отдавать себе отчет, что в этом блестящем выступлении не было ничего случайного, никакой импровизации. Все мимика, жесты, движения, интонации - все решительно было тщательно отработано! Женщина, которая любит, хочет быть красивой ради любимого. Ради своего зрителя Мари стремилась быть идеальной.
Когда она кончила, глаза у меня были влажные, я даже забыла аплодировать. Недвижимая, молчаливая, подавленная тем, что я увидела и открыла для себя за эти полчаса, я словно во сне услышала Ассо.