На далеких рубежах
Шрифт:
Эта неожиданная встреча с туркменом отняла добрых полчаса. Полеты пришлось начать позже.
Делать на аэродроме Телюкову было решительно нечего, и он вскоре отправился на попутной машине обратно в городок. Дома подогрел воду, сбрил усы и бакенбарды -- к черту их! Посмотрел в зеркало -- ей-богу, майор Поддубный был прав: красивее стал без усов и бакенбардов, вроде помолодел. Надел белый китель, слегка обрызгал себя духами и, потушив в комнате свет, вышел на крыльцо.
В коттедж, однако, не решился зайти, остановился под карагачем в надежде, что Лиля выйдет в сад.
А она, не замечая Телюкова, в самом деле вышла. Поставила в саду на плетеном столике переносную электрическую лампу, села в кресло, положила ногу на ногу, раскрыла книгу.
Свет серебристой пылью лег на мокрую и свежую от полива листву, весело разлился под ногами, заиграл в оросительных ровиках.
Хорошо под деревьями после дневного палящего зноя! Лиля посидит здесь до тех пор, пока за палисадником не покажется "Победа". Быть может, вместе с отцом приедет Поддубный. Он частенько возвращается с аэродрома в машине и подолгу сидит с отцом вот за этим столиком.
За палисадником послышались шаги.
– - Кто там? Ты, Лиза? Ты, Людмила?
– - наугад перебирала имена подруг Лиля.
– - Какая там Людмила! Это сам Руслан!
Среди листвы мелькнул белый китель Телюкова. Лиля не узнала летчика. Он как будто помолодел, стал гораздо лучше: усики и нелепые бакенбарды не портили теперь его лица.
– - Лилечка, милая, -- нежно заговорил Телюков не то шутя, не то серьезно, -- не гоните меня!
– - Он поднялся на носках и поглядел на веранду, нет ли там Харитины Львовны.
– - Не гоните меня! Я только что вышел на свободу. Ваш отец, а мой командир влепил мне арест с содержанием на гауптвахте...
– - А я думаю, куда это вы запропастились?
– - улыбнулась девушка.
– - Значит, все-таки вспоминали обо мне? А я так намучился, Лилечка. Сидел за решеткой, как жулик. Ждал, надеялся, что вы посетите меня...
– - Вот еще новости! Чтоб люди смеялись?
Телюков опустился в кресло, оперся подбородком на руку.
– - Эх, Лиля... Жены декабристов вслед за мужьями в Сибирь не стыдились ехать...
– - Так ведь то жены...
Телюков ближе пододвинулся к ней со своим креслом.
– - А вот невеста Поддубного не только на Крайний север, сюда не пожелала ехать.
У Лили тревожно сжалось сердце:
– - Откуда вы это взяли?
– - Он сам рассказывал кому-то. Да он и здесь умудряется за всеми девушками приударивать. К Лизе Жбановой зачастил до того...
– - Уходите, Телюков!
– - прервала его Лиля.
– - Я не желаю слушать сплетен!
– - Это не сплетни, а правда. Сам видел!
– - Стыдились бы! Хуже бабы. И вот что я вам скажу: все равно не будет по-вашему. Хотите -- оставайтесь моим другом. Нет -- как хотите.
– - Лиля поспешно поднялась.
На веранде появилась Харитина Львовна. Телюков отступил в тень, перескочил через палисадник, скрылся в темноте.
Не успел он уйти, как у калитки появилась Лиза, дочь инженера Жбанова.
– - Ты одна?
– - спросила она, оглядываясь.
– - Одна.
– - А кто сейчас был здесь? Телюков, или это мне показалось? Кажется, он.
– - Да, он.
Лиза Жбанова была школьной подругой Лили. Три года назад они вместе ездили сдавать вступительные экзамены в институт. Лиза провалилась. Не прошла она по конкурсу и на следующий год, хотя подруга занималась с ней и даже хлопотала за нее перед директором. Потеряв надежду поступить в институт, Лиза жила одной мыслью -- выйти замуж. Она стала одеваться по последней моде, не пропускала ни одного танцевального вечера, заводила знакомства с молодыми офицерами. Лизина мать, Капитолина Никифоровна, каждый год пышно отмечала день рождения дочери, устраивала вечеринки, куда преднамеренно приглашались и холостые офицеры.
Но пока что с замужеством Лизе явно не везло. То ли женихи попадались чересчур разборчивые, то ли слишком уж непривлекательная была невеста. Скорее всего причина крылась в последнем. Лиза не блистала ни умом, ни красотой. От матери она унаследовала рыжий цвет волос, обильные веснушки и чрезмерную для ее возраста полноту. Лиза почти ничего не читала и ничем, кроме нарядов и танцев, не интересовалась.
Но больше всего отталкивало офицеров, как об этом и поговаривали в гарнизоне, откровенное, ничем не прикрытое стремление дочери инженера обзавестись мужем. Выйти за кого угодно: за летчика, техника, офицера обслуживающего подразделения. Все равно за кого, лишь бы выйти!..
– - Я к тебе собиралась было зайти днем, да ты была занята, -- сказала Лиза и, сделав брезгливую гримаску, добавила: -- И охота тебе возиться с тряпками? Неужели не могла бы помыть полы та туркменка, которая работает прачкой и дочь которой ты обучаешь музыке?
Лиза сказала это в тот момент, когда к ним подошла Назык. Девочка смутилась. Смутилась и Лиля.
– - Ведь ты даром учишь ее?
– - спросила Лиза с полным отсутствием такта.
"Боже, до чего она глупа и невоспитанна", -- подумала Лиля.
– - А у меня радость. Такая радость, Лилечка, что ты не представляешь!
– - Лиза сладко потянулась и кокетливо закатила глаза.
– - А ну-ка, угадай, с кем я вчера встретилась? Ни за что не угадаешь! А если скажу, то, пожалуй, и не поверишь...
– - Пойди, погуляй, Назык!
– - обратилась Лиля к девочке.
– - Ни за что не угадаешь!
– - продолжала интриговать подругу Жбанова.
– - Ты бы, Лиза, думала, прежде чем говорить, -- укоризненно произнесла Лиля.
– - А что?
– - Ты же видела: здесь Назык, а такое мелешь...
– - А что ж особенного я сказала?
– - Назык все прекрасно понимает. И я вовсе не желаю, чтобы кто-нибудь прислуживал мне.
– - Вот чудачка!
– - расхохоталась Лиза.
– - А я, например, никогда ничего не делаю! К нам приходит уборщица. Ну так угадай же кто вчера был у нас?
– - Откуда же мне знать?
Лиза прильнула к подруге, прошептала на ухо:
– - Из академии он. Ромб на мундире. А отец говорил, что он, пожалуй, скоро и полком командовать будет, если твой отец в отставку уйдет.