На дело со своим ментом

Полякова Татьяна Викторовна

— Через несколько часов после того, как появилось это дурацкое объявление?

Я так разволновалась, что забыла об ужине, однако попыталась взять себя в руки и рассуждать здраво.

— Парня убил Игорь, мы это прекрасно знаем. Зачем кому-то понадобилось…

— У парня были сообщники, — перебил Роман Андреевич. — Не один он все это проделал.

— Конечно, вместе с сестрой.

— Но звонил мужчина. Выходит, есть еще кто-то. И его очень заинтересовало объявление.

— Рома, я больше никогда не буду… — торопливо

начала я, муж меня обнял, поцеловал в макушку и просил не волноваться, но в течение вечера дважды выходил курить на лоджию, хотя изо всех сил старался покончить с дурными привычками. — У тебя неприятности на работе? — закинула я удочку.

— У меня одна неприятность… — отмахнулся он и неожиданно рявкнул: — Когда она наконец замуж выйдет?!

В другое время я бы непременно продолжила разговор о неприятностях и Женьку в обиду не дала, но тут решила промолчать, потому что, если честно, была здорово напугана телефонным звонком и реакцией на него Романа Андреевича. Не такой человек мой муж, чтобы беспокоиться по пустякам.

Уже поздно вечером, когда мы, пожелав друг другу спокойной ночи, вроде бы отошли ко сну, Ромка приподнял голову, а я, само собой, притворилась спящей. Муж осторожно покинул постель и пошел в ванную, прихватив с тумбочки телефон, я же, наплевав на приличия, отправилась подслушивать.

— Сережа, — сказал супруг, — извини, что поздно. У тебя завтра свободный день? Вот что, с утра подъезжай к моему дому… да… Личная просьба, присмотри за женой… опять расследование затеяла, а сегодня звонил какой-то придурок, беспокоюсь… Хорошо. Спасибо. Я ей скажу, чтобы дома сидела, а ты присмотри, вдруг кто появится…

На цыпочках я вернулась в спальню. Конечно, мало приятного, что мой собственный муж поручает кому-то следить за мной, но, пожалуй, так в самом деле спокойнее.

Утром Роман Андреевич, отправляясь на работу, сказал как бы между прочим:

— Сиди дома. Возможно, освобожусь пораньше, съездим на речку. Погода отличная…

— Я роман писать буду, — заверила я, поцеловала его и вышла на лоджию, чтобы посмотреть, как супруг садится в машину. Он покинул двор, я еще немного постояла, прикидывая: появился ли Сережа, а если да, то где он в настоящий момент находится?

Во дворе было тихо, Клавдия Васильевна гуляла с пекинесом, а Татьяна из семнадцатой квартиры развешивала белье. Совершенно ничего подозрительного. Часов в одиннадцать пришла Женька.

— Я никуда не пойду, — сразу же заявила я.

— Под домашним арестом, что ли? — хмыкнула подружка.

— Очень мило с твоей стороны дать в объявлении мой номер телефона. Вчера звонил какой-то псих, вроде бы с телефонной станции, узнавал адрес и фамилию. Ромка выяснил — все это глупости. Теперь я буду сидеть дома, а ты бегай, если хочешь. Только тебя они быстро найдут, потому что каждая собака в городе знает, кто моя лучшая подруга.

— Кто меня найдет? — испугалась Женька.

— К

примеру, тип, который звонил. Ведь не так просто звонил. Он имеет отношение к убийству.

— Да брось ты, — отмахнулась Женька, но как-то без уверенности. — При чем здесь убийство? Убил-то наш Игорь.

— У Валеры были сообщники, так Роман Андреевич сказал, а он знает, что говорит.

— Кого ты слушаешь? Да у него просто частнособственнические замашки, ему бы только жену под замок посадить, чтоб котлеты жарила, с работы ждала и по сторонам не смотрела. Знаю я твоего Ромика, тот еще тип…

— Ну и что, пусть частнособственнические, все равно никуда не пойду. Боюсь. Не зря кто-то интересовался нашим адресом.

Женька надулась, но возражать не стала. Однако сидеть в квартире было скучно, особенно когда Женька морщит лоб и не хочет разговаривать. Зазвонил телефон, я вздрогнула, и Женька, между прочим, тоже. Услышав Ромкин голос, я была прямо-таки счастлива.

— Чем занимаешься? — спросил он.

— Ничем, — ответила я честно и покосилась на подружку, хотела было утаить ее присутствие, но вовремя вспомнила про Сережу, который, находясь на боевом посту, Женьку, должно быть, углядел. — Женя пришла, сейчас чай пить будем.

— Из дома никуда, — возвысил голос Роман Андреевич, а я вспомнила про хлеб, вернее, про его отсутствие, и спросила:

— А в магазин можно? У нас хлеба нет и песок кончился. Я хотела сделать сладкий хворост. — Сладкий хворост Ромка любил, потому ответил с неохотой:

— Ладно, в магазин можно. Туда и обратно.

Женька презрительно фыркнула, но я не стала обращать на нее внимание.

— Ну чего, раба любви, — сказала она. — Пошлепали в магазин?

— Давай чай пить, магазин подождет.

Только мы сели пить чай, как телефон зазвонил вновь. Трубку сняла подружка, но говорить с ней не пожелали, на том конце провода повесили трубку.

— Детишки, что ли? — пожала плечами Женька, а я перепугалась. — А вдруг… — начала я, но она меня перебила:

— Да брось ты, это твой Ромка дурака валяет. Ведь все нарочно делает. Вот что я тебе скажу, подруга: женщина должна быть свободной. Как я, например. Никто не воспитывает, жизни не учит, дурацких проверок не устраивает…

— Отвяжись, а? — попросила я. Слушать Женьку охоты не было, и я собралась в магазин. Само собой, она увязалась следом.

— Может, зайдем в бар? — канючила подружка, вышагивая рядом. — Выпьем пивка, жара-то какая, все умные люди за городом.

— Я только до магазина и обратно. Ромка и так рычит, я слово дала и обманывать мужа не хочу.

— Ладно, купим пива и устроимся на лоджии, не хуже, чем в баре, а Ромка твой, может, раз в жизни придет домой пораньше и в самом деле свозит купаться. — И тут же добавила без перехода: — Надо бы в редакцию заскочить на пару минут. Там мне кое-какие материалы подготовить обещали.