На дело со своим ментом
Шрифт:
— Ребенка похитили с целью выкупа? — с ноткой равнодушия поинтересовался Козырев, но смотрел пристально.
— Да, — ответила я.
— Понятно… — Козырной перегнулся через стол, желая быть к нам поближе, и произнес: — Кого-то ваш Дунаев здорово огорчил, ибо деньги были немалые. Думаю, он в безвыходном положении, а ребенку грозит опасность. Или он заплатит, или… — Николай Петрович развел руками и вновь откинулся на спинку стула, мгновенно унесясь в своих мыслях далеко от этого места. Я даже догадывалась куда: положение у Игоря безвыходное, а значит, у Козырева есть шанс, особо не напрягаясь, заполучить то, что он хотел. Здорово.
— Когда он вернул долг? — спросила я, решив, что настроение у него должно улучшиться и он ответит еще на один маленький вопросик.
— Вам нужно число?
— Нет. Сгодится приблизительное время.
— Два месяца назад. А теперь мой вопрос, услуга за услугу, как говорится. Откуда у него эти деньги?
— Если бы мы могли на него ответить, то отыскали бы девочку.
— И никаких соображений на этот счет?
— Никаких, — твердо сказала я.
Выражение глаз Козырева сменилось.
— Вот и делай людям добро после этого, — хмыкнул он. — Ни малейшей благодарности.
— На том свете зачтутся все добрые дела, — брякнула Женька, которая физически не могла молчать столь долгое время. Козырев криво усмехнулся и, сграбастав мою руку, вдруг пропел:
— В любом случае я рад, что мы встретились.
А вот я совсем не была рада. Осторожно освободив ладонь, я сказала, кивнув на девицу в углу:
— Боюсь, что наше общество кому-то здорово действует на нервы. Мы отняли у тебя слишком много времени.
Николай Петрович захохотал, Женька хихикнула, а я улыбнулась. Когда хохотать мафиози надоело, он заявил:
— Анфиса, тебе пора открывать сыскное бюро. Налицо талант сыщика. Если идея тебе приглянулась, стоит только сказать — поддержку гарантирую. — Спасибо. Я слышала, что частный сыск — дело опасное, лучше буду писать детективы. — С этими словами я откланялась и пошла к выходу. Женька трусила рядом.
— Что скажешь? — спросила она уже на улице.
— Чего тут говорить? Боюсь, ты права. Деньги Игорю взять было негде. Вера ни о каких трудностях не слышала, не то непременно поделилась бы с нами, значит, Игорь расплатился с Козырным за счет Инги. Он вор, убийца и ребенка не увидит, как собственных ушей без зеркала.
— Так-то оно так, но чегой-то неправильно…
— Чего неправильно? — разозлилась я. Час назад она рисковала съесть свою шляпу, а когда надобность в этом отпала, говорит всякие глупости.
Женька ответить не пожелала. Мы сели в машину, и Вадим, не задав ни единого вопроса, полетел по проспекту в сторону моего дома.
— Завтра заглянем в офис к Игорю, — вздохнула подружка. — Поговорим с секретаршей, авось она в курсе, ездил ли ее шеф в Нижний Новгород. Может, он как-то иначе выкрутился с этим долгом?
Мне стало ясно: Женьке так же, как и мне, претит мысль о том, что Игорь свистнул деньги, подло подставив некогда любимую женщину, зная, что она вполне может лишиться головы.
— Но не дурак же он, в конце концов, — разозлилась я. — Ведь шустрые ребята через Ингу легко бы вышли на него и…
— Акт отчаяния, — пожала плечами подружка. — Мать твою, сколько же дерьма на свете!
— Он вернул Козыреву долг? — спросил Вадим, до сей поры молчавший.
— Вернул, — вздохнула Женька и пробормотала: — Позаимствовав у другого…
Мы подъехали к моему дому, и тут случилось непредвиденное, то есть я-то, конечно, как раз могла предвидеть нечто подобное и, находясь в другом состоянии, попросила бы Вадима высадить меня вблизи двора, например возле магазина, и уж, конечно, запретила бы ему демонстрировать хорошие манеры, выскакивать из «БМВ» и открывать передо мной дверь, но все мои мысли были о Дунаеве, и я дала маху. Протянула Вадиму руку, вышла и даже машинально улыбнулась, поблагодарив его. В тот же момент от нашего подъезда отделилось нечто огромное, Вадим слабо охнул и полетел в кусты по соседству, а громогласный мужнин вопль возвестил о том, что это он встречает нас собственной персоной.
— Еще раз увижу рядом с моей женой, ноги выдерну! — В отличие от Вадима, в крайнем недоумении трясшего головой в кустах, Роман Андреевич излишней воспитанностью никогда не страдал.
— Ромка! — рявкнула я и ухватила его за руку, сообразив, что, если он еще раз махнет кулаком, от Вадима мало что останется. — Прекрати немедленно!
Тут из «БМВ» выпорхнула Женька и заверещала:
— Ты что ж делаешь, вражина? Он почти что жених мне. Я за него замуж пойду. А на кой черт мне муж без зубов? Кашей манной его кормить? Роман Андреевич нахмурился, заглянул в кусты и спросил настороженно:
— Правда, что ли, жених?
— Правда, правда, — ворчала Женька, помогая «жениху» подняться, ткнула его в бок и потребовала: — Скажи ему, не то ведь в самом деле без зубов оставит.
— Правда, — промямлил Вадим, держась за челюсть.
— Ну… извини, мужик, — на полтона ниже произнес Роман Андреевич. — Погорячился, знаешь ли… Терпеть не могу, когда с моей женой всякие придурки на машинах раскатывают…
— Ничего, — кивнул Вадим, не решаясь приблизиться.
Мне его чувства были понятны, Роман Андреевич хотя и стоит на страже порядка в нашем городе, глядя на его физиономию, в это ни в жизнь не поверишь, особенно если гневаться начнет. Я сама к нему долго привыкала, да и сейчас при взгляде на него нет-нет да и вздрогну.
— Извини, — повторил Роман Андреевич виновато и сделал попытку отряхнуть пиджак Вадима, тот слабо дернулся и прикрыл глаза, мужу стало стыдно, он вздохнул и предложил: — Заходи в гости, посидим, выпьем, о жизни потолкуем.
Вадиму в гости не хотелось, это было ясно, но Женька, слегка пихнув его локтем, шепнула:
— Не зли его.
Он кивнул и вошел в подъезд под руку с подружкой. Я покачала головой, глядя на мужа, а он виновато развел руками.
Вскоре мы уже сидели в нашей просторной кухне и мирно беседовали. Вадим окончательно пришел в себя, говорил Ромке «ты» и про челюсть вроде бы забыл. Только я подумала: «Хорошо сидим», как Роман Андреевич все испортил.