На деревню дедушке

Алешина Светлана

Позвав некстати застеснявшуюся Маринку, я пошла искать этот холл. Где он находится, если заходить через центральный вход, знала, но так как я попала сюда через заднее крыльцо, как в свое время говаривал Райкин, то пришлось немножко поплутать.

Совершенно неожиданно мы оказались в проходе, расположенном за сценой. Здесь находились уборные актеров.

До спектакля времени оставалось достаточно, поэтому в коридоре было тихо.

— Ну и куда нам тащиться дальше? — спросила у меня Маринка.

— Спроси

что-нибудь другое. Например, какой период обращения Меркурия вокруг Солнца, — посоветовала я.

— А ты знаешь, что ли? — удивилась Маринка.

— Тоже нет, — ответила я и пошла прямо, то есть туда, куда вел коридор.

Мы шли, посматривая на двери, расположенные справа и слева, и ни за одной из них не ощущали ни движения. Даже света нигде не было.

— Вот ведь мертвое царство, — проворчала Маринка и сама себя осекла: — Что-то я опять про мертвых. Нехорошо. Не надо.

Дойдя до конца коридора, мы увидели лестницу, ведущую, как ей и положено, вверх и вниз.

Только я собралась посоветоваться с Маринкой, куда нам идти, как внизу на лестничной площадке мы услыхали голос.

Он показался мне знакомым.

Я облокотилась на перила и остановилась, прислушиваясь.

Маринка встала рядом и тоже навострила уши. Не буду сплетничать, но это ее любимое занятие. Она всегда этим занимается.

— Спасибо вам, вы здорово меня выручили, — произнес до жути знакомый мужской голос, и я вздрогнула, схватив Маринку за руку.

— Он, — прошептала она, — а что он тут делает?

— А я знаю? — спросила я. — Он должен быть в редакции.

Я перегнулась через перила и осторожно посмотрела вниз.

Сергей Иванович, а это был он, пожимал руку какому-то ветхому старикашке, держащему в руке длинноволосый парик. Старикашка смотрелся как карикатурный Чингачгук со скальпом врага. Комизм картинки усиливала кривая трубка, свисающая у старика из уголка рта.

— Так что, если нужен будет паричок или тросточка, — сказал старик, — милости просим, многоуважаемый Сергей Иоаннович, приходите, все сделаем. А если понадобится головной убор — от римского шлема до армянской кепки, — тоже сделаем.

— Кепку не надо, — отказался Сергей Иванович, — мне кепка попалась в прошлый раз. И не понравилась.

— Не тот размер? — спросил старичок.

— Да нет, все другое. Ну, до свидания. Рад был повстречаться. — Сергей Иванович стал подниматься по лестнице вверх, как раз к нам.

Я взяла Маринку за руку и отвела ее в сторону.

— Не хочешь, чтобы он нас видел? — догадалась Маринка.

— Хочу посмотреть, куда он пойдет, — сказала я, — я его ни в чем не подозреваю, ни в коем случае, но, сама же знаешь, какая он наивная душа. Никого из своих знакомых и заподозрить не может. А кто-то из них его и подставил!

— А между прочим! —

согласилась Маринка, и мы, взявшись за руки, вернулись в коридор с уборными и, подергав за двери, вошли в одну из них, незапертую. Здесь был полумрак и, несмотря на это, было не страшно.

Мы слышали, как Кряжимский прошел мимо нас сперва медленно, потом, вдруг остановившись, он пошел быстрее и почти даже побежал.

Мы с Маринкой осторожно выглянули из-за двери. Кряжимского уже не было видно.

Мы бросились следом за ним.

Пришлось повторить весь наш путь, только в обратном порядке.

Старушка у двери со спицами сидела все на том же стуле и занималась все тем же своим неторопливым делом. Посмотрев на нас, она покачала головой.

— Ну совсем стыд и совесть девки потеряли, — пожаловалась она в пространство, — что только ни придумают, чтобы за мужиком побегать. Наоборот надо! Наоборот! Пусть он за вами бегает, козел старый.

Маринка прыснула. Я удержалась от таких явных проявлений.

Мы вышли на улицу, так как выглядывать из-за двери, которую охраняла эта дама, было бы неразумно. Она бы пошла в своей речи по восходящей.

Сергея Ивановича нигде видно не было. Маринка бросилась налево, я направо, но потом Маринка крикнула мне, чтобы я шла к ней. Я подбежала.

Кряжимский быстрой походкой уходил вдоль трассы по направлению к вокзалу.

— Если бы я точно не знала, что это наш Сергей Иванович, — сказала Маринка, — я бы заподозрила, что он заметает следы и сваливает.

— Ага, к канадской границе, — поддержала я ее. — Ты продолжай преследование, — сказала я ей.

— Что?! — Маринка схватила меня за руку. — Ты меня бросаешь?!

— Я бегу за машиной! — быстро проговорила я и повернула назад. Еще не хватало мне спорить с Маринкой на улице по этому поводу, словно я в других местах и в другое время с нею этим не занимаюсь.

Я побежала к своей «ладушке», нашла ее, разумеется, на том же месте и быстро отперла ее.

«Ладушка» завелась с полуоборота ключа, что, прямо скажем, с нею бывает не часто, но когда нужно, моя красавица меня не подводит.

Я развернулась и выехала на трассу, ведущую к вокзалу. Доехав до того места, где я оставила Маринку, я ее там не обнаружила.

Проехав чуть дальше, я увидела Маринку, прячущуюся за фонарным столбом. Позиция у нее была еще та — в самый раз для незаметной слежки. На нее уже начали оглядываться редкие прохожие. Хорошо еще, что в милицию не забрали. Я бы забрала, будь я на месте наших пинкертонов.

Быстро подъехав к ней и остановившись, я затормозила.

— Садись! Ну что же ты! — крикнула я Маринке, отпирая дверь. Маринка нырнула в «ладушку».

— Он побежал дальше! — азартно крикнула она. — Едем! Едем!