На диких берегах
Шрифт:
– Ого! Такой миротворческий бой выпадает один раз на сто лет! – прокричал Эмброуз.
– Помилуйте их, Повелитель! – посыпались голоса с трибун с мольбой о пощаде.
Выдержав интригующую паузу, Альвис, обвёл взором публику и озвучил свой вердикт:
– По законам Гринстоуна, каждый человек, определённый в ряды гладиаторов, становится обречённым на смерть. Переживая бой за боем, лишь один из многих доходит до финала живым и обретает свободу. Но сегодня исключительный случай, и вместо смертного одра сразу двоим будет дарована жизнь.
Лицо Дэвиса озарилось нервной, но счастливой улыбкой.
– Означает ли это, что отныне мы оба свободны?
– Да. Это так, Дэвис, – подтвердил правитель. – Можешь приступить к своим прежним обязанностям.
Дэвис рухнул на колени и воскликнул:
– Благодарю за Вашу милость, Повелитель! Вы самый великодушный человек на свете!
Альвис отвёл глаза от Дэвиса и обратился к Дилану:
– А тебя, Гамильтон, от твоей прежней должности в научном дистрикте я навсегда отстраняю. Ступай на скотный двор. Будешь убирать кабаний помёт.
По трибунам прошлась волна несдерживаемого хохота. Бонни заметила, как Дилан стиснул челюсти, но ничего не ответил. По приказу Альвиса, его и Дэвиса увели с арены, а после на неё вышел распорядитель, призывая всех расходиться по своим назначениям, не сбивая с ног друг друга. Зрители, обсуждая события минувших боёв, стали расходиться. «Как бы узнать, где этот скотный двор, куда определили Дилана, и поговорить с ним?» – поднимаясь по ступенькам, размышляла Бонни. Вдруг с потоком людей перед ней возникла Айрин.
– Ну наконец-то я тебя дождалась! Пойдём скорее, приберём в покоях Повелителя, пока он будет ужинать!
Оглядываясь на обступившую её стражу, Бонни обречённо вздохнула.
– Как будто у меня есть выбор…
– Ну вот и славно! Пойдём! – расталкивая людей в проходе, Айрин потянула Морган за собой.
Через несколько часов после работы в покоях правителя Бонни сидела на кухне рядом с Айрин за отведённым прислуге столом.
– Ну как вам сегодняшнее жаркое? Правда, отменное? – спрашивая и нахваливая сам себя одновременно, тараторил Роберт. – А десерты-то какие! М-м-м!
– Да, наверное, они выглядели просто шикарно на столе Правителя, – отметила Айрин.
– Даже не сомневайся! – согласился Эмброуз. – Роберт – мастер своего дела. Да и нам достались почти нетронутые блюда!
Бонни, прокручивая в памяти события сегодняшнего дня, была единственной, кто не мог сосредоточиться на еде. «Как мало людям нужно для счастья… Похоже, они вполне довольны своей жизнью здесь».
– Сегодняшний финальный бой был просто бомба! Никогда такого не было, чтобы сразу оба гладиатора уходили с арены живыми! – воскликнул Эмброуз, вырвав Морган из её размышлений – Бонни, ты так круто выступила! Очень смело с твоей стороны.
–
– Я бы тоже не решился, ведь таких случаев было немало, – согласился Эмброуз. – Правитель может отправить в гладиаторы за малейший проступок, как, помните, произошло с Сунь-Линь?
– Да, не повезло бедняге, – вступил в обсуждение Роберт. – Он просто уснул на работе, а его отправили на бой даже без всякой подготовки!
Под оживлённые обсуждения вокруг Бонни снова погрузилась в свои мысли. «Как бы связаться с Ником и разузнать, как он там? А Дилана и правда отпустили, или это было лишь шоу для публики?» Неизвестность только съедала её.
– Фу, а что за вонь на всю кухню? – Роберт скривился, убирая лишние приборы со стола.
Все стали принюхиваться, морщась от зловонного запаха, который, казалось, заполнял собой всё пространство. Айрин закрыла свой нос волосами.
– Бе-е, меня сейчас стошнит.
– Кажется, я догадываюсь об источнике этого жуткого смрада… – Роберт устремил взгляд в сторону входа.
– Ого, да это же наш сегодняшний герой собственной персоной! – воскликнул Эмброуз.
– Ага, тот ещё герой, от которого несёт, как от помойной ямы, – проговорил Роберт, скрывая за разносом свою ухмылку.
Послышались перешёптывания и приглушённые смешки со всех сторон кухни, а Бонни с замиранием сердца стала всматриваться в фигуру, приближающуюся к их столу. «Дилан! Я так рада его видеть! Хоть он и умолчал о Гринстоуне, почему-то мне кажется, что он хотел как лучше». Сердце Бонни затрепетало. Грязный и растрёпанный, Дилан выглядел очень уставшим и устрашающе злым, но держался так, словно не был тем человеком, от которого все тут же стали отводить взгляд и воротить нос.
– Он идёт прямо к нам. Я, пожалуй, пойду, – Айрин встала, схватив со стола несколько тарелок с едой, – Бонни, давай и ты бери, что нравится, продолжим ужинать у себя.
В этот момент Дилан подошёл к их столу и, не заметив Бонни, молча сел в дальний угол скамьи.
– Эй, Бонни, ты меня слышишь? – повторила Айрин застывшей на месте Морган.
– Дилан! Ты ли это? – окликнула Бонни шотландца.
Дилан поднял взгляд на Морган, и его лицо смягчилось, а глаза оживились, выдавая его радость видеть её.
– Бонни?! Второй раз за день удивляюсь встрече с тобой.
– То же самое могу сказать о тебе, Дилан Гамильтон, – призналась Морган и, чтобы разрядить обстановку, добавила: – Вижу, у тебя новый образ, а к нему такой тонкий аромат. Не подскажешь, что за парфюм?
Дилан широко улыбнулся её шутке.
– Спасибо, что заступилась за меня там, на арене. Теперь я обязан тебе жизнью.
Их едва завязавшийся разговор прервала Айрин:
– Не поняла, вы что, знакомы?
– Да. Мы давно не виделись, и нам нужно о многом поговорить наедине, – резко ответил Дилан, выделив последнее слово.