На диком бреге
Шрифт:
Василиса молча переступала с ноги на ногу, и гостье казалось, что Василисе досадно, стыдно, что девушка не знает, как от нее отделаться.
— Ребята, я сейчас, на минуточку, — тоже краснея, бормотала Василиса. — Я вот только ее отведу. Ладно?
Какой-то парень в комбинезоне, должно быть старшой, разрешающе кивнул головой. Но девушка тут же спохватилась:
— А куда же вас отводить? Вопрос… Ведь нет уже нас — пустое место. Все мы в одном пожарном сарае ночуем. — Мгновение она постояла в задумчивой растерянности, на лице отчетливо читалось: «Принес тебя черт не
И, взяв Дину под руку, девушка торопливо повела ее туда, где недавно стояли острожки, а теперь лежали штабеля старых, пронумерованных белилами бревен. Отвела, крикнула: «Станислав Сигизмундович, к вам!» — и, не прощаясь, побежала назад. «Не нужна, никому не нужна. Везде лишняя», — с обидой думала гостья.
И действительно, даже Онич — галантнейший Онич — на этот раз встретил старую знакомую «как-то не так». Загорелый, потный, прикрывший лысину связанным по углам носовым платком, он, увидев Дину, удивленно поднял перепутанные мохнатые бровки.
— Кого я вижу, боже мой! — сказал он далеко не радостным голосом, но все же подошел, чмокнул руку. — Вы стали еще прелестней, истинное слово! — Но тут же, озабоченно повернувшись к мальчикам и девочкам, рывшимся в земле, закричал: — Ребята, осторожней!.. Девочки, следите во все глаза за отвалом. Ничего не пропускайте: ни щепки, ни гнилушки! Виноват, минуточку…
Он подбежал к школьникам, начал им что-то бурно пояснять. От обиды у Дины защекотало в горле. Но Онич все-таки вернулся. Он не мог упустить случая поделиться своими последними открытиями.
— Острожки разобраны. Их отправят в Ста-росибирск, возможно, даже и в Москву… Да, именно в столицу нашей родины, в Москву. Найдена масса интереснейших предметов… Великолепно, уникально… Представьте, находки убедительно подтверждают умозрительные доводы, сделанные мною еще в диссертации. Полностью! Красноречивейшим образом!
Торжественно подведя Дину к месту, где на разложенных мешках лежали горки черепков, полосок ржавого железа, бусин, какая-то источенная сыростью деревяшка, отдаленно напоминавшая приклад ружья, он осторожно и со сладострастием показывал эти вещи.
— Сейчас я вам все это поясню, — вдохновенно обещал Онич, но пояснить не успел, рысцой бросился к своим юным землекопам. — Боже мой, что они делают! Прекратите сейчас же!.. Разве не видите угли? Вы вышли на жилой слой. Тут не заступ, тут руки, тут кисточки нужны…
Дина решительно подошла к нему.
— Я тоже хочу копать, — сказала она.
— Вы? — ужаснулся Онич.
— Дайте лопату, — требовательно произнесла Дина и взяла у какого-то паренька заступ. — Ну, показывайте, где тут… Вы слышите?
Онич не без труда оторвался от благоговейного созерцания каких-то угольков, лежавших у него в ладони.
— Да, да, конечно, пожалуйста. Вот можете здесь, по этим колышкам снимать верхний слой… Наука будет благодарна, что такие прелестные ручки…
— Отойдите, не мешайте. — Дина вонзила лопату в землю и отбросила ком прямо под ноги Оничу. В дни войны, девочкой, ей пришлось немало потрудиться на подмосковных огородах. Копать она умела и принялась за это с такой страстью, что скоро ей стало жарко. Она сбросила яркий бушлатик, шапочку-колпачок. Но жарко было и в свитере. Подумала, стянула свитер, осталась в одной кофточке. Онич, ползавший по выброшенной из траншей земле и похожий в эту минуту на грача, ищущего червяков в свежей борозде, изредка бросал в ее сторону восхищенные взгляды.
— Осторожнее! — кричал он издали. — Водяные мозоли не лучшее украшение для прелестных ручек.
— А, не треплитесь, подите вы подальше! — отмахнулась Дина, прибегнув к лексикону рабочей казармы, в которой выросла. И, продолжая вонзать заступ во влажную землю, распрямлялась лишь затем, чтобы обтирать рукавом лоб. Ветер трепал волосы, и ей казалось, что солнце давно уже не светило так ярко, земля не пахла так вкусно, а жаворонок не звенел так звонко.
— Вот только эти дурацкие штаны! Тянут з коленях$7
— Боже мой! Какие слова! — Онич молитвенно сложил свои маленькие ручки с грубой, потрескавшейся на ладонях кожей. — В этой одежде вы как роза среди…
— Наверное, в поле, среди ржи, — подсказала Дина. — Роза в поле чувствовала бы себя страшной дурой.
— Но женщина есть женщина… Однажды мы раскапывали вал древней крепости недалеко от Старосибирска. Великолепнейшее древнее сооружение. И вот обнаружили потайной проход, и в нем женский скелет. Представьте, он сжимал, в руке… что бы вы думали? Мешочек хны, краски для волос. Не мешочек, конечно, следы мешочка. Но химический состав краски мы определили точно. Это была хна, именно хна, свидетельствующая о том, что аборигены этого края имели, вероятно через Китай, торговые связи с арабским Востоком… Но дело и не в этом… Эта девушка давних веков, слышите, слышите, она выбиралась по потайному ходу к своему милому, неся краску для волос… О женщины, женщины!
Тут Онич спохватился и довольно звучно хлопнул себя ладонью по лбу.
— Боже мой, скелеты! Я вам. до сих пор не рассказал, что тут три дня тому назад нашли… Неужели еще не слышали? Ну как же так! Интереснейшее открытие! Эдгар По плюс Конан Дойл. Нет, нет это вам надо обязательно поглядеть. Правда, тут нужен не археолог, а агент угрозыска, но это тоже история края, где раньше мужик, отправляясь к куму в соседнюю волость на крестины, брал с собой ружье или топор. Именно, именно то или другое. Без этого было нельзя.
И, дав распоряжения своим юным помощникам, Онич повел Дину под руку по бывшей улице, к бывшему двору Грачевых. Но посмотреть страшную находку не удалось. Откуда-то снизу, где глинистая дорога спускалась к причалам, послышав лись крики. Из-за косогора выбежала женщина в развевающемся платке и, подвернув юбки, понеслась вдоль села. Заметались какие-то люди. Дина увидела Василису… Растерянная, она бежала навстречу.
— Диночка Васильночка, беда… Машина свалилась. Народ побился. Скорее…