На дне могилы (Обреченная на раннюю могилу)

Фрост Джанин

Она улыбнулась:

— Из всего, что ты мне сказала, я меньше всего ожидала цитаты из моего любимого фильма. Иди с миром, Кэт.

Жак открыл передо мной дверь в туннель. Длинные изогнутые клинки с шелестом скользнули в стены. В конце туннеля я уловила призрачное свечение. Фабиан на страже. Он исчез прежде, чем Жак вышел в туннель вслед за мной.

На обратном пути мой сопровождающий молчал. Мы добрались до двери склепа, и крышка со стоном открылась. Жак протянул руку, чтобы помочь мне подняться, но я отмахнулась:

— Спасибо, не беспокойтесь.

Я сама. Резко согнула колени, сконцентрировалась и подскочила на двадцать футов. Развивающаяся способность к прыжкам увеличивала мое сходство с тезкой из семейства кошачьих. А если отказаться от пульса, высокие прыжки покажутся мелочью.

Кости ждал у ворот кладбища. Когда он улыбнулся, прислонившись к решетке, я внезапно забыла обо всем, кроме его губ. Плавный изгиб, бледно-розовый оттенок. Сильная челюсть и глубоко вырезанные скулы. Темные, карие, все замечающие глаза. Когда ворота открылись, его руки метнулись навстречу моим, излучая силу, не меньшую, чем у Мари, но после их пожатия не оставалось онемения. Я почувствовала себя в безопасности.

— Неплохо бы запастись булочками на дорогу, — начала я.

Он сжал мои руки:

— Не дергайся. Я догадывался, что вы не поладите. Все уже собрано, Лиза ждет в машине.

С приближением к Кварталу нас встретил поток красных и белых огоньков фар. Этот город к полуночи не засыпал, а пробуждался. Жак отстал, как видно не собираясь провожать нас с Кости до дому.

— Что сказала тебе Мари на прощание? — спросил Кости, не дав мне заговорить.

— «Иди с миром». В этом есть тайный смысл?

Кости остановился посреди улицы. Раздался рев гудка. Кости на пальцах выразил водителю свое мнение о нем и потянул меня к тротуару.

— Ты уверена? Она именно так сказала?

— Если я не оглохла. Так плохо?

Его улыбка сменилась громким хохотом.

— О чем именно ты с ней говорила, милая? Я знаком с Мари сотню лет, а слышал от нее только: «Будь осторожен в пути», а это «береги задницу, дружок» в вежливой форме. «Иди с миром» означает, что она тебя поддерживает. Ты провела внизу всего полчаса. Ради бога, о чем вы говорили?

Меня охватило облегчение.

— О кино. О выпивке, о безголовых цыплятах… Ну, знаешь, о девичьем.

У него брови взлетели вверх.

— Правда?

Мы свернули за угол. Еще четыре квартала до дому.

— Нам повезло, что она поклонница «Матрицы»…

Голос у меня сорвался, и я замерла на полушаге. Кости озабоченно взглянул на меня, а потом тоже окаменел. Наверняка почувствовал, хотя мне человек за три квартала от нас был едва виден. «Я бы его не узнала, даже сбив машиной…»

Но я узнала Грегора. С первого взгляда. И не во сне.

8

Взгляд Грегора будто прожигал меня. С такого расстояния я не видела, какого цвета его глаза, но знала: они серовато-зеленые. В его золотистой шевелюре были более темные пряди, что придавало цвету его волос пепельный оттенок. Как будто кто-то, сочтя Грегора слишком ярким, опрыскал его притушившей цвет краской.

— Классики, Зам! Сейчас же ко мне!

Кости не повысил голос, значит, двое вампиров неподалеку. Они показались из толпы, заняли места по бокам от нас. Кости мотнул головой в сторону неподвижной фигуры и пробормотал ругательство.

— Он у самого моего дома, подонок. Уж не собирается ли в дверь позвонить?

Его рука крепче сжала мою. Я тихо взвизгнула. Кости ослабил хватку — совсем чуть-чуть. Даже издали я заметила, как сузились глаза Грегора, вспыхнули зеленым огнем, и он направился нам навстречу.

Кости отпустил меня. Покрутил головой, разминая шею, хрустнул костяшками пальцев, двигаясь вперед со смертельной целеустремленностью. Я шагнула было за ним, но Классики с Замом меня перехватили.

— Кости!

Он будто не слышал, продолжал шагать. И Грегор тоже. Ясно, оба и не думали о переговорах. Меня затошнило от страха, я отбивалась от державших меня мужчин. Я и не заметила, как крепко они успели в меня вцепиться.

Когда Кости и Грегора разделяло уже менее двадцати футов, между ними встал Жак, вскинул руки:

— Ни шагу дальше, вы, оба!

Они его не услышали. Возможно, Жака просто смели бы, но тут в воздухе прошелестел другой голос:

— В моем городе драк не будет!

Кости остановился, Грегор замедлил шаг и встал почти вплотную к протянутой руке Жака.

Мари не шла — скользила. Взгляд, который бросил на нее Кости, можно было назвать досадливым.

— Ради бога, ваше величество, если вы не хотели нашей стычки, зачем сказали ему, где нас искать?

Державшие меня вампиры засмотрелись на спектакль, и я изловчилась воткнуть локоть в глаз Заму и вывернуться из ослабевшей руки Классики.

— Больше не пытайтесь, — предупредила я, метнувшись от них.

— Я ему не говорила, — отвечала Мари. — И никто из моих людей не говорил.

По лицу Грегора скользнуло надменное выражение. Воочию он оказался еще более внушительным, чем виделся мне во снах. Отчего-то под его взглядом мне стало не по себе, хотя он смотрел на меня без враждебности. Если что и было в его глазах, то желание, от которого я застыла на месте. В мозгу начало покалывать иголочками: «… Я тоже с фермы. На юге Франции, только вишен у нас не было».

Ладони мои взлетели к вискам. Грегор раздул ноздри, протяжно, напоказ, вздохнул.

Кэтрин!

— Перестань пялиться на мою жену! — с еле сдержанной яростью прорычал Кости.

Исходившая от него сила отбросила меня на несколько шагов в сторону. Грегор в ответ зарычал не менее злобно и сделал ровно один шаг вперед.

— Я смотрю на свою жену.

Когда Грегор развернул свою мощь, как павлин распускает хвост, я невольно задохнулась.

В моих снах Грегор был силен, но то, верно, была разбавленная версия. Энергия, вздымающимися волнами исходившая от него, удовлетворила бы потребность Французского квартала в электричестве. О черт! Он не слабее Кости, если не сильнее…