На фейсбуке с сыном
Шрифт:
А что Бог испытывал в Страстную Пятницу — я и так знаю.
Это Тебе каждый отец может рассказать, у которого сына убили. Но Богу-то и легче все-таки было, чем, скажем, отцу, сына которого грузовик с пьяным водителем переехал.
Бог-то ведь точно знал, что и как вообще случится. Я, сыночек, больше Тебе скажу — Он это Сам все задумал и спланировал. И Великую Пятницу, и уж тем более Великое Воскресение. И у нас в аду это считают самой совершенной в истории Вселенной махинацией. Пиар на высшем уровне. Начиная с участия Святого Духа в оплодотворении Пречистой Девы. Это ж надо было убедить Иосифа, ее мужа, простого плотника, чтобы он ее ребенка своим назвал! Потом сделать сына Марии и Иосифа мудрецом и чудотворцем: научить его ходить по воде, превращать воду в вино, возвращать зрение слепцам, воскрешать мертвых, становиться всегда на сторону обиженных, пусть ленивых,
А эта история с воскрешением Лазаря, так подробно описанная, с которой культ Иисуса набрал критическую массу и покатился уже неконтролируемой лавиной в народ, — она хитом у нас в аду считается. И культ этот две тысячи лет держится. Даже на фейсе, как я заметила, широко представлен. Вот я теперь, сыночек, «залайкала» на фейсбуке профиль «Иисус каждый день» («Jesus Every Day»). «Залайкала» из любопытства — мне интересно, что люди каждый день об Иисусе из Назарета говорят и пишут. Причем пишут-то о нем всякого-разного навалом, но именно этот профиль меня магией своей простоты привлек и внимание задержал. Один врач из американской Южной Каролины, сын религиозных родителей, в марте 2011 года этот профиль создал. И в среднем четыре миллиона людей еженедельно кликают «мне нравится» на этом профиле. Иногда число «лайков» на нем за неделю больше, чем на остальных профилях фейса в США. Иисус ежедневно притягивает миллионы людей. И не только в храмы. Похоже, на фейсбук даже больше, чем в храмы. На этот профиль нас притянуло больше, чем десять с половиной миллионов (я «залайкала» его в третьей декаде ноября 2011 года и была там 10 430 406-я по счету). На сегодняшний день на фейсе более-менее регулярно бывает больше 750 миллионов человек. И из них — как выяснилось — свыше четырнадцати процентов ежедневно думают об Иисусе Христе. Свыше четырнадцати процентов через две с лишним тысячи лет после его смерти! Эти два тысячелетия и эти четырнадцать процентов (проценты даже больше) ужасно ад беспокоят. Потому что феномен Иисуса Христа, несмотря на все прилагаемые усилия, аду изжить не удается.
Во времена Иисуса мужчины жили около 37 лет, женщины — около 35. Люди тогда еще представления не имели о медицине, и любая болезнь была потенциально смертельной. Порой, однако, появлялся вдруг успешный целитель, и люди толпами к нему стекались за помощью и многое готовы были отдать, только бы к нему попасть. Иисус Христос прежде всего исцелял (чаще всего используя эффект плацебо), а потом уже терпеливо втолковывал людям о силе молитвы и о Царстве Божием. История Лазаря свидетельствует еще и о незаурядных дипломатических и политических талантах Иисуса, не говоря уже о его выдающихся знаниях в области фармакологии.
Две женщины, Мария и Марфа, сообщают Христу о болезни брата Лазаря, который Ему известен. И Христос не торопится к Лазарю, более того, Он говорит, мол, Лазарь умер, но вам следует радоваться, ибо вы уверуете, так говорится в Евангелии от Иоанна. Он является в селение с четырехдневным опозданием. А когда Марфа с болью говорит, мол, пришел бы Ты раньше, не умер бы брат мой. Он, увидев пришедшую с Марией толпу плакальщиков, возмутился и спросил, где положили Лазаря. И по пути к месту упокоения Лазаря не скрывает своих слез. Пещера, где уже четвертый день покоится Лазарь, закрыта большим камнем. Иисус требует камень убрать, и в ответ Ему говорит Марфа, мол, уже четыре дня, как он во гробе, уже смердит. Христос же возмущается, мол, не сказал ли я тебе, что ты увидишь славу Божию? И толпа узрит эту славу собственными глазами, о чем апостол Иоанн в своем Евангелии целый репортаж напишет, с поминутным раскладом, как для телеканала какого, и благодарные потомки как будто сами могут там поприсутствовать. Так как камер у Иоанна не имеется, он сосредоточивается на фактах.
Вот Иисус приближается к открытой пещере, вот Иисус поднимает глаза к небу и обращается к Богу: «Отче, благодарю, что Ты услышал меня. Я всегда знал, что Ты слышишь Меня. Но говорю это для людей, которые вокруг Меня, чтобы уверовали, что Ты Меня послал». Вот Он обращает взор на пещеру и приказывает: «Лазарь, иди вон».
Вот Лазарь выходит из могилы, хотя ноги и руки у него обвиты погребальными пеленами, а лицо обвязано платком. Вот толпа умолкает, затаив дыхание, а Иисус велит: «Развяжите его и дайте ему идти!» И толпа падает на колени, уверовав, с Его именем на устах.
То, что подробно описал Иоанн, получило огромный общественный резонанс. Евреи, увидевшие чудо собственными глазами, немедленно присоединились к последователям Христа. Не прошло оно, это чудо, и мимо внимания первосвященников, до которых докатились рассказы о происшедшем, передаваемые из уст в уста. Длинноволосый проповедник по имени Иисус, сын плотника Иосифа и жены его Марии, стал опасной и влиятельной фигурой, и его решено было убрать. А для самого Иисуса безупречно спланированная акция по воскрешению Лазаря стала прологом блистательной карьеры, вершиной которой стало спровоцированное им самим Распятие.
Смерть Иисуса на кресте — это, сыночек, на мой взгляд, в Христианстве-то самое важное, краеугольный камень. Это же бесконечная любовь Бога к людям, абсолютная любовь, безусловная. Как сказал Апостол Иоанн: «Так Господь полюбил мир, что Сына Своего единокровного отдал». Эта любовь имеет чрезвычайное значение для христианства, особенно на ранней стадии, ведь это нечто новое, доселе невиданное и неслыханное — Любовь Бога к человеку. До этого отношения людей и Бога как складывались: человек вставал на колени перед Богом и приносил ему жертву, чтобы задобрить. А здесь Бог не стал больше требовать от людей, чтобы они убивали баранов, гусей или других невинных животных, а напротив, сам наибольшую Жертву принес — Сына своего любимого и Себя Самого в Нем.
Ты, сыночек, никогда не задумывался, не пытался представить себе, как бы выглядел сегодняшний мир, если бы две тысячи лет назад римский наместник Иудеи, Понтий Пилат, не осудил бы Иисуса Христа на смерть через распятие? Ведь по сути — не должен был. Проступок Иисуса, если верить Новому завету, был незначительный с точки зрения существовавшего тогда законодательства. К тому же, сыночек, не забывай, тогдашняя система правосудия подразумевала, что все споры решаются и все преступники наказываются старейшинами. Эту систему ввел еще Иафет, и она заключалась в том, что в больших городах Иудеи были судьи, а в Иерусалиме функционировал Синедрион, который состоял из священников, аристократов и фарисеев, а во главе его первосвященник. Этот трибунал и был высшей судебной инстанцией. Во времена Иисуса смертная казнь полагалась за двенадцать видов преступлений: убийство, похищение человека в рабство, богохульство, идолопоклонство, колдовство, нарушение субботы, тяжкие провинности по отношению к родителям, прелюбодеяние, занятие проституцией для дочери священника, мужской гомосексуализм, инцест и содомия. Иисус, по моему мнению, под три статьи подпадал: «о богохульстве», «об идолопоклонстве» и «о колдовстве». По трем статьям — формально — Понтий Пилат мог его умертвить, вынеся вполне законный приговор. И в то же время все четыре Евангелия в один голос утверждают, что Пилат был уверен в невиновности Иисуса. Сегодня Иисус отделался бы, скорее всего, штрафом, даже суда бы не было — по причине незначительности причиненного вреда. А Пилат мог отправить Иисуса в каменоломни — или вовсе признать невиновным. Ведь Иисус Христос никакой угрозы для Римской империи не представлял.
Геза Вермеш, англичанин еврейско-венгерской крови 1924 года рождения, посвятивший всю свою жизнь исследованиям феномена Христа, сомневался, что в то время провозглашение себя Мессией и Сыном Божьим считалось тяжким преступлением и богохульством: ни один закон выдавать себя за Мессию не запрещал и как богохульство это не трактовал. Тем более что задолго до него Иосиф Флавий, происходящий из священнического рода и рожденный почти сразу после мученической смерти Христа, в 37 году, тоже вспоминает о многочисленных других «мессиях» периода первого еврейского восстания против римского владычества. Никому из них обвинений не предъявляли и приговоров не выносили.
Святые отцы Церкви говорят, что Пилат не осудил бы Христа, если бы толпа не начала на том настаивать. Толпу же подзуживали священники, а Пилат с первосвященником Каиафой, председателем Синедриона, общался довольно тесно. Каиафа для одних был предателем и негодяем, для других — рассудительным патриотом. Он всеми возможными средствами старался предотвратить волнения, чтобы, упаси Господи, не вступить в конфликт с римлянами. Как говорится в Евангелии: «Что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне, и овладеют и местом нашим и народом».