На фига мне эти баксы!!
Шрифт:
— Ну, вот опять горячая, как вчера пришла с вокзала, родила девку и к вечеру гореть начала, ни с кем не говорит и есть не хочет.
— Подожди — Линка начала психовать — ты хочешь сказать, что она вчера родила дома и никто из вас не вызвал скорую и не отвёз мать в роддом? Это, что, табор?
— Вы, тётенька, не кричите, у отца какая-то сделка серьёзная ему не до матери. Он если разозлится, всех бить начнёт, а мобильник только у него. Мы и так со Светкой, это мамина младшая сестра, рисковали, когда у него телефон стащили, пока он купался. Отцу наплевать, что с мамкой будет, он из-за денег и материных родственников на ней женился. Мать у меня из древнего цыганского рода, дед у нас был барон. Мама красивая и непослушная была, влюбилась без разрешения. Вот дед её и наказал, за этого урода отдал, т. е.
Видать, сильно припекло мальчонку, если вывалил свои сокровенные мысли на совершенно незнакомую женщину. Или почувствовал своим детским инстинктом зверёныша природную Линкину доброту, но нашёл он благодатную почву для сочувствия. Линка присела на тахту, притянула пацанёнка к себе и, погладив непослушные вихры, сказала:
— Давай знакомиться, Павлик Морозов?
Малыш не понял, что хотела сказать эта русская женщина, но честно ответил:
— Сашка.
— Ну что, Сашок, раз мамка тебе нужна, давай дуй за термометром и чистым стаканом. Да покажи, где руки вымыть можно.
Сашка указал на соседнюю комнату:
— Там ванная: можно руки вымыть и стакан найдёте. Только зачем он вам?
— Пока будешь искать градусник, я у матери молоко сцежу и сестрёнку покормлю. Принеси ложку, а ещё лучше бутылку с соской.
— Тётя, вы лучше мамку лечите, а девчонка пусть помирает, никому она не нужна, как и я.
— Саш, ты сам подумай, мать очнётся, а дочка умерла, она же опять заболеет. Вы же дети её, и она вас одинаково любит. Раз отец у вас сволочь, ты не становись на него похожим, наоборот, обо всех позаботься.
Последний аргумент был самый сильный, мальчишка так ненавидел своего отца, что готов был на что угодно, только не походить на мерзавца, давшего ему жизнь. Молча кивнул серьёзно головой и помчался добывать, что велели.
Линка тем временем осмотрела цыганку. По-хорошему, женщину надо было отправить в роддом, но муж, видимо, сознательно решил уморить жену: так как с документами у цыган по-прежнему была напряжёнка, сделать это было сложно. Родственников нет, кроме мальчишки, так что «скорую помощь» он на порог не пустит. Почему-то Линка, не видя этого цыгана в лицо, на сто процентов поверила в историю, рассказанную цыганёнком. Поэтому она начала оказывать первую медицинскую помощь подручными средствами. Первым делом сцедила грудь и, вручив стакан прибежавшему Сашке, велела кормить сестру с ложечки. Поставив термометр в рот больной, начала рыться в своих сумках. По дурацкой врачебной привычке таскала с собой кучу ненужных средств, в том числе ампулы и таблетки. Перебрав свою докторскую аптечку, нашла необходимые антибиотики. Дело было за малым: шприцами. Цыганёнок, неохотно занимающийся кормлением, наконец, увлёкся и незаметно скормил все молоко ребёнку. Линка, не забыв похвалить его, решила узнать о шприцах. Сашка удивился:
— Тетенька, вы, что, колоться хотите?
Не врубившись в его изумлённый тон, буркнула:
— Колоться, колоться, сейчас мать кольнём.
Ребёнок, пару минут пару минут назад немного успокоенный и немного повеселевший, побледнел:
— Мать — не наркоманка, я колоть её не дам.
Сообразив, наконец, где она находится, Линка попыталась успокоить мальчонку:
— Саня, колоться — это не всегда обозначает дозу наркотика. Маме нужно уколоть лекарство, иначе она умрёт. Ты сам говорил, что отец не пустит врачей. Я боюсь даже представить, что будет со мной, если он узнает, что я врач.
Мальчишка, прижав к себе сестру, внимательно вслушался в монолог. Обдумав Линкины слова, быстро с ребёнком на руках метнулся в чуланчик и вернулся с коробкой шприцов:
— Этого дерьма в доме много.
Убедившись, что, несмотря на возраст, собеседник у неё серьёзный, Линка постаралась объяснить самое главное:
— Саша, я не хочу тебя обманывать, мама действительно находится в очень тяжёлом состоянии. Лучше всего её по быстрому отправить в больницу.
Ребёнок отрицательно покачал головой. Линка продолжала:
— Но так как это нереально, то вы со Светой должны цедить молоко и кормить сестрёнку, колоть каждые 4 часа антибиотики, 2 раза в день сокращающие и жаропонижающие делать. Я покажу, как.
Мальчишка недовольно дёрнул плечом:
— Это ерунда, я и внутривенные могу делать — иногда приходится клиентов обслуживать.
— Да уж не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь, — продолжила Линка — раз ты умеешь колоть, это уже полдела. У меня всего пара ампул с собой, я сейчас уколю, ты же ампулы не выбрасывай, в аптеке такие же купишь, да, проблема в деньгах, у меня всего гривен 20 с собой…
Сашка её остановил:
— Деньги не проблема, у меня есть. В аптеку Светка только завтра сможет попасть, когда на работу пойдёт, а сегодня все здесь должны прислуживать. За себя не бойся, я тебе заплачу и, когда те напьются, выведу из дома.
У Линки было двое сыновей, младший был Сашкиного возраста, но какое же у них было разное детство. Линкин сын был обыкновенный ребёнок, а этот в 10 лет — торговец белой смертью, имеющий на руках в день годовую зарплату врача акушер-гинеколога, но остро нуждающийся в материнской любви и ласке. Линка, уколов Тамару, объяснила, как ухаживать за сестрой. Послав Сашку за пелёнками или памперсами, осталась, наконец, одна в комнате. Посчитав пульс, померив давление, обратила внимание, что температура начала падать, и женщина заснула крепким сном.
«Видимо, просто устала да простуду подхватила, вот температура и поднялась; если бы что-то по женской части — так быстро не помогло бы». Успокоившись, решила подойти к окну, посмотреть на гостей, с которыми так носились. «Будет что рассказать в консультации, с наркомафиози познакомилась», — веселилась Линка, не зная ещё, какое близкое знакомство её ожидает. Взглянув в окно, она увидела у чугунных ворот две машины. Видимо, они въехали, когда Линка выхаживала женщину. Белая БМВ была закрыта, за тонированными окнами не было видно, есть там кто-то или нет. В джипе была открыта передняя дверь со стороны водителя, там сидел какой-то мужчина. Под виноградником накрыли столы, за которыми сидели три цыгана и один парень славянской наружности, у ног которого стоял дипломат.
Больше Линка ничего рассмотреть не успела, т. к. в комнату вбежал Сашка с памперсами. Забрав упаковку, она направилась к девочке, чтобы привести её в порядок. В это время мальчишка, привычно ткнувшийся в материну руку, замер. Ледяная рука неподвижно лежащей матери натолкнула его на единственную догадку, которую услужливо «подсказал» смертельно напуганный разум. С криком «Мама умерла!» он бросился на улицу.
Перепуганная Линка сначала подбежала к пациентке, но убедившись, что цыганка просто крепко спала после снижения температуры, поспешила во двор, чтобы успокоить насмерть перепуганного паренька. Во дворе она появилась в самый разгар трагедии: мужчины, вскочившие при первом же Сашкином крике, недоуменно воззрились на бежавшего к ним мальчугана. Вместо того чтобы с плачем броситься на грудь к отцу, Сашка с криком «Это ты, подонок, убил мать!» схватил со стола нож и бросился на ближайшего цыгана. Так как произошло всё слишком быстро, остановить его никто не успел. Он нанёс удар отцу, самому толстому цыгану. В это время молодой мужчина, очень похожий на Сашкиного отца, схватил мальчишку и отбросил в сторону машин. На этом всё и успокоилось бы, т. к. Линка бросилась поднимать ребёнка, готовая объяснить всем, что цыганка живая. Но в драку вмешался высокий интересный цыган в возрасте 40 лет: схватив Сашкиного отца за грудки, он закричал бешеным голосом: «Что с Тамарой?» Во двор из летней кухни выбежала молодая девушка, похожая на Сашкину мать, и с кулаками бросилась на зятя: «Захар, это он Тамару сгубил!». В драку вступили молодой родственник, впоследствии оказавшийся двоюродным братом Сашкиного отца, и парень славянской наружности. Линка, опустившаяся на камни перед лежавшим ребёнком, находилась спиной к дерущимся и была закрыта от взгляда обитателей двора машинами. Подняв Сашкину голову и убедившись, что нигде нет переломов, наложила пластырь, вытащенный из сумки, на лоб и нашатырем попыталась привести его в чувство. Дурацкая привычка на уровне рефлексов — таскать повсюду сумку за собой сослужила в этот раз хорошую службу, не пришлось бежать в дом, чтобы оказать первую помощь. В тот момент, когда Сашка открыл глаза, во дворе раздались выстрелы.