На глазах у сорока миллионов

Макбейн Эд

Дверь открылась.

Перед ними стояла маленькая испуганная ирландка. Она прищурилась на солнце, а затем сказала очень тоненьким голоском с легким ирландским акцентом:

– Да, что вы хотите?

– Мы из полиции, – сказал Карелла. – Хотим поговорить с миссис Джиффорд.

– О, – женщина стала еще печальнее. – О, да, – сказала она. – Да, входите. Она гуляет во дворе с собаками. Я пойду поищу. Из полиции, вы говорите?

– Точно, мадам, – сказал Карелла. – Если она во дворе, может, мы просто сами пройдем туда?

– О, – сказала

женщина. – Я не знаю.

– Вы домоправительница?

– Да, сэр.

– Так можно нам пройти во двор?

– Хорошо, но...

– Собаки кусаются? – спросил предусмотрительно Мейер.

– Нет, они очень добрые. Кроме того, с ними миссис Джиффорд.

– Спасибо, – сказал Карелла. Они пошли по дорожке, огибающей дом. Как только они повернули за угол, появилась женщина. Она вышла из маленькой березовой рощицы на дальнем конце лужайки. Это была высокая блондинка в твидовой юбке, свитере и ботинках, она смотрела в землю перед собой, впереди нее бежали два золотистых сеттера. Собаки, заметив детективов, залаяли. Женщина подняла голову и в нерешительности замедлила шаг.

– Это Милейни Джиффорд, – прошептал Мейер.

Собаки большими прыжками неслись по лужайке. Мейер с беспокойством следил за ними. Карелла, выросший в городе и не привыкший к зверью на природе, был уверен, что они вцепятся ему в глотку. Он чуть не вытащил свой пистолет, но вдруг собаки остановились в трех футах от них и залились свирепым лаем.

– Т-с-с! – сказал Мейер и топнул ногой.

Собаки, к крайнему удивлению Кареллы, повернулись и побежали к своей хозяйке, которая теперь уверенно шла к детективам с высоко поднятой головой.

– Да? – сказала она. – В чем дело?

– Миссис Джиффорд? – спросил Карелла.

– Да? – Голос был властный. Теперь, когда она подошла ближе, Карелла вгляделся в ее лицо: точеные черты лица, серые проницательные глаза, брови дугой, полные губы. Помады не было. Страдание, казалось, застыло в уголках глаз и губ; на всем лице лежала уродующая ее печать горя. – Да, – повторила она нетерпеливо.

– Мы из отдела расследования, миссис Джиффорд, – сказал Мейер. – Я вчера вечером был у вас, помните?

Она, будто не веря, всматривалась в него несколько секунд. Собаки, осмелев в присутствии хозяйки, снова залаяли.

– Да, конечно, – сказала она наконец. – Тихо, мальчики, – цыкнула она на собак, которые моментально замолчали.

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, миссис Джиффорд, – сказал Карелла. – Я понимаю, сколь тяжело вам сейчас, но...

– Все в порядке, – ответила она. – Может, зайдем в дом?

– Как вам удобно.

– Если не возражаете, давайте побеседуем здесь. Дом... я не могу... здесь так свежо и приятно. После того, что слу-чиилосъ...

Карелле, наблюдавшему за ней, вдруг показалось, что она играет. Он слегка наморщил лоб. Но она тут же сказала:

– Это звучит все ужасно напыщенно и мелодраматично. Прошу прощения.

– Мы понимаем, миссис Джиффорд.

– Понимаете? – переспросила она. Легкая улыбка мелькнула на ее некрашеных губах. – Может, мы пойдем на террасу? Думаю, не замерзнем.

– На террасе превосходно, – сказал Карелла.

Они прошли по лужайке к террасе, примыкавшей к тыльной стороне дома, откуда открывался прекрасный вид на осенний лес. На террасе стояли стол со стеклянной столешницей и белые металлические стулья. Милейни выдвинула из-под стола низкую белую табуретку и села на нее. Детективы сели на стулья напротив, они сидели выше и вынужденно смотрели на нее сверху вниз. Она патетично запрокинула голову, и у Кареллы снова возникло ощущение, что она играет и что она специально села так низко, чтобы выглядеть маленькой и беззащитной. Импульсивно он спросил:

– Вы актриса, миссис Джиффорд?

Милейни удивленно раскрыла свои серые глаза, а потом улыбнулась все той же грустной улыбкой.

– Была. До того, как мы со Стэном поженились.

– Как давно вы замужем, миссис Джиффорд?

– Шесть лет.

– У вас есть дети?

– Нет.

Карелла кивнул.

– Миссис Джиффорд, – сказал он, – нас более всего интересует поведение вашего мужа в последние несколько недель. Он, может, был чем-нибудь угнетен, озабочен или же просто переработал?

– Нет, не думаю.

– Он с вами всем делился?

– Да, у нас были очень доверительные отношения.

– И он никогда не упоминал о чем-нибудь, что его очень беспокоило?

– Нет. Он был вполне доволен тем, как складываются его дела.

– Какие дела?

– Шоу, новый статус, которого он добился на телевидении. Вы, наверное, знаете, что до телевизионного шоу он работал комиком в ночном клубе.

– Я этого не знал.

– Да. Стэн начинал в водевильных спектаклях много лет назад, а затем перекочевал в ночные клубы. Он работал в Вегасе, когда ему предложили сделать свое телевизионное шоу.

– И сколько лет оно уже в эфире?

– Три года.

– Сколько лет было вашему мужу, миссис Джиффорд?

– Сорок восемь.

– А сколько вам?

– Тридцать семь.

– Это ваш первый брак?

– Да.

– А у вашего мужа?

– Тоже.

– Понятно. Можете ли вы сказать, миссис Джиффорд, что ваш брак был счастливым?

– Да. Очень счастливым.

– Миссис Джиффорд, – спросил Карелла без обиняков, – вы не думаете, что ваш муж совершил самоубийство?

Без всяких колебаний Милейни ответила:

– Нет.

– Вы, конечно, знаете, что его отравили?

– Да.

– Если вы уверены, что это не самоубийство, значит...

– Да, я думаю, его убили. Да.

– Кто, по-вашему, его убил, миссис Джиффорд?

– Я думаю...

– Простите, мадам, – произнес голос из открытых стеклянных дверей, ведущих в дом. Милейни повернулась. В дверях стояла ее домоправительница. – Это доктор Нелсон, мадам.

– Звонит по телефону? – спросила Милейни, поднимаясь.

– Нет, мадам. Он здесь.